Юлия Шилова - В душе февраль, или Мне нечего терять, кроме счастливого случая

— А-н-н-а, — урод пропел мое имя и слегка коснулся моей руки. — Моя Ан-на. Ты и вправду на-стоя-щая?

— Ну, понятное дело, что не игрушечная…

— А где мой па-па те-бя ку-пил?

— Он меня не покупал, но я готова заплатить необходимую сумму для того, чтобы вновь очутиться на свободе.

— Н-е-т, — вновь пропел урод и затряс своей безобразной головой. — Н-е-т. Я хо-чу, что-бы ты жи-ла у ме-ня.

— Но я не могу. У меня есть свой дом, любимый мужчина. В конце концов, у меня есть друзья, работа. Своя жизнь. Я могу подарить тебе фильм с моим участием или футболку с портретом. А может, ты хочешь красивый календарь на следующий год? Там я совсем разная. На море, на сцене, на яхте, в ресторане… Тебе понравится. А еще мы можем стать друзьями. Ты можешь приезжать на все мои премьеры. Я буду присылать тебе пригласительные билеты. Я могу тебе звонить и интересоваться твоими делами. Хочешь, я буду тебе звонить каждый день?!

— Н-е хо-чу.

— Ну тогда через день?

— Н-е-т. Я хо-чу, что-бы ты жи-ла вме-сте со м-н-о-й.

Брезгливо глядя на это чудовище, я стала нервно вытаскивать из волос шпильки и взлохмачивать свою уложенную прическу.

— Я не буду у тебя жить, и никто меня не заставит. Никто, — словно в бреду бормотала я себе под нос и покусывала нижнюю губу до крови. — Никто меня не заставит и никому не подарит… Иначе я просто пожалуюсь в милицию. Вас всех посадят. Я найму лучших адвокатов и позабочусь о том, чтобы тебя отправили в дурдом, а твоего недалекого папашку — на пожизненные нары.

Но меня никто не слушал. Никто. Ни папашка, ни сыночек, ни гости. Мне пододвинули старинный стул и посадили рядом с уродом. Заиграла все та же музыка, и заговорили все те же незнакомые люди. Я сидела ни жива ни мертва. Где-то там остался Денис, Светка и люди, принимающие участие в моей судьбе.

Я не знала, что ждет меня впереди, и боялась об этом подумать. Я знала только одно — я попала в сумасшедший дом, именуемый западней, из которой мне будет очень трудно выбраться. Я тупо смотрела на лежащий передо мной кусок торта и жалела о том, что так и не вышла за Дениса замуж.

Сценарий собственной жизни мы пишем сами, и каким боком она к нам повернется, зависит только от нас. Наверное, меня все время удерживал страх, что что-то может сложиться не так, и я стану жить, как живут тысячи российских женщин. Ведь куча моих знакомых замужних женщин в один голос твердят о том, что в молодости их мужья еще подавали какие-то надежды, но со временем так и не смогли их оправдать.

Они стали самыми настоящими потребителями и жили по принципу стрекозы. Когда в лодке двое и один из них не хочет грести, начинает грести второй, иначе лодка может потонуть. Как правило, в семьях «гребут» женщины… Денис не такой. Он из тех, кто никогда не даст весел женщине, даже если у него будут отказывать руки…

Пытаясь усмирить сердцебиение, я оглядела разгулявшуюся публику и судорожно застучала пальцами по столу.

— У те-бя паль-цы кра-си-вые, — громко пропел урод и уставился на мои ухоженные руки.

Отодвинув свой стул как можно дальше, я положила кусок торта на ладонь и сжала что было сил…

Глава 4

Я не помню, как очутилась в «своей» комнате.

Господи боже, если не ошибаюсь, я прямо посреди торжества свалилась под стол и чуть было не лишилась рассудка. Очнулась только тогда, когда почувствовала резкий запах нашатыря. Рядом сидела пожилая женщина и держала меня за руку, пытаясь нащупать пульс. У нее было необычайно доброе лицо. Это настораживало, потому что в этом доме вообще не приходилось рассчитывать на доброту. Когда на моих щеках появился еле уловимый румянец, женщина расплылась в улыбке и мягким голосом сказала, что теперь у меня есть «своя» комната с туалетом и ванной.

Я слабо охнула. Мне стало неимоверно жалко себя. Я, известная актриса, лежу в незнакомой комнате чужого дома, почти неживая оттого, что совсем недавно я была подарена какому-то сумасшедшему уроду его не менее сумасшедшим отцом.

Хотелось зажмуриться и громко закричать: «Помогите!» Но я осознавала, что в чужом доме мне никто не поможет. И хотя мое сознание было еще спутанным, я все-таки понимала, что сейчас разумнее всего было бы затаиться, разыграть своих похитителей, сделать вид, что я счастлива и довольна, а как только они потеряют бдительность, немедленно бежать. Главное — не паниковать и не пугать себя страшными картинами того, что еще может произойти.

— Тебя как зовут? — ласково спросила женщина и откинула прядь волос с моего лба.

— Анна.

— Красивое имя. А меня Елена Михайловна. Я домработница. У тебя проблемы со здоровьем?

— Нет. У меня проблемы с нервами. Мне кажется, что на моем месте нервы не выдержали бы у любого. Я вообще не понимаю, как еще не отправилась на тот свет, увидев этого урода.

— Ты испугалась Лешика? Зря, он очень хороший мальчик. Он только с виду такой страшный, а на самом деле очень добрый. Ты к нему привыкнешь, вот увидишь.

— Я вообще не понимаю, почему я должна к нему привыкать… Пусть эта миссия достанется кому-нибудь другому.

Слегка приподнявшись, я с надеждой посмотрела на женщину и с трудом произнесла:

— Елена Михайловна, а вы меня знаете?

— Нет, — почему-то перепугалась женщина.

— Ну, посмотрите внимательнее. Вам мое лицо знакомо?

— Я вижу тебя первый раз в жизни. Ты красивая…

— А может быть, вы меня где-нибудь видели? В кино, например?

— В кино? — Женщина посмотрела на меня, словно на сумасшедшую. — Я уже тысячу лет кино не смотрю.

— Ну, может быть, совсем недавно вы какой-нибудь сериал по телевизору смотрели?

— Я не помню, когда в последний раз включала телевизор.

— Господи, — прошептала я, кусая пальцы. — Ну почему эта продажная девка по имени Известность так несправедлива? Когда ты хочешь от кого-нибудь скрыться, тебя обязательно узнают, а когда захочешь, чтобы было наоборот, ты становишься неузнаваем!

— Хочешь сказать, что ты актриса? — удивилась домработница.

— И довольно известная. Вы мне не верите?!

— Я тебя не знаю. Даже если ты и актриса. Раз находишься в этом доме, значит, это кому-то нужно. Я в чужие дела никогда не лезу. Выполняю свою работу и получаю за это честно заработанные деньги.

— Меня похитили.

— Как это?

— Просто украли, и все. Украли, чтобы подарить этому уроду. Мне нужно отсюда бежать. Если бы вы мне помогли, я бы заплатила вам хорошие деньги. Вам бы больше не пришлось горбатиться в роли домработницы. Я, конечно, не так богата, как мне бы хотелось, но я бы могла обеспечить вам безбедную старость. Если вы не хотите помочь мне с побегом, то хотя бы сообщите моим близким, где я нахожусь.