Чувствуй себя как хочешь - Саммер Холланд
– Отличная пятница на Манхэттене, – пожимает он плечами.
– Не мой стиль.
– Тебе точно стоит попробовать, – беззаботно потягивается Джек. – Потом втянешься, за уши не оттащишь.
Флоренс хочется объяснить ему, что не всем нравится просыпаться в таком состоянии, но это бесполезно. Напыщенный павлин возвращается вместе с издевательской ухмылкой и холодным, пробирающим до костей взглядом.
Она замолкает. Из кухни видно, что в гостиной у него появился письменный стол – судя по всему, выдвижной, – который сейчас завален бумагами. Еще одна разница между ним и Гэри: тот никогда не приносит работу домой и Флоренс запрещает. Говорит, это не дает по-настоящему отдыхать и размывает границы между рабочей и личной жизнью.
Как там, интересно, сейчас его границы?
Слышится стук в дверь, и Джек поднимается открыть – это завтрак. Флоренс не может даже голову повернуть, сил не хватает. Сейчас она поест, возьмет себя в руки и придумает, что делать дальше.
– Суп. – Джек ставит перед ней картонный контейнер, от которого исходит божественный запах.
Живот начинает урчать в предвкушении: Флоренс редко такое ест. Но сегодня нужно, иначе она даже не поднимется со стула.
– А ты не будешь?
– Я проснулся часа на три раньше тебя, – с улыбкой отвечает Джек, – и все успел, даже позавтракать. Так бывает, если не мешаешь вино с джином и адреналином.
– То есть джин с адреналином можно?
– Если знать меру.
Флоренс поднимает на него убийственный взгляд, и Джек понимающе кивает:
– Точно. Мера. Этого в твоем словаре нет. Сейчас объясню…
– Помолчи, пожалуйста.
Тяжелый выбор: хочется бросить ложку в Джека, вызвать такси и уехать, но, во-первых, на Флоренс нет штанов, а во-вторых, суп действительно вкусно пахнет.
Первая ложка становится билетом в рай. Обжигающий бульон залечивает все: и голову, и недовольный желудок, и даже душу. Флоренс тут же тянется за второй, третьей, пока аппетит не перебивает удивленный голос Джека.
– Сколько же лет ты не ела?
– Попросила же. – Она прикрывает глаза и откладывает ложку. – Обязательно быть такой задницей?
– Я вообще-то искренне переживаю, – обиженно тянет тот. – Ты выглядишь как человек, который совсем не ест. Не то чтобы у тебя была плохая фигура, я не об этом… Просто давно не видел кого-то, кто может с таким удовольствием пить бульон.
Флоренс поднимает на него взгляд, и Джек снова вкладывает ложку ей в руку.
– Ешь.
Он замолкает до тех пор, пока контейнер не становится пустым. Тишина не угнетает, даже наоборот: если не замечать, что на тебя смотрят, можно представить себе обычный завтрак в одиночестве.
– Ты – отличная компания, Цветочек, – Джек забирает контейнер и несет его к мусорной корзине, – хорошо поговорили.
– Хотел что-то обсудить? Разве ты обычно не сбегаешь из дома спозаранку, чтобы девушка могла понять намек и уйти?
– Не знаю, кем ты меня считаешь, – оскорбленно морщится он. – И это ты сказала мне заткнуться.
– Да-да, стерва, помню, – улыбается Флоренс и наконец сползает на пол. Теперь она хотя бы чувствует себя человеком. – Ты вроде хотел дать мне штаны? Я вызову такси.
– Зачем?
Джек подходит к ней близко, но не касается и пальцем.
– Ты не выспалась. Вернись в кровать, я пока поработаю. Проснешься – отвезу тебя домой.
– Мне нужно в галерею.
– В этом состоянии? – Он неодобрительно качает головой. – Марш в постель. Иначе мне придется оттащить тебя силой.
Хочется поспорить. Подхватить свои вещи, выбежать отсюда и напрочь забыть о том, что она провела ночь в квартире Джека Эдвардса. Флоренс тяжело дышать от его жесткого взгляда и стального тона.
– То, что мы переспали, ничего не меняет в наших отношениях, верно? – спрашивает она.
– Мы не… У нас и не было отношений. Ты – девушка моего брата. И сейчас идешь спать, потому что я не хочу, чтобы тебя стошнило в такси.
Она разворачивается и возвращается в спальню: его не переспоришь. Флоренс уверена, что не сможет уснуть, но Джек опускает шторы, и в комнате воцаряется приятный полумрак.
Стоит голове коснуться подушки, глаза закрываются сами собой. Его постель пахнет свежестью, будто белье меняли накануне. И только когда Флоренс перекатывается к соседней подушке, она чувствует нотки черного перца и имбиря: запах Джека.
Они провели ночь вместе. Целую ночь.
Больше всего в мире Флоренс хотелось бы вспомнить, как это было.
* * *
Небо за окном становится мягким розовым покрывалом, в котором облака прорисовывают желтые пятна. Солнца не видно – оно ползет за горизонт где-то на другой стороне здания, – но отблески появляются в стеклянных стенах соседних домов.
Джеку нужно еще полчаса, чтобы закончить работу. Флоренс лениво сидит на подоконнике со стаканом свежевыжатого апельсинового сока и ищет узоры в закатных облаках. Здорово, на самом деле, что она осталась, иначе сейчас боролась бы с тошнотой и запахом перегара, бегая по галерее.
Она отрывает взгляд от неба и переводит его на Джека. Тот ее не замечает – погружен в свои непонятные отчеты, морщится, сравнивая два листа бумаги. По-детски жует краешек ручки и даже забывает, что она у него в зубах – на секунду на лице появляется паника, и он приподнимает остальную стопку, но вскоре скашивает глаза и странно улыбается.
Флоренс перестает задавать себе вопросы. Она знает: он провел так весь день, несмотря на то что сегодня суббота. Вряд ли у него так проходят каждые выходные, конечно, скорее виноват какой-нибудь квартальный отчет, который и Гэри выбивает из колеи раз в три месяца.
– Почти закончил, не волнуйся, – говорит Джек не поворачиваясь.
– Не волнуюсь.
Флоренс возвращается к своему прежнему занятию. Апельсины у Джека сладкие. Наверное, даже слишком.
Сложно не пытаться вспомнить, что между ними было, но Флоренс уговаривает себя, что это и не нужно. Было и было. Вряд ли они когда-нибудь захотят повторить, да и зачем? Все говорят, что Джек – герой одной ночи.
Остается только поверить, что она сможет с этим жить.
– Готово!
Вздрогнув от неожиданности, Флоренс поворачивается на звук.
– Могу тебя отвезти. – Джек поднимается из-за стола и задумчиво идет к ней. – Если ты готова.
Спортивные штаны, которые он ей выдал, настолько мягкие, что из них совсем не хочется вылезать. В чем Джеку не откажешь, так это в умении выбирать вещи: и футболка, и штаны словно обнимают, до того в них комфортно.
Флоренс не знает, о чем говорить, так что молчит всю дорогу домой. В машине играет тихая музыка, которая здорово убаюкивает, хотя она и так весь день проспала.
В Бронкс все еще не хочется, но больше ехать
