Стефани Майер - Сумерки

- Белла! - взмолился ангел.

- Она потеряла много крови, но рана на голове неглубокая, - проговорил спокойный голос. - Осторожнее с правой ногой, - сломана.

С губ ангела сорвался вой. В боку закололо.

- Кажется, ребра тоже повреждены. - Внезапно на первое место вышла обжигающая боль в руке. Неужели кто-то хочет меня поджарить?

- Эдвард… - позвала я. Язык распух и отказывался слушаться.

- Белла, все будет в порядке! Ты меня слышишь? Я люблю тебя, Белла!

- Эдвард! - снова попробовала позвать я. Меня услышали!

- Да, я здесь!

- Больно! - хныкала я.

- Знаю, Белла, знаю! - успокаивал Каллен, а потом взволнованно спросил: - Неужели нельзя ничего сделать?

- Элис, где мой чемоданчик? - произнес спокойный голос.

- Элис? - простонала я.

- С ней все в порядке, это она подсказала, где тебя найти.

- Рука болит!

- Знаю, Белла, Карлайл тебе поможет.

- Горит, моя рука горит! - закричала я и, вырвавшись из темноты, разлепила веки. Лица Эдварда я почему-то не увидела, что-то темное и горячее застилало глаза. Ну почему они не потушат мою руку?!

- Белла! - испуганно позвал Карлайл.

- Огонь, погасите огонь! - вопила я.

- Карлайл, ее рука!

- Он ее укусил. - Голос уже не был спокойным, в нем звучал неподдельный ужас.

Похоже, от страха у Эдварда перехватило дыхание. - Ты должен это сделать! - где-то рядом проговорила Элис, и я почувствовала, как прохладные пальцы коснулись моих глаз.

- Нет! - заревел Каллен.

- Элис! - простонала я.

- Ее еще можно спасти, - произнес спокойный голос.

- Как? - умоляюще спросил Эдвард.

- Попробуй отсосать яд из ранки, - посоветовал Карлайл.

Прислушивалась я с огромным трудом, и с каждой минутой голова болела все сильнее, будто в нее тыкали раскаленной кочергой. - А это поможет? - напряженно спросила Элис.

- Не знаю, - сказал Карлайл. - Надо спешить.

- Карлайл, я… - колебался Эдвард, - я не знаю, смогу ли… - В бархатном голосе звенели боль и тревога.

- Именно ты должен принять решение. Здесь я помочь тебе не в силах. Если собираешься отсасывать яд, нужно остановить кровотечение.

Обжигающая боль заставляла меня корчиться, а от этого нога болела еще сильнее.

- Эдвард! - закричала я, понимая, что глаза закрываются. А вдруг я больше не увижу его лица! Ну что мне сделать, чтобы не падать в этот колодец?!

- Элис, нужно чем-то перевязать ее ногу! - скомандовал Карлайл. - Эдвард, действуй немедленно, иначе будет поздно!

Лицо, которое я так любила, исказилось от боли, в чудесных глазах сомнение сменилось горячей решимостью. Прохладные пальцы обхватили пылающую руку, а губы прижались к ранке.

Сначала мне стало еще больнее. Я билась и кричала, но Эдвард не позволял вырваться. Что-то тяжелое надавило на мои ноги, а голову в железных тисках сжимал Карлайл.

Я перестала биться, однако рука онемела и будто примерзла к полу.

Обжигающая боль, державшая меня на поверхности сознания, утихла, и я испугалась, что снова провалюсь в темноту.

- Эдвард! - позвала я, не услышав своего голоса.

- Он здесь, Белла!

- Не бросай меня, останься!

- Никуда я не денусь.

Я с облегчением вздохнула. Пламя в руке потухло, боль улеглась, и мне захотелось спать.

- Все в порядке? - откуда-то издалека спросил доктор Каллен.

- По-моему, да, - спокойно ответил Эдвард. - В ранке был яд, а сейчас кровь чистая.

- Белла? - позвал Карлайл.

- Ммм?

- Больше не жжет?

- Кажется, нет, - вздохнула я. - Спасибо, Эдвард.

- Я тебя люблю, - отозвался он.

- Знаю, - обессиленно выдохнула я и услышала его смех - самый любимый звук на свете.

- Белла? - снова позвал Карлайл.

- Что? - сонно переспросила я.

- Где твоя мама?

- Во Флориде. Джеймс меня обманул, он смотрел наши старые кассеты.

Кстати, о кассетах!

- Элис! - Я попыталась разлепить глаза. - На той кассете… Джеймс знает, кем ты была в прошлой жизни!

- Пора ее переносить, - заявил Карлайл.

- Нет, я хочу спать!

- Спи, милая, я сам тебя понесу, - заворковал Эдвард.

Вот он поднял меня на руки, и я почувствовала, что боль утихла.

- Спи, Белла! - баюкая, приговаривал он, и я уснула.

Глава двадцать четвертая

ТУПИК

Открыв глаза, я увидела голубоватый свет. Я лежала в незнакомой белой комнате с яркими лампами и вертикальными жалюзи на окнах. Кто догадался меня положить на кровать с перилами? Подушки маленькие и очень неудобные, и откуда-то доносится противный писк. Руки опутали прозрачные трубки, в носу - непонятная защелка.

Я попыталась вырваться.

- Нет, осторожно! - остановили меня холодные пальцы.

- Эдвард! - Повернув голову, я увидела его необыкновенное лицо совсем близко от своего. - Прости меня!

- Шшш, - зашипел он. - Все в порядке!

- Что случилось? - Как ни странно, я почти ничего не помнила, будто мой мозг отказывался восстанавливать недавние события.

- Я чуть тебя не погубил, - с обжигающей болью в голосе пробормотал он.

- Какая же я дура, поверила Джеймсу! Он сказал, что у него моя мама!

- Он всех нас обманул.

- Нужно позвонить маме и Чарли, - заявила я, борясь со слабостью.

- Элис уже позвонила. Рене здесь, я имею в виду в больнице. Отошла пообедать.

- Мама здесь? - Я попыталась сесть, но в глазах тут же потемнело, и Эдвард заставил меня лечь.

- Она скоро вернется. Тебе нужно отдыхать.

- Что ты ей сказал? - запаниковала я. Нужно срочно придумать объяснение! Не говорить же Рене, что на меня напали вампиры! - Что она знает?

- Ты поскользнулась на лестнице, пролетела два пролета и упала на битое стекло, - зачастил Эдвард. - По-моему, такое вполне могло бы случиться! - Он с трудом подавил улыбку.

Глубоко вздохнув, я отважилась взглянуть на огромную глыбу, в которую превратилась правая нога.

- Все очень плохо?

- Ну, сломаны правая нога и четыре ребра, плюс трещины в черепной коробке, синяки по всему телу и значительная кровопотеря. Тебе сделали несколько переливаний крови! Мне все это не понравилось, ведь чужая кровь на некоторое время испортила твой запах, - насмешливо заявил Эдвард.

- Да, для тебя это стало тяжелым испытанием!

- Конечно, мне же нравится именно твой запах!

- Как тебе удалось? - тихо спросила я, и Эдвард тут же понял, о чем речь.

- Сам не знаю. - Он отвернулся от моих любопытных глаз и тихонько пожал забинтованную руку.

Я с нетерпением ждала объяснения. Эдвард вздохнул и уставился в пол.

- Остановиться было невозможно. Невозможно, понимаешь? Но я выстоял. - Наконец, он поднял на меня больные глаза и криво улыбнулся. - Выходит, я тебя люблю!