Джеки Коллинз - Рок-звезда

Он, конечно, уже забыл, что Бобби внес шесть тысяч долларов в семейный бюджет.

Бобби не знал, что делать. Он понимал только музыку, которая стала частью его жизни, но все кончилось. В шестнадцать это ужасно. Неужели у него нет будущего? Он просматривал объявления о найме, ища что-нибудь интересное, и надеялся, что найдется место, где не потребуется диплом об окончании колледжа.

После пяти встреч с нанимателями он понял, что его не взяли на работу по многим причинам. Слишком молод, слишком неопытен, слишком толст, слишком необразован и, конечно, слишком негр.

Конечно, те люди, которые беседовали с ним, ничего не говорили, но Бобби сам догадался, жизнь в Нью-Йорке быстро учила его мудрости.

Наконец-то через несколько недель он добавил три года к своему возрасту и получил работу в «Чейнсо», огромной дискотеке в Манхэттене. Он стал уборщиком в мужском туалете.

Большего унижения придумать было невозможно. «Очаровательный малыш Бобби» перестал существовать.

Рафаэлла, Париж, 1967

В день своего семилетия Рафаэлла Ле Серре шла по парижской улице, держась за руки с лучшей подругой Одиль Роне, и ее сердце прыгало от радости. Одиль отметила свой день рождения десять дней назад, и ей подарили велосипед, фантастическую блестящую красную машину.

Рафаэлла тоже мечтала о таком подарке.

Миссис Макди, ее шотландская няня, шагавшая рядом с няней Одиль, повернулась к маленьким девочкам и по-доброму поторопила их.

– Быстрее, быстрее, – подгоняла она. – У вас не будет времени переодеться, если вы опоздаете.

Рафаэлла нервно захихикала и сильнее сжала руку подружки. Одиль тоже рассмеялась, и девочки зашептались о велосипедах, куклах, платьях и шоколадном торте.

Няня Макди повела их на проспект Фош, где Рафаэлла и Одиль жили в соседних домах. Девочки чмокнули друг друга в щеки и разбежались по своим жилищам.

– Не беспокойтесь, вы увидитесь через минуту, – ворчала няня Макди.

Парадную дверь открыл дворецкий. Рафаэлла проскользнула мимо и по огромной лестнице пробежала к себе в комнату, где на кровати было разложено праздничное платьице. «Какое оно красивое», – подумала она, глядя на розовый наряд с широкой юбкой. Рафаэлла сбросила школьную форму и уже собиралась натянуть платьице.

– Ну нет, дорогая, – заявила запыхавшаяся няня, заходя в комнату. – Сначала нужно помыться. Так, мисс?

Рафаэлла недовольно вздохнула. Мыться так скучно. Но девочка подчинилась, потому что ссориться с няней было бесполезно. Вскоре она была готова. Лицо вымыто, руки тоже. Длинные черные волосы причесаны и заплетены. Розовое платьице надето.

– Теперь мы готовы, – удовлетворенно сказала няня Макди. – Пошли, дорогая.

В гостиной ее ждали родители, Анна и Люсьен. Рафаэлла остановилась в двери, чтобы дать им полюбоваться собой, потом радостно бросилась к отцу. Он подхватил ее на руки и принялся подбрасывать в воздухе, как тряпичную куклу.

– Папа, папа! – радостно вскрикивала она.

– С днем рождения, моя сладенькая, – сказал он приятным глубоким голосом.

Рафаэлла освободилась и подбежала к матери, которая обняла девочку, обволакивая ее экзотическими запахами.

Боковым зрением Рафаэлла заметила множество красиво упакованных коробок.

– Это тебе, – улыбнулась мама и отпустила ее. – Можешь открыть их.

Однако Рафаэлла расстроилась, не заметив велосипеда. С мрачной решительностью она начала срывать обертки в надежде, что драгоценный подарок разделен на части и спрятан.

– Не так быстро, – приказала няня Макди.

– Неважно, она слишком возбуждена, – сказала Анна Ле Серре, удивленно наблюдая за дочерью.

– Ее мама ведет себя точно так же, когда получает подарки, – пошутил Люсьен и обнял свою красавицу-жену, которая смотрела на мужа с откровенным восхищением.

Няня Макди отвела глаза. Она никогда не работала в семье, где супруги были так влюблены друг в друга, как Ле Серре. Они вели себя словно молодожены и ласкали друг друга так, будто никого вокруг не было.

Няня работала в этой семье с рождения Рафаэллы и давно решила, что виной всему происхождение Ле Серре. Он такой странный… Во-первых, этот человек очень знаменит. Великий тенор, поет в самых престижных операх мира. Во-вторых, он почти черный: наполовину эфиоп, наполовину американец. Но более красивого мужчины няня никогда не видела.

Рядом с мужем-гигантом Анна Ле Серре выглядела как маленькая куколка с алебастровой кожей и иссиня-черными волосами. Это была женщина редкой красоты, великолепно сложенная, стройная, соединившая в себе английскую и французскую кровь. Ей прочили блестящую карьеру балерины, но она бросила все, чтобы выйти замуж за Люсьена. Теперь Анна надеялась, что дочь пойдет по стопам матери.

Рафаэлла унаследовала от родителей оливковый цвет кожи, роскошные черные волосы, длинные ноги и подвижную красоту.

Девочка расстроилась, распечатав подарки и не обнаружив там велосипеда.

В этот момент позвонили в дверь, и школьные друзья Рафаэллы появились в гостиной. Одиль в коричневом бархатном платье с белым кружевным воротничком попросила показать подарки. Она посочувствовала подружке, когда не обнаружила среди них велосипеда.

Чай был очень вкусным, сопровождался пирожными, крошечными бутербродами с сыром и огурцами, вареньем и шоколадной пастой. Как раз то, что любила Рафаэлла. А потом принесли торт со взбитыми сливками и клубникой. На нем горело семь свечей.

«Мне семь, – удивилась Рафаэлла. – Я уже почти взрослая».

Люсьен взял девочку на руки и поцеловал.

– Я так люблю тебя, моя сладенькая, – произнес он зычным голосом. – Ты украшаешь мою жизнь. Никогда не забывай об этом.

Отец отнес ее в прихожую, где стоял самый лучший, самый блестящий красный велосипед, который она когда-либо видела.

С криком радости Рафаэлла водрузилась на него. Великий день состоялся.

Позднее, когда друзья разошлись, кроме Одиль, оставшейся на ночь, девочки сидели у ног Анны. Они с мужем собирались уходить. Девочки наблюдали, как Анна накладывает косметику, поправляет прическу, надевает сережки с бирюзой и бриллиантами и такое же ожерелье.

Рафаэлла была уверена в красоте матери и гордилась ею. Вскоре появилась няня Макди с намерением выпроводить девочек.

– Дайте маме побыть одной, ради Бога! – ворчала она.

Они спустились в библиотеку, где Люсьен развлекал отца Одили, Генри, известного французского политика. Мужчины по-соседски дружили и теперь вместе собирались на важный политический прием. Мать Одили, Изабелла, уехала к родственникам.

– Ну, что вы еще натворили? – с улыбкой поинтересовался Люсьен.