Стелла Камерон - Несколько дней в аду

– Это привидение, – прошептала Эйлин, – у меня ноги подкашиваются.

– Привидений не бывает, – ответил Эйнджел, забирая у нее фонарик.

Он обнял Эйлин за талию и подтолкнул вперед. Она нехотя двинулась.

– Это привидение, – повторила Эйлин, – оно не идет, а плывет. Смотри! Там какое-то свечение!

– Это приятель Чузы, Локум, – прошептал Эйнджел. – Сонни мне рассказал.

Он с трудом подавил желание засмеяться.

– Локум? – переспросила Эйлин. – Ты думаешь, Чуза – тоже привидение?

Осторожно шагая следом за Сонни, они оставили позади поросшую травой дорогу и ступили на хлюпкую, болотистую почву. В тумане неясно вырисовывались деревья со стволами, покрытыми отслоившейся корой.

– Этот оборотень! – вдруг сказала Эйлин. – Сонни! Иди сюда сейчас же! Не подходи к этому… к нему!

– Ему не двенадцать лет, сам справится, – прошептал Эйнджел.

Эйлин обернулась к нему:

– Иногда они ведут себя как маленькие. Ты знаешь, кто такой оборотень?

– Что-то похожее на животное?

– Вот именно, – прошипела Эйлин, – Аарона забрал оборотень!

– Вовсе нет.

– А вот и да. Я читала про них.

Эйнджел крепко сжал ее руку.

– Это называется художественной литературой.

– Нет.

– Может, вы двое заткнетесь? – обернулся Сонни.

Ветви деревьев сумрачным сводом смыкались над ними. Эйнджел с трудом вытаскивал ноги из липкой грязи. Почва под ногами была сырой и скользкой, пахло плесенью.

– Надо было тебе куртку надеть, – сказал Эйнджел.

– Тебе тоже.

Голос Эйлин подозрительно задрожал.

– Ты плачешь? – спросил он.

– Тебе бы тоже впору заплакать. Не нужно было лезть сюда одним, нужно было позвонить в полицию.

– И сообщить, что Аарона похитил оборотень?

– Сонни сказал, что Чуза – знахарь.

– Эта серая фигура впереди – определенно животное и… Это волк! Эйнджел, пусть Сонни вернется.

– Расслабься. Кто-то, наверное, подшутил над Сонни.

Эйлин глубоко вздохнула:

– Так ты думаешь, с Аароном все в порядке?

– Да. – Правда, в этом он уверен не был. – Сонни… я вижу еще огни. И они какие-то другие.

– Они цветные, – заметила Эйлин, – как на рождественской гирлянде. Ой, они поднимаются вверх. Это ужасно. Я достаю свой пистолет и даже не вздумай мне помешать.

– Оружие тебе не поможет.

Сонни подошел к ним. Под глазами у него темнели круги, и Эйнджел заметил, что мальчик дрожит.

– Мы должны делать то, что велел Чуза, но я паршиво себя чувствую, – прошептал Сонни.

На памяти Эйнджела мальчик лишь однажды признался, что ему страшно. Это случилось в ту ночь, когда умер его отец, бесстрашный парень.

– Локум – оборотень, ведь правда? – спросила Эйлин и вздрогнула – совсем рядом раздалось какое-то бренчание.

– Что такое оборотень?

– Ничего, не обращай внимания, – сказал Эйнджел и обернулся, стараясь определить источник странного звука.

– Не беспокойся, – прошептал Сонни, – по-моему, это Локум подает сигнал Чузе.

– Оно там! – вдруг крикнула Эйлин и бросилась к огням, светившимся между деревьями.

Эйнджел кинулся за ней, бросив через плечо:

– У нее пистолет.

Эйлин не могла сдержать слезы, и они ручьями стекали по ее щекам.

– Я должна взять себя в руки, – пробормотала она и вдруг резко остановилась.

