Карен Робардс - Однажды летом

Рейчел нисколько не возражала против его отъезда. Она наклонилась к распахнутому окошку поцеловать Джонни, в то время как Элизабет поднималась по ступенькам больницы.

— Никаких разговоров с незнакомцами, договорились? — полушутя-полусерьезно произнес Джонни.

— Договорились. — Она легонько щелкнула его по носу и, развернувшись, пошла ко входу в больницу.

Джонни, задержавшись, смотрел ей вслед. На Рейчел были юбка простого покроя и ярко-бирюзовая шелковая блузка, талию подчеркивал кожаный серебристый пояс, в ушах посверкивали серебряные серьги. Она изящно покачивала бедрами, ступая на умеренно высоких каблуках. Джонни невольно залюбовался ею. От одного взгляда на Рейчел его охватывало возбуждение.

Он уже был в пути, когда на ветровое стекло упали первые крупные капли дождя. Джонни включил стеклоочистители и посмотрел на небо. Дождя не было вот уже несколько недель, но, судя по тому, как грозно надвигались с востока тучи, ожидалась перемена погоды. Что ж, дождь был бы кстати.

Он припарковал машину во дворе магазина, по боковой лестнице взбежал к себе наверх, достал из почтового ящика почту и вошел в квартиру. Волк с таким радушием встретил его, что чуть не сбил с ног.

— Я тоже скучал по тебе, — сказал он псу, нежно почесав его за ушами. Покосившись на хмурое небо, Джонни решил, что лучше сейчас вывести Волка на прогулку, пока не начался ливень. Надев на пса ошейник, он спустился с ним вниз. На асфальт упало еще несколько капель.

К тому времени как Джонни вернулся с Волком в квартиру, его рубашка и джинсы уже порядком намокли. Ожидалась настоящая буря.

Джонни быстро разделся и прыгнул в душ, потом насухо вытерся и надел чистую одежду. Поскольку близился вечер, он предпочел джинсовую рубашку с длинными рукавами. Пока он застегивался, взгляд его упал на валявшуюся на столике почту. Среди прочего хлама выделялся большой коричневый конверт — судя по штемпелю, присланный из тюрьмы.

Впрочем, каким бы ни было его содержимое, для Джонни оно уже не представляло интереса. Скоро он навсегда избавится от клейма преступника, так же как и от воспоминаний о мрачных годах, проведенных в тюрьме. Они принадлежали другому Джонни Харрису. Рейчел и ее любовь, перспектива их совместного будущего сделали из него совершенно нового человека.

При мысли о Рейчел Джонни вновь ощутил прилив возбуждения. Усилием воли он заставил себя сосредоточиться на проблемах сегодняшнего дня. Итак, в первую очередь — Рейчел. Джонни прихватил с собой кожаную куртку, конечно, бирюзовая блузка была хороша, но возвращаться в ней вечером будет прохладно.

По совершенно необъяснимой причине Джонни потянулся к конверту. Разрывая плотную бумагу, он почувствовал, как внутренне сжался. «А чего, собственно, ты ожидал? Повестку с приказом вернуться?» — спросил он себя саркастически. В конверте оказались письма его корреспондентки, которые заботливо пересылало тюремное начальство. Интересно, как долго будут ему докучать подобными посланиями?

Джонни швырнул письма на столик — их было штук шесть или семь. Писала его самая преданная поклонница. Джонни узнал ее почерк и фиолетовые чернила на розовой почтовой бумаге, которыми она всегда пользовалась. А еще она сбрызгивала свои письма духами. Запах был дурманящим, цветочным, и Джонни невольно поморщился от ударивших в нос ароматов. Странно, но в тюрьме запах этот не казался таким отвратительным.

Запах продолжал дразнить его, пока он пробегал глазами строчки письма. Джонни подумал о том, что хотя бы из вежливости стоило черкнуть девушке пару строк, намекнув на бессмысленность дальнейшей переписки. Впрочем, он знал, что не удосужится сделать даже этого. У него не было ни малейшего желания возвращаться к прошлому — пусть даже выражавшемуся в таких невинных формах.

Тем не менее его вдруг заинтересовало, что за женщина была так увлечена им, совершенно незнакомым человеком, к тому же осужденным за убийство. Она писала ему регулярно, каждую неделю, на протяжении десяти лет, и с самого первого письма все ее послания содержали некое интимное начало, что казалось странным. Черт возьми, он даже не знал ее имени, поскольку все свои романтические излияния она подписывала не иначе как «вечно твоя». Кстати, и к нему она никогда не обращалась по имени, ее письма неизменно начинались словами «Мой любимый». По тону этих писем непосвященный мог решить, что переписываются супруги.

Странно. Джонни поморщился и швырнул письмо в сторону. Потом направился на кухню вымыть руки, чтобы избавиться от въевшегося терпкого запаха, схватил куртку и вышел из дома.

Он уже сбегал по лестнице, когда вдруг страшная догадка пронеслась в сознании, и он застыл на месте. Этот запах был ему знаком, и не только по письмам. Совсем недавно, уже будучи в Тейлорвилле, он уловил его. Так пахло от какой-то женщины. Джонни был в этом уверен так же, как в том, что капли дождя сыплются ему сейчас на голову, но как назло не мог мгновенно вспомнить, где встречал этот запах, не мог вызвать в памяти знакомое лицо.

Уитли спрашивал, не осталось ли у него в городе старых подружек, и он ответил «нет». Мысль лихорадочно заработала: Джонни вдруг начал нащупывать возможный след.

Эти нелепые письма могли приходить к нему в тюрьму из Тейлорвилла. Возможно, женщина, их писавшая, до сих пор живет здесь. Возможно, она и убила Гленду и Мэрибет. Потому что вообразила, что влюблена в него.

Кто бы ни была эта женщина, он не раз сталкивался с ней в последние несколько месяцев. Запах преследовал его, мучил, подобно пытке. Джонни отчаянно соображал, когда мог уловить этот запах, где. Но весь ужас состоял в том, что он не мог вспомнить. Ведь такими духами мог пользоваться кто угодно. Любая продавщица. Любая посетительница хозяйственного магазина, которую он обслуживал в последнее время. Одна из приятельниц Грантов.

Может, что-то подскажут письма? Джонни развернулся и бросился вверх по лестнице. Дрожащими от волнения руками вставил наконец ключ в замочную скважину и открыл дверь. Оставив ее распахнутой, он кинулся к столику и схватил один из конвертов.

Обратный адрес, пропечатанный на штемпеле, принадлежал почтовому отделению Луисвилла. Значит, выяснить отправителя не составит особого труда.

Не выпуская из рук конверта, Джонни бросился к телефону. Схватив трубку, он набрал номер и, когда на другом конце провода ответил усталый женский голос, попросил:

— Соедините меня с сержантом Уитли.

52

— Рейчел!

Рейчел направлялась к лифту, когда ее окликнули. Оглядевшись, она увидела Кей, которая вплыла в вестибюль следом за ней. Улыбнувшись и помахав рукой, Рейчел остановилась, поджидая подругу.