Индира Макдауэлл - Тадж-Махал. Роман о бессмертной любви

Я ловлю себя на том, что руки дрожат и у меня, тем более, их приходится держать за головой.

– Изучили? – спросила я у констебля с моими документами.

Тот усмехается:

– А… Агентство… Где вы были…

Договорить не успевает, вопрос окончательно выводит меня из себя, я шиплю ему в лицо:

– Это где вы были, когда здесь шла стрельба?!

Руки я опускаю, мой наскок слегка смущает сержанта, но он советует:

– Полегче, мэм.

– Не мэм, а спецагент Джейн Макгрегори!

Мне уже наплевать на их реакцию, наклоняюсь над рыжей сволочью, убеждаюсь, что его открытые глаза неподвижны, и берусь за черную сумку, в ручку которой намертво вцепились его сведенные предсмертной судорогой пальцы. На глазах у охраны вынимаю корону и следом за ней скипетр. Сержант больше не спорит, он осторожно принимает драгоценную ношу и зачем-то возвращает на места в разоренных витринах.

Третья витрина пуста. «Тадж-Махал» налетчики унести все же сумели.

Снова накатывает черная тоска, будто я сделала все, что смогла, но ничего не получилось. Мне плохо из-за напряжения, перегрузок, неудачи. Налет на Букингемский дворец слишком большая нагрузка для моего «чужого» сердца, оно не привыкло к перестрелкам и смертельной опасности.

Из коридора в выходную дверь за ноги затаскивают лжеоператора, которого я ранила в ногу. За ним тянется кровавый след. Я слышу, как охранник говорит:

– Свои добили в голову. Больше никого.

Значит, по ту сторону двери налетчиков ждала помощь.

В зал уже прибежали врачи, суетятся вокруг премьер-министра, готовят носилки. Королеву убеждают удалиться. Остальным предложено пройти в соседний зал. Высокопоставленные гости цепочкой тянутся к выходу через выбитую дверь, осторожно косясь на меня, бессильно сидящую прямо на полу у пустой витрины под охраной двух дюжих молодцев с автоматами, и труп рыжего.

Глупей ситуации не придумаешь – рисковать под пулями жизнью, отстреливаться, чтобы потом тебя вот так держали отдельно от других, как террористку.

Но мне так тошно, что это даже не задевает.

Мысли тягучие-тягучие, безразличные, словно все пропало. Собственно, так и есть. Я хотела встретиться с министром? Встретилась, не дай бог никому таких встреч. Хотела вернуться к работе? Вернулась и даже продемонстрировала свои навыки. Ничего хорошего ждать теперь не стоит, и я это понимаю лучше других.

Охрана прозевала покушение на королеву и тяжелое ранение премьер-министра, им позарез нужно найти на стороне «стрелочника», на которого можно свалить хотя бы часть вины. Я подхожу на эту роль идеально, наше агентство и без того терпеть не могут, я после событий годичной давности вне штата, значит, и заступаться особенно не должны (вот тут они ошиблись, Эдвард не даст меня в обиду, да я и сама могу за себя постоять). Поэтому допрашивают меня – там же, в Букингемском дворце, в соседней комнате – если и не с пристрастием, то крайне пристрастно.

Где я раздобыла пропуск на выставку? Почему так уверена, что именно охранник Мартин Кеннан (вот, оказывается, как звали рыжего иуду) открыл огонь первым? Каким образом я завладела оружием – и стоило ли подвергать смертельному риску ее величество, устроив перестрелку в выставочном зале? Не мои ли действия спровоцировали террористов, ранивших премьер-министра? И опять: откуда я знаю, что именно Кеннан расстрелял коллег, если стояла к нему почти спиной? Почему вместо того, чтобы открыть входную дверь подоспевшей охране, я предпочла затеять пальбу, рискуя жизнью королевы и премьера? И опять, и опять, и снова…

Меня этим не проймешь, но когда спрашивать начинают по третьему кругу, я не выдерживаю:

– Вы задаете не те вопросы.

– Да? – моложавый лощеный хлыщ из «охранки» иронически приподнимает бровь. – И какие вопросы задали бы вы?

– Сколько еще «крыс» в вашей конторе и за сколько сребреников продаются ваши сотрудники. Кто из них вырубил свет во дворце, обесточив выставочные витрины, что позволило похитить алмаз «Тадж-Махал».

Старший хмурится:

– Вы намекаете, что сотрудники нашего управления могли участвовать в подготовке этого теракта?

– А разве Мартин Кеннан не ваш сотрудник?

Понимаю, что это удар ниже пояса, но иначе уже не могу. Досадно, что они теряют время на пустые вопросы вместо того, чтобы расследовать по свежим следам. Возможно, я не права и кто-то другой в это время уже распутывает загадки произошедшего, но ведь я ключевой свидетель, даже участник, со мной следовало бы пошагово пройти все место преступления и посекундно зафиксировать произошедшее.

Или я подозреваемая и они, наоборот, ищут улики против меня?

Тогда лучше бы передали дело более серьезным структурам. Надеюсь, так и будет.

Офицер решает поинтересоваться моим мнением:

– Что, по-вашему, в поведении террористов не так?

Отвечать не хочется, я зла до чертиков, но беру себя в руки. Обиды потом – сейчас важней дело.

– Ради чего этот налет на выставку? Террористы не сделали и шага в сторону королевы. Следующий выстрел должен был быть в нее, если их цель королева, конечно.

– Туда и стреляли, но попали в премьер-министра.

Я снова чуть задумалась.

– Нет, чтобы расстрелять королеву, премьера и министра, достаточно пары очередей. А они еще и глушители применили. Почему? Если это налет на королеву, то почему именно против нее не было сделано ничего?

– Не хотите же вы сказать, что целью налетчиков было похищение бриллиантов?

Я киваю:

– А это вообще нелепость. Почему не ночью, не завтра, не в любой другой день? Время, когда на выставке королева, самое неподходящее для налета ради кражи. Так чего они хотели?

– Вы не могли бы подробней изложить свои соображения, агент Макгрегори?

Я оглядываюсь. Углубившись в рассуждения, не заметила, что рядом стоит и внимательно слушает среднестатистический лондонец. Именно его совершенная неприметность выдает сейчас принадлежность к «высшей лиге». МИ5, не иначе.

Эти ребята работают более толково, чем охрана королевской семьи, и куда быстрей тоже. Они наверняка уже знают все о пригласительном билете, Эдварде, а заодно и обо мне от момента зачатия до того, какое лекарство давно пора принимать.

– Я Джим Воспер. Агент Макгрегори, могу я попросить вас проехать со мной для более детального разговора?

– Мы еще не сняли у нее отпечатки пальцев! – взвивается офицер службы охраны.

Я получила, что хотела, и усмехаюсь, поднимаясь со стула:

– Мои отпечатки есть в картотеке министерства. В последнее время свои пальцы я не меняла. А в зале мои следы только на «Глоке» телохранителя королевы, ничего другого я не касалась. Кстати, премьер-министр убит?