Она очутилась на поляне, посередине которой стояла хижина на высоких сваях. Рядом с хижиной Эйлин увидела сарай на таких же сваях и несколько ящиков. Крышу хижины украшали переливающиеся разноцветные огоньки. Из-за пестрых занавесок, закрывавших окошки хижины, пробивался слабый свет.

Кто-то положил руку на плечо Эйлин, и она чуть не потеряла сознание от ужаса.

– Это мы, – на ухо прошептал ей Эйнджел, – убери пистолет, быстро!

Эйлин вздохнула и нехотя сунула «глок» в сумочку.

– А где волк? – спросила она.

– Нет тут никаких волков, – ответил Эйнджел и успокаивающе погладил ее по спине.

– Только не говори, что мне все это привиделось. Ты ведь тоже его видел.

Сонни застонал.

– Я иду туда, – решительно заявила Эйлин и двинулась к хижине, но застыла, не сделав и двух шагов. В страхе она закрыла лицо руками, но сквозь пальцы видела огромное серое животное – собаку с серебристыми глазами, стоявшую перед хижиной. У зверя были огромные зубы, и Эйлин отчетливо видела каждый из них. – Помогите… – крикнула она, но не услышала ни звука. – Помогите! – Голос отказал ей.

Дверь хижины распахнулась.

– Ага, – послышался звучный густой голос. – Ты, наверное, Эйлин?

Она кивнула.

– Где мой сын?

– Вы – Чуза? – спросил Эйнджел. – Сонни рассказал о вас. Кажется, мы перед вами в долгу.

Обладатель густого голоса появился на пороге и простер руки. Ожерелье из костей или колокольчиков на его груди забренчало.

– Добро пожаловать. Мой скромный дом – ваш дом. Если вы понимаете, о чем я. Входите. Мы вас ждали. Они здесь, Аарон, и лица у них такие, будто перед ними привидение. Он вас не тронет. А ну-ка, иди сюда. Он не кусается.

Чуза откинул голову и расхохотался, показав блестящие зубы.

Закусив губу, Эйлин сделала шаг к ступенькам. Собака не двинулась с места.

– Локум, – сказал Чуза, – иди в дом, не пугай людей. Простите его, он сегодня сам не свой.

Пес раздвинул пасть в улыбке и шмыгнул в дом. Эйлин готова была поклясться, что, обернувшись, он подмигнул ей.

– А вы трое не спешили, – пророкотал Чуза и приветственно помахал рукой, – мы вас заждались.

На нем был тюрбан и какая-то длинная хламида с веселеньким гавайским рисунком, изображающим пальмы и девушек в юбках из травы.

– Видите? Как вам? Это наряд в вашу честь. У меня тут нечасто гости бывают.

– Пойдем, – сказал Эйнджел, но Сонни опередил его, в два прыжка добравшись до хижины.

Чуза раскатисто расхохотался. Посмотрев друг на друга, Эйнджел и Эйлин поднялись по лестнице и переступили порог. Вытянув босую ногу, Чуза захлопнул дверь.

– Ну вот мы и дома, – объявил он. – Меня зовут Чуза, а это мой друг Локум. Мой помощник. Он заменяет меня, когда мне нужно уйти.

– Сэр, – сказала Эйлин, – где мой сын?

Она больше не в силах была выносить болтовню хозяина.

– Все в свое время, мадам, все в свое время, – отозвался Чуза.

В своем странном наряде он походил на какого-то шекспировского героя.

В центре хижины Эйнджел увидел алтарь. По крайней мере, ему показалось, что это алтарь. Он представлял собой позолоченный постамент с поставцом, окруженным горящими свечами. Дверцы, покрытые позолотой и эмалью, были открыты, и Эйнджел увидел внутри какие-то предметы, но ближе подойти не решился.

Обстановка в хижине была вполне современной. Мягкий темно-красный диван так и манил к себе. Пол закрывали золотисто-зеленые ковры. Доходы у знахарей явно были куда больше, чем представлял себе Эйнджел.