Его сезонная «жена» - Ольга Рог
— Не нужно его оправдывать, Тонь. Такое простить невозможно.
— Я не оправдываю, — замотала головой подруга. — Просто их цели не ясны.
— Оу, милая… Все старо как мир. Деньги и власть. Возможно, месть. Тонечка, узнай, не происходило ли там что-то раньше? Может, случай какой-то… Несчастный.
— Слушай, а ты права! — Тоня выпучила глаза. — Месть! Как же я раньше не подумала? Это же охотники, люди с оружием и азартом стрелять во все подряд! Мы выясним, Зоинька. Но, ты останешься пока здесь, под охраной. Настенка в курсе… Кстати, как она?
— У нее все хорошо, — Зоя улыбнулась, просветлев лицом. — С мальчиком хорошим познакомилась. Влюбилась. Щебечет про него все время. Он недавно в Питер переехал.
— Рада за нее, — Тоня налив себе из заварника тоже чаю, забралась в кресло с ногами, подогнув их под себя.
Женщины переговорили все светские новости. И тут Тоня дернулась, будто вспомнила что-то важное.
— Эдик у меня, наслушался историй. И представляешь?! Заявил, что поедет на эту базу. Зось, я боюсь за него. Савицкий умен и хитер, как дьявол, но зачем рисковать? — Антонина, прикусив губу, отвернулась, рассматривая небо через окно.
Облака окрасились в багровые тона и было в этом нереально зловещее.
Глава 10
Кречет рассеянно смотрел телевизор. До гинекологии они так и не доехали. Когда появилась связь, Валере сообщили, что его жена самостоятельно выписалась и уехала с подругами. К стыду своему, охрана призналась, что их там положили с торца фасада другие парни, чуть ли не спецназ. Так что помешать увезти женщину, в силу непреодолимого фактора, не моги.
Водитель предложил Кречету остаться в стационаре местной больницы, сдать анализы, чуток в себя прийти. Палата не люкс, конечно, но отлежаться можно. Санька принес ему соки, фрукты и йогурты, а сам пустился во флирт с девчонкой медсестрой.
Так вот, лежит Валера и пьет «полезный» кисломолочный продукт, смотрит скучные новости. На звук открываемой двери даже морду не поворотил, подумав, что опять принесли таблетки.
— Ну, рассказывай.
От мужского баритона Кречет вздрогнул, пролив себе на грудь белую жижу. Вот уж кого не ожидал увидеть, так это монстра Савицкого собственной персоной. Скрестив руки на груди блондинистый гигант снисходительно смотрел, как у Валеры из открытого рта сочится со слюной еда.
— Кречет, ты совсем деградировал? — вздохнул Эд, поддернув на одно плечо белый халат, который явно был маловат и держался только слева, болтаясь сбоку. Прошелся по комнате, захватив по пути стул. Поставил его рядом с кроватью. Подтянув брюки на коленях, присел, скользя холодным взглядом светло-голубых глаз по дебильному выражению лица Валеры.
— Чего сразу обзываться? Больного человека обидеть может каждый, — Кречет захлопнул пасть и сглотнул. Сдернув со спинки кровати полотенце, утер подбородок и повозил по футболке, размазывая пятно.
— Да, я бы тебя отпиздил… А, толку-то? Ты все равно не поймешь, пока вот здесь, — Эдуард показал пальцем в висок. — Не сработает. Ты в курсе, что твоя шлюшка пыталась убить Зою? — Савицкий полез во внутренний карман и вынул сотовый телефон. Потыкавшись на экране, нажав на «воспроизвести», развернул для обзора тугодуму.
Кречет долго молчал, переваривая увиденное. Под звуки раздолбанных колес каталки в коридоре и стук каблуков медсестер думалось плохо. Там приглушенные голоса обсуждают, идти ли им на обед по очереди или успеют перекусить по-быстрому. «Топ-топ» — мимо прошло небольшое людское стадо.
— Обе-е-ед! — кричала кухарка на все отделение и стучала поварешкой по кастрюле, разливая суп.
— Я не хотел Зосе навредить, — он, наконец, поднял больные глаза, ухватившись за ту нить, что связывала его с прежней жизнью.
— Не хотел, но сделал. Помогли. Ты ведь догадываешься, что тебя подсадили на забористую дурь? Не без помощи подстилки. Влип ты, Кречет по самые яйца. Глория эта дает показания против тебя. Говорит, ты ее заставил, угрожал покалечить, — Савицкий ухмыльнулся, увидев вытянутое лицо мужчины. — Должно быть, хорошо в любовь играла устрица. Да, Валер?
— Какая любовь? — искренне возмутился «обвиняемый». Но глаз у него задергался. Нравилось, видать, когда молодуха ластится и лепечет нежные восхищенные слова. — Она просто девка для удовольствия, — глотнул он, услышав про «устрицу». Так называют шлюшек, которые от природы своей блядями становятся, по доброй воле и почти приравниваются к нимфоманкам… С той разницей, что делают «это» за деньги.
— Дорого тебе выльется поход налево. Сам сядешь и Зосю потерял. Никто передачки носить не будет, — умел Эд добивать безжалостно.
— Типа, ты весь белый пушистый и никогда не изменял? — включил режим самозащиты Валерий, прекрасно понимая, что это бравада. Он в полной жопе. Как в глаза дочери будет смотреть? А Зоя…
— Знаешь, как у Маяковского? Свою жену не ругаю, ее никогда не брошу. Это ведь со мной она стала плохая, брал-то я ее хорошей. Хорошо моя Тонька не слышит, умылся бы ты кровавыми слезами, — на губах Савицкого появилась мечтательная улыбка при воспоминании о жене.
— Делать-то что теперь? — Валера опомнился, что до сих пор сжимает в руке бутылку с йогуртом. Потянувшись, поставил ее на тумбочку — Адвоката нанять?
— Ты уже сделал правильный выбор, когда лег не в дорогую клинику, а обычную больничку. Здесь люди деньгами не избалованы, все по-простому. Полежи пару дней, прочистись. Анализы твои ушли в лабораторию. Происхождение дряни, которой тебя пичкали, мы выясним. Ты мне будешь нужен для дела, Кречет, — хлопнул его по плечу, не рассчитав сил. Валера поморщился от встряски, его аж на кровати подкинуло.
— Зачем понадоблюсь? — стал потирать побитое плечо. Он и так пришибленный пополам, еще Савицкий руки распускает. Валера сам был коренастой комплекции, но в последнее время очень сильно скинул в весе, ослаб. Куда ему с бугаем тягаться?
— На базу поедем вместе. Чего непонятного? — Савицкий встал и стал отряхиваться, будто пока сидел на него сверху грязи нападало.
— Тебе зачем это нужно? — окликнул Кречет его почти у двери.
— Считай, что будешь должен, — массивная светлая голова, как у гордого льва вскинулась и повернулась в его сторону. — Накосячишь и пощады не жди,
