Нерешенная задача - Елена Валентиновна Муравьева
Анни оживилась.
— Он принадлежит моему опекуну… но… может не совсем опекуну, можно сказать одному очень хорошему человеку. Он знал моих родителей. Он один из хозяев большого ипподрома, а я очень люблю лошадей, они умные и самые добрые существа на земле! А Ангел, я его понимаю лучше других, он меня очень любит, я знаю. Он часто побеждает в скачках. Быстрый, красивый.
Ее взгляд загорелся. Артур прищурился от удовольствия. Они стали с ней разговаривать на одной волне. Он тоже любил скачки, лошадей, скорость, игру.
— Да… — протянул он — Жаль, что женщинам не дано участвовать в забегах! Вы стали бы талантливой наездницей, я уверен, вам не чуждо… — но он не договорил, что-то решив про себя. — Хорошо, может так и правильно, это все-таки не безопасно. А ваша семья? Родителей нет, вы говорили, но вы не из простого сословья, вы же учитесь? И где, позвольте узнать……
— В университете… — это большая достопримечательность нашего города, вы увидите сами.
— И на каком факультете?
— Медицинском.
У него взметнулись брови вверх.
— И на каком курсе?
— На пятом.
— А почему вы избрали медицинский?
— Ну, для этого много причин. Я люблю лечить лошадей, животных. Я хочу знать про болезни все, чтобы их стало меньше. Моя мама умерла при родах. Я хочу знать почему это случается и что можно сделать, чтобы с женщинами этого больше не происходило… И… она пожала плечами в раздумьях — это смысл…, в этом большой смысл… я больше не вижу в мире смысла в другом, я знаю, что хочу это уже очень давно…
Ее перебили голоса, приближающиеся к ним из других комнат. Приехал доктор.
Профессор Энгельбекер, он иногда читал лекции у них в университете, Анни его часто встречала, но близко не была знакома. Приятный, интеллигентный человек, с маленькой, седой бородкой, в пенсне. Пенсне так стали быстро входить в моду среди знати и интеллигенции, но чаще это были одни и те же люди.
Может быть профессора что-то и озадачило, скажем так, наряд девушки, но лишних вопросов он никогда не задавал. Он стал так аккуратно ощупывать плечо и руку Анни, но она ожидала, что из вежливости Артур хотя бы отойдет в глубь зала, чтобы не смущать. И этого не произошло. Он все прекрасно понимал, но быть уважительным ему сейчас не хотелось. Он просто отвел взгляд к камину. На лице у него отразилась легкая озадаченность. Он все-таки, до конца не понял, как юная особа, со столь серьезными увлечениями в жизни и глубоко интеллигентными занятиями пустилась на дороге с пистолетом в руке во все тяжкие?!
Да, у Анни требовалось вправить плечо. Профессор сделал это так быстро и четко. Непроизвольный крик, резкая, жгучая боль и Анни упала безжизненно в кресло, интуитивно сложив руки как умирающая. Присев возле неё на корточки, Артур заботливо потрепал её по щекам. Из глубокой темноты, сознание моментально возвращалось в свет. Открыв глаза, Анни только сейчас рассмотрела у него на лице темное, большое пятно, расползающееся от скулы к виску. Профессор высказал беспокойство, но Артур отмахнулся. Протянул Анни вновь бутылку вина.
— Эхе-хе, доктор, — устало произнес он — я так и не научился вправлять вывихи.
Профессор суетливо собирался домой. Его вытянули практически из домашних туфель и оторвали от вечернего ужина. Время было позднее. Но эти слова не пропустил мимо ушей. Интеллигентный человечек, видимо был веселого нрава, добродушный. Он причмокнул как-то по-особому губами и направил свое пенсне на лицо молодого человека. Ухмыльнулся. — А, что, позвольте спросить, пытались?
— Ну была необходимость, но так и не решился.
Профессор — да, да…, я вижу вы человек военный? Может и приходилось… Вы достопочтенный — князь Войцеховский, как ваше имя, осмелюсь узнать? — спросил профессор?
— Артур.
— Да, да, мне доложили о вас. Вы родственник баронессы фон Газейштарт?
— В некотором роде, в некотором роде. Ее муж…
— Да, да, — задумчиво пробормотал доктор. — Но, у вас не немецкая фамилия?
— Ну, да. У баронессы второй брак и я не немец. В моих родословных корнях можно запутаться. Я родом из Румынии, а мать была венгеркой. Я родился в Румынии, но отец мой турок. Это, забавно, доктор, я как-нибудь, при случаях, расскажