Нора Робертс - Святые грехи

— Помимо странгуляционной полосы, на телах жертв не было ни кровоподтеков, ни признаков насилия, ни следов борьбы. Одежда на них оставалась целой.

Отставив кофе, Бен затянулся.

— Все жертвы были миниатюрными. Самая крупная из них — Барбара Клейтон, а ведь в ней было всего пять футов четыре дюйма роста и сто двадцать фунтов веса.

— Страх и адреналин прибавляют силы, — добавила она. — Из ваших отчетов следует, что он заставал женщин врасплох, нападая сзади.

— Мы решили именно так, имея в виду расположенные на теле синяки и угол натяжения удавки.

— Ясно, ясно, — нетерпеливо проговорила Тэсс, водрузив очки на прежнее место. Деморализовать истукана — дело непростое. — Никому из жертв не удалось вцепиться ему в лицо, иначе под ногтями остались бы кожные волокна, верно? — Не давая ему ответить, девушка пристально посмотрела на Эда. — У него достало ума, чтобы избежать весомых улик. Каждое его нападение было заранее тщательно спланировано. В его поведении присутствуют элементы логики. Теперь об одежде жертв, — продолжала она, — была ли она помята, расстегнуты ли пуговицы, порвана ли по швам, сброшены ли туфли?

Эда восхитила точность заданных ею вопросов.

— Нет, мэм. Все трое были и остались полностью одетыми.

— А орудие убийства, то есть епитрахиль?

— Обернута вокруг груди.

— Псих-аккуратист, — вставил Бен. Тэсс вскинула брови.

— Быстро же вы ставите диагноз, детектив Пэрис. Только я назвала бы его иначе: не аккуратист, а благодетель.

Харрис поднял палец, упреждая тем самым возражения Бена:

— Какое же будет объяснение, доктор?

— Чтобы дать законченный портрет, капитан, мне нужно провести дополнительные исследования, но оценить в общем могу: несомненно, убийца человек глубоко религиозный, воспитанный в традиционной вере.

— Следовательно, вы считаете, что убийца — лицо духовного звания?

Она снова посмотрела на Бена.

— Возможно, он и был посвящен, а может, просто глубоко верующий человек или, скажем, богобоязненный. Епитрахиль — это символ и в его собственных глазах, и в наших, и даже в глазах жертв. Но она могла быть использована и как знак бунта против традиции, но утверждать этого нельзя, так как содержание записок исключает высказанное предположение. Поскольку все девушки примерно одного возраста, можно заключить, что они воплощали какой-то женский образ, сыгравший значительную роль в его жизни: мать, жена, возлюбленная, сестра… Словом, личность близкая или некогда близкая ему эмоционально. Видимо, она каким-то образом его предала. Несомненно, все связано с церковью.

— Грех? — Бен выпустил струю дыма. «Может, он и истукан, — подумала Тэсс, — но не дурак».

— Существуют разные определения греха, — спокойно продолжила Тэсс, — но в его глазах грех, возможно, сексуального характера.

Как его раздражает этот холодный, безразличный тон!

— То есть он наказывает эту личность, убивая других?

Она уловила в его голосе насмешку и захлопнула папку.

— Нет, он спасает их.

Бен снова открыл было рот, но тут же закрыл. Бред какой-то, дикий бред!

— Для меня это абсолютно ясно, — сказала Тэсс, поворачиваясь к Харрису, — именно это следует из всех трех записок. Убийца принял на себя роль спасителя. Причем следов жестокого насилия нет, поэтому, я считаю, наказывать он никого не собирался. Будь то месть, он проявил бы кровожадность, беспощадность, непременно захотел бы, чтобы жертвы узнали, поняли заранее, что их ожидает. А он убивал их настолько быстро, насколько возможно, затем приводил в порядок одежду, опоясывал епитрахилью, словно благословляя, и, наконец, оставлял записку, извещавшую об их спасении.

Она сняла очки и повертела ими в руках.

— Он не насилует их. Скорее всего он импотент, но что самое важное — в его глазах сексуальное насилие — грех. Возможно, даже вероятно, он испытывает некоторое сексуальное наслаждение от убийства. Но прежде всего это, конечно, акт духовного освобождения.

— Религиозный фанатик, — задумчиво проговорил Харрис.

— По сути, да, — ответила Тэсс, — хотя в повседневной жизни он скорее всего нормальный человек. Между убийствами проходят недели, из чего следует, что он себя предельно контролирует. Возможно, убийца работает, встречается с людьми, ходит в церковь.

— В церковь… — повторил за ней Бен, поднялся и подошел к окну.

— Да-да, и не от случая к случаю, а регулярно. Церковь — его пунктик. Если этот человек и не священник, то в акте убийства, как он считает, осуществляются некоторые его функции. В своих собственных глазах он священнодействует.

— Отпущение грехов, — пробормотал Бен, вспомнив последние слова записок.

Тэсс удивленно прищурилась.

— Совершенно верно.

Церковные обряды для Эда были малознакомы, поэтому он перевел разговор:

— Шизофреник?

Тэсс наморщила лоб и отрицательно покачала головой.

— Шизофрения, маниакально-депрессивный психоз, раздвоение личности… Вы слишком легко жонглируете этими ярлыками, общими определениями.

Тэсс не заметила, что Бен обернулся и внимательно посмотрел на нее. Она сунула очки в очешник и бросила его сумку.

— Любое психическое отклонение сугубо индивидуально. Поэтому личную проблему такого рода можно понять и решить, только зная ее динамические источники.

— Я тоже предпочитаю конкретику, — вставил свое слово Харрис, — а в данном случае тем более, принимая во внимание, что за поимку преступника назначена премия. Итак, мы имеем дело с психопатом?

Выражение лица Тэсс слегка изменилось. «От нетерпения», — предположил Бен, заметив появившуюся между бровей едва заметную морщинку и слегка искривленные губы.

— Ну что ж, если вам необходимо общее определение, «психопатия» подходит. Под этим термином подразумевается умственное расстройство.

Эд почесал бороду.

— Короче, он сумасшедший.

— Сумасшествие — юридический термин, детектив, — поправила его Тэсс почти официальным тоном. Она взяла папку и поднялась со стула. — У этого термина появится значение, когда убийца будет пойман и предстанет перед судом. Его портрет постараюсь представить вам как можно скорее, капитан. Неплохо было бы самой прочитать записки, оставленные на трупах, а также осмотреть орудие убийства.

Следом за ней поднялся Харрис. Он был явно недоволен, ожидал большего. Глупо, конечно, но он рассчитывал, что все будет разложено по полочкам и концы сойдутся сами собой.

— Детектив Пэрис проследит, чтобы вы получили все необходимое. Благодарю вас, доктор Курт.

Она протянула ему руку.

— Пока меня благодарить не за что. Детектив Пэрис?