Флинг - Мюррей Джозеф
Сама будучи выпускницей Тринити, Тара хотела бы взять Эмили под свое крыло, вот только ее стремление быть наставницей уступало нежеланию Эмили выслушивать наставления и тем более следовать им. Быть матерью Тара, разумеется, не могла, но почему бы не оставить какое-то наследство? Она все еще могла вдохновлять женщин, возвышать и защищать их. Пусть даже одну вот такую девушку, которая, глядя на нее, скажет: «Я хочу быть такой, как она». Этого было бы достаточно! Достаточно, чтобы знать, что она как женщина что-то изменила и оставила свой след.
Довольно быстро выяснилось, что к работе Эмили испытывает глубокое равнодушие и просто скачет от одной стажировки к другой, имея единственную цель – пополнить свое резюме. Но Эмили была Весами по знаку зодиака, а Весы – наиболее совместимый знак с Близнецами, и поэтому Тара прощала ей безразличие к своей роли и позволяла делать что заблагорассудится.
Единственный ребенок в семье, Тара переживала из-за того, что у нее нет сестры, а значит, и родственного чувства. Конечно, у нее были подруги, но они все давно стали матерями и постоянно были заняты неотложными делами. Снова и снова она обнаруживала, что ей не с кем поговорить, некому довериться. Она в некотором смысле воспринимала Эмили как младшую сестру, которой никогда не имела. Ее восхищала увлеченность девушки проблемами, которые затрагивали ее поколение, в частности – феминизмом: той областью, в которой Тара всегда старалась совершенствоваться.
Изучая в Тринити бизнес, Тара посещала факультатив по женским вопросам, проводившийся в рамках широкой учебной инициативы. Этот курс изменил ее жизнь. Оказалось, что повсюду царит патриархат. Ее детские розовые очки сменились бледно-голубыми бифокальными. Пути назад не было. Она была готова присоединиться к общему делу, стать новаторской феминистской иконой, разбив стеклянный потолок и свергнув патриархат. Тара потратила несколько недель на то, чтобы написать статью под названием «Девушки просто хотят иметь фундаментальные права: новая теория феминизма эпохи синтвейва» [7]. Но потом, к своему ужасу, она получила диплом всего лишь третьей степени, что стало для нее огромным потрясением, и после этого все свои силы тратила на то, чтобы доказать, какая она на самом деле хорошая феминистка. Как могло случиться, что факультатив по расширению прав и возможностей женщин обернулся для нее комплексом неполноценности?
Тара сделала первый восхитительный глоток тройного ванильного латте. Вот оно, блаженство!
– Никому не говори об этом, Эмили. Но причина, по которой я сегодня пришла пораньше, в том, что я ехала по автобусной полосе, – призналась Тара, все еще находящаяся на пике своего бунтарства.
– Знаю, это было в новостях, – равнодушно сказала Эмили.
– Что? – запаниковала Тара. – Меня кто-то записал? О Господи, неужели кто-то подал жалобу?
– Да, меня попросили установить прослушку и записать твое признание. Они уже окружили здание, – не скрывая сарказма, добавила Эмили.
Тара с облегчением выдохнула. Давно бы следовало привыкнуть к тому, что Эмили просто подшучивает над ней, причем делает это едва ли не каждый день. Вот только понять что-то по этому стервозно-бесстрастному лицу невозможно… Эмили годами отрабатывала это выражение, отвечая таким образом мужчинам, советовавшим ей больше улыбаться.
– Ладно, разыграла! – призналась Тара. Заметив, что Эмили как будто подросла, она посмотрела вниз и увидела высокие, до колен, сапожки из лакированной кожи.
– Они для стриптиза? – спросила Тара, приподняв бровь.
– Ну ты всегда говоришь одеваться для той работы, которую хочешь, а не для той, которая есть… – Эмили выставила ногу.
– Это не совсем то, что я имела в виду, – растерянно сказала Тара. – Ладно… Лучше скажи, как прошло твое свидание с тем парнем!
Каждое утро в понедельник Эмили рассказывала ей о своих последних похождениях, и Таре не терпелось узнать пикантные подробности. Поскольку ее собственная сексуальная жизнь умерла едва ли не одновременно с додо, она иногда ловила себя на том, что возмещает отсутствие острых ощущений, слушая рассказы Эмили, некоторые из которых звучали шокирующе.
