Ани Сетон - Гнездо дракона

Как раз в этот момент ее глаза заметили старый матрас. Пегги была занята в одной из клетушек кладовой, распаковывая чемодан, который они нашли, а Миранда сидела среди нагромождения всевозможной мебели.

Солнечный луч проник через паутину на восточном слуховом окне и направил свой свет, в котором плавали пылинки, прямо на огромный свернутый матрас, торчком стоявший у выкрашенного шкафа. В последнем ей почудилось что-то знакомое. Миранда уже когда-то видела эти розы и гирлянды. Она с любопытством наклонилась вперед и с неожиданной неприязнью поняла, что это тот самый шкаф, что когда-то стоял в комнате Джоанны. Вся мебель, которую она обнаружила в этом углу, принадлежала бывшей жене хозяина поместья. Здесь стоял выщербленный стол, с чем-то липким, намертво пристывшим к его фанерной поверхности. А матрас был снят с кровати Ван Ринов.

Она резко встала, собираясь уйти, когда ее остановило нечто странное в этом матрасе. За долгие годы мыши и пыль добились того, что в нескольких местах ткань порвалась и оттуда проглядывал какой-то плоский темный предмет. Миранда осторожно вытащила его из матраса и туг поняла, что это переплетенная в кожу тетрадь. Открыв ее, она обнаружила несколько страниц, исписанных чернилами, настолько выцветшими, что уже было трудно разобрать слова. Из чистого любопытства она перелистала страницы, и на последней увидела запись, заинтересовавшую ее.

И почему он сегодня принес мне цветы, ведь он никогда этого не делал?Розовые олеандры. Я смертельно напугана, но с чего? Должно быть у меня лихорадка от простуды. С тех пор как приехала эта девушка…

Он вызвал мне врача, а я ведь не так уж и больна. Не нашего врача, а нового.

Дальше было пустое пространство, а затем последняя запись:

Какая я глупая. Николас был у меня и был оченьдобр. Он отрезая мне торт с мускатным орехом, как он дела/1 это давным-давно, когда мы были молодоженами. Он сказал, что девушка уедет через несколько дней. Я так рада. Теперь все будет хорошо.

В тетради было еще много страниц, но они оказались чистыми.

Дневник выскользнул из пальцев Миранды и упал на пол. Она стояла неподвижно и растерянно глядя на него сверху вниз. Через несколько мгновений она подняла тетрадь и положила в карман своего хлопчатобумажного фартука, защищавшего платье от пыли. Затем повернулась и вышла из кладовой, не обратив внимания на удивленное восклицание Пегги.

Она вытащила дневник из кармана и, открыв его, вновь быстро пробежалась по последней странице. Смотри, сказала она себе, здесь ничего нет. Никакого смысла. Лишь то, что Джоанна тоже не всегда его понимала. Но он был добр к ней. Она сама это пишет.

Одна запись привлекла ее особое внимание. «Он сказал, что девушка уедет через несколько дней». Откуда Николас мог знать, что она скоро уедет из Драгонвика? Таких планов не обсуждалось. Это из-за смерти Джоанны…

— Нет, — громко произнесла она. — Надо успокоиться. Я должна рассуждать здраво.

Не более получаса назад в кладовке она решила избегать искажений и преувеличения.

Должно быть, по каким-то личным причинам Николас решил, что его кузина должна уехать из Драгонвика, может быть просто для того, чтобы доставить удовольствие Джоанне. К тому же она, Миранда, сама об этом просила. И мысль, которая вначале казалась непереносимой, показалась ей теперь даже приятной.

Она вновь раскрыла тетрадь и прочла ее от корки до корки. Впрочем, записей было немного и все они были довольно бессвязны, однако же почерк был аккуратным и красивым и совсем не подходил Джоанне. Читая, Миранда почувствовала, что в горле у нее стало сухо, потому что в дневнике она нашла свидетельство немого и отчаянного горя.

«Думаю, он еще больше возненавидел меня с тех пор, как приехала эта девушка. Я знаю, он никогда не любил меня так, как я любила его, но ведь когда-то мы были счастливы. Если бы я только могла родить ему сына. Помоги мне, Господи, почему все должно было случиться именно так?»

А вот другая запись.

«Сегодня я закончила вышивку монограмм на двух его носовых платках и подарила ему. А он сказал, что будет лучше, если я дам Миранде закончить остальные. Нахалка прихорашивалась и улыбалась. Лучше бы она не приезжала. Она всегда между нами».

Миранда подняла голову. Она помнила собственную радость от этого предложения Николаса. Неужели Джоанна была права и она действительно «прихорашивалась», наслаждаясь своим триумфом? Она так презирала ее кривые буковки и наслаждалась изысканностью собственной вышивки, что не считала даже нужным это скрывать. С какой безжалостной жестокостью она писала домой о каждом своем успехе в той скрытой борьбе, что велась между ними!

Она вновь вернулась к последней странице. «И почему он сегодня принес мне цветы, ведь он никогда этого не делал?» В этих словах не было ничего особенного, как и во всех других, но когда она читала эти строки, ей казалось, будто ее сердце погружается в холодную черную бездну.

Был лишь один человек, способный поддержать ее в этот момент и помочь ей выяснить правду. Лишь один человек был знаком со всеми обстоятельствами внезапной смерти Джоанны Ван Рин.

Внезапно Миранду охватило лихорадочное желание действовать. Она побежала в конюшню и приказала ошеломленному кучеру немедленно отвезти ее в Гудзон. Она бегом отправила грума в дом за своей накидкой и сердито подгоняла конюхов до тех пор, пока лошадь не была запряжена в открытую коляску.

До города она доехала менее чем за два часа, и Миранда все это время отрешенно смотрела на дорогу перед собой, а ее рука под накидкой крепко сжимала дневник Джоанны.

Доктор Тернер дома, но он обедает, недовольно заявила старая негритянка, с неодобрением взирая на небрежность туалета незнакомой посетительницы. Мало к доктору заявлялось всякой белой рвани, так еще и эта — глаза дикие, взгляд блуждает словно у ненормальной.

— Позови его, пожалуйста, — попросила Миранда. — Я должна его немедленно видеть. Скажи ему, что это миссис Ван Рин.

Это было совсем другое дело. Старуха словно извиняясь кивнула седой головой, указывая на стул.

Джефф вышел из маленькой столовой, что-то жуя, с салфеткой в руке.

— Моя дорогая девочка. Я рад вас видеть, и надеюсь, ничего страшного не произошло.

— Не знаю. Я должна поговорить с вами наедине. Понимающе кивнув, он провел ее в операционную, после чего закрыл за собой дверь.

Она бросила свою накидку на стул, открыла дневник на последней странице и передала Джеффу.

— Николас в Нью-Йорке, а это я нашла сегодня на чердаке. Он был спрятан в старом матрасе, том самом, который принадлежал Джоанне. Это ее дневник. Я хочу знать, что вы об этом думаете.