Джулия Ортолон - Не соблазняй меня
Подавив в себе желание поцеловать ее, он отступил назад.
— Сладких тебе снов, Джеки. Увидимся завтра утром.
Глава 3
«Сладких снов?» — ворчала себе под нос Джеки, ударив кулаком по подушке и жалея, что это только подушка, а не живот Эйдриана. Вот что надо было ей сделать, когда он ее поцеловал, — ударить его. А не глазеть, как ополоумевшая от любви дура. Лишь только Эйдриан коснулся ее, тело Джеки ожило. К ее несчастью, мужчина оказался гораздо большим соблазном, чем деловое предложение, которое он сделал, а это о многом говорило. Предложение было весьма заманчивым. Даже более чем. Оно могло бы положить начало новому периоду в ее жизни, избавить от вызывавших болезненные спазмы желудка переживаний, которыми сопровождалось каждое сведение баланса.
Откинувшись на спину, Джеки уставилась в потолок каюты и предалась воспоминаниям о долгих годах тяжелого труда, которые им с отцом пришлось потратить на «Пиратское счастье», о планах, которые они лелеяли, работая бок о бок. Они регулярно выходили в Карибское море (ее отец чаще, чем она), вместе мечтали о том, как в один прекрасный день отправятся туда на «Пиратском счастье» в настоящее плавание, как настоящие капитаны настоящего корабля.
— И навестим моих двоюродных братьев и сестер? — всегда спрашивала Джеки.
— Конечно, — обещал отец.
— И бабушку Мерри?
— Непременно, — уверял он.
— И маму? — допытывалась Джеки, понизив голос.
— Смотри, лак сейчас потечет.
Да, придет время, и они поведут «Пиратское счастье» к островам, которые Джеки так любила, и она не будет бедной родственницей. Она будет эффектной и лихой, как ее удалые сумасбродные предки. И мать, увидев, как прекрасен этот корабль, захочет уплыть вместе с ними.
Джеки давно выросла, но мечта продолжала жить в ее сердце. Джеки все еще грезила о том, чтобы хоть раз в жизни отправиться в плавание на своем корабле в Карибское море. Могла ли она заработать на подобное предприятие, если бы приняла предложение Синклеров?
К сожалению, принять их предложение означало напомнить всем о скандале, который разразился, когда умер ее отец. На Джеки разом нахлынули мучительные воспоминания, и ей захотелось с головой спрятаться под одеяло. Джеки по-прежнему живо помнила обосновавшееся где-то в районе желудка чувство дурноты, когда люди узнали, что ее отец был мошенником, и стали косо смотреть на нее. Тогда Джеки бежала на острова. Работая не покладая рук в течение последних восьми лет, она сумела более-менее наладить бизнес, используя то единственное, имеющее хоть какую-то ценность, наследство отца — ветхий, полуразвалившийся корабль. Бизнес был законный. Никакого обмана. Никаких махинаций с историческими ценностями. И никаких противозаконных поисков в местах затопления судов.
Как это Эйдриан выразился? «Шайка мародеров». Он вложил в это слово столько презрения, что Джеки передернуло. Если бы она предала письмо огласке, многие по отношению к ней употребили бы именно это слово.
Так ли?
С тех пор как умер отец, минуло уже восемь лет, да и эта неприятная история приключилась далеко отсюда, на принадлежащих Великобритании островах Вест-Индии. Могла ли Джеки позволить кому-то прочитать это письмо без опасений, что ее ткнут носом в прошлое?
Джеки решила не думать об этом. «Ни во что не ввязывайся. Иначе не оберешься неприятностей. Думай о чем-нибудь другом», — сказала она себе, перевернувшись на другой бок, заставила себя отвлечься от дум об Эйдриане и его предложении. Но тут же перед ее мысленным взором возник образ Джека Кингсли, что было немногим лучше, поскольку капитан Джек в ее воображении походил на Эйдриана: такой же высокий, широкоплечий и удивительно обаятельный.
«А каким был Джек Кингсли на самом деле?» — гадала Джеки, блуждая взглядом по темной каюте. Сквозь иллюминаторы в кормовой части в каюту проникали косые лучи лунного света, превращавшиеся на стенах в причудливые, фантастические изображения. Снова и снова Джеки прокручивала в голове бесчисленные вопросы, связанные с ее тезкой, а также полученную накануне информацию о том, что Маргарита, любовь всей его жизни, писала о нем в своих дневниках. Интересно, если она согласится помочь Синклерам, позволят ли они ей почитать эти дневники?
Прогнав от себя и эту мысль тоже, Джеки снова перевернулась на другой бок. «Думай о работе», — приказала она себе.
Но тогда пришли грустные мысли о безденежье, о долгах, которые неуклонно росли, и о длинном списке того, что требовало починки. А это, в свою очередь, вновь возвращало ее к предложению Синклеров.
Черт! Черт! Черт! Джеки в который раз пихнула кулаком подушку, теперь жалея, что это не ее отец.
«Посмотри на вещи со стороны». Поднявшаяся в средствах массовой информации шумиха имела место почти десять лет назад, причем было это далеко от Техаса. Отец следовал пословице «Не плюй в колодец», а потому все свои аферы проворачивал подальше от тех мест, где жил. И Джеки, возвратившись в Корпус-Кристи, чувствовала себя спокойно. Местные жители вроде что-то слышали, но точно ничего не знали. Изменит ли ситуацию ее участие в поисках затонувших ценностей?
Джеки рассматривала вопрос со всех сторон — и так и эдак — всю ночь напролет. Когда в окна просочились первые лучи утренней зари, она знала: чтобы не обанкротиться и не потерять «Пиратское счастье», а также достичь хоть какой-то финансовой стабильности, ей нужно отважиться и рискнуть всем, что было нажито за последние восемь лет. Несметного богатства она не искала, но страстно мечтала о возможности жить достойно.
Вот посмеялись бы ее предки-пираты! А может, застонали бы от стыда за нее.
Вопрос в том, достаточно ли она унаследовала от них куража и отваги, чтобы пойти на такой большой риск?
Эйдриан ждал ее, развалившись в гостиничном кресле, упираясь босой ступней в неубранную постель, с чашкой кофе в руке и разложенной на коленях утренней газетой. Правда, заголовки статей едва ли доходили до его сознания: его мысли были заняты другим. Он пытался понять, в какой момент и какую ошибку он совершил прошлым вечером. Обычно он видел женщин насквозь, однако Джеки сбивала его с толку на каждом шагу.
Она не бегала за ним.
Не просила о помощи.
Даже не стремилась завязать с ним дружбу.
Она, казалось, вообще не хотела иметь с ним ничего общего. Такое с Эйдрианом было впервые, и, возможно, именно поэтому Джеки интересовала его больше, чем все остальные женщины. Обычно, как только у него завязывались отношения с женщиной, он уже мог определить, как много она потребует от него и смогут ли они впоследствии расстаться друзьями. С теми, кто связывал с ним чрезмерные надежды, он и не вступал в близкие отношения. С прочими — не обольщавшимися на его счет — стремился построить отношения так, чтобы обоим было хорошо и не в тягость. При этом он был готов в любой момент поддержать свою женщину. Он знал, когда дать совет, когда просто промолчать и подставить плечо, на котором она сможет поплакать, а когда и предпринять какие-то реальные действия. Он умел разрешить любую неприятную проблему, которую ставила перед мужчиной женщина и от которой большинство мужчин впадали в панику.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});