– Фу, он был такой милый! Ужасно… Почему никак не попадается парень, который сломал бы мне жизнь? – спросила Эмили.
– Да ладно тебе! Хорошие парни не всегда приходят последними, – сказала Тара.
– По крайней мере, он пришел последним. Клянусь: всякий раз, когда парень называет себя крутым лингвистом, он, как потом выясняется, совершенно не знает, как пользоваться языком, – пожаловалась Эмили.
Тара едва не захлебнулась кофе от такого оборота. Креативности в описании некоторых вещей Эмили было не занимать!
– Вы, миллениалы, не перестаете меня удивлять, – рассмеялась Тара.
– Я не миллениал. Я из поколения Z!
– Извини, я всегда путаю эти два понятия.
– Миллениалы – это те, которые не могут позволить себе ипотеку, потому что тратят все свои деньги на тосты с авокадо. Поколение Z – это те, которые хотят спасти планету и постоянно беспокоятся, что потерпят неудачу, – объяснила Эмили.
– О, – неловко произнесла Тара.
– Вообще-то я подумываю о том, чтобы уволиться с этой работы и полностью посвятить себя преследованию неудачи.
– Эмили, сейчас только утро понедельника, а ты уже говоришь об увольнении. Тебе не нужен тот опыт, который ты получаешь здесь? Разве ты не стремишься к работе, о которой мечтаешь? – слегка обеспокоенно спросила Тара.
– С чего бы мне мечтать о работе? В моем поколении все просто хотят стать интернет-звездой! Кстати, ты слышала сегодня по радио эту сумасшедшую Мэри? Вот уж взорвала онлайн! – сказала Эмили, глядя в телефон.
– О да, было весело!
– Мне даже немного жаль, что я не замужем и не могу завести интрижку на стороне.
– Что ты такое говоришь? – Тара укоризненно покачала головой.
– Боже, ты такая же, как та Мэри! – рассмеялась Эмили, закатывая глаза.
От неожиданности Тара даже растерялась. Нет, сравнение с Мэри оскорбило ее до глубины души. Она вовсе не считала себя ханжой, и ей в голову не пришло бы звонить на ток-шоу и жаловаться, что Ирландия становится слишком современной!
– Эмили! Я – не Мэри. И как только ты могла такое подумать? Не говоря уже о том, чтобы сказать вслух!
– Признайся, некоторое сходство есть!
– Приведи пример.
– Не знаю, как это объяснить… Ты такая праведная, такая безгрешная и в то же время переполнена чувством вины. Наверно, потому что католичка? Мне кажется, ты готова перекреститься каждый раз, когда я говорю о сексе. И наверняка мысленно читаешь молитву, когда видишь мой очередной наряд. – Эмили рассмеялась, взглядом указав на сапоги.
Таре не понравилось, что у девушки сложилось о ней такое представление. Ее самый большой страх воплотился в жизнь: коллеги действительно видели в ней динозавра.
– Ты не права в отношении меня. Я – человек открытый, веселый, без предрассудков.
– Когда у тебя в последний раз был секс? – спросила Эмили, для которой никаких приличий не существовало.
– Эмили! – Тара почувствовала, что краснеет.
– Ого… Так долго, да?
– Нельзя задавать людям такие вопросы!
– Посмотри на себя! Тебя же парализует от одного лишь упоминания о сексе, – рассмеялась Эмили.
– Ну, может быть, я и впрямь немного отстала по этой части. Но последние несколько месяцев были такими напряженными… В постели нас с мужем разделяют мили, – вздохнула Тара.
– И что же вам мешает?
– Ох, я никогда тебе этого не говорила, но… у меня нет детей.
– У меня тоже. И что? Они ведь только и делают, что хнычут. В чем дело?
– Я имею в виду, что физически не могу родить ребенка, – объяснила Тара.
– О… – смущенно произнесла Эмили. – Подожди. Это должно означать, что у тебя больше секса, а не меньше.
– Поверь мне, такие попытки разряжают батарею сексуального влечения, – вздохнула Тара, опускаясь в кресло. – Чувствую, мне нужен новый старт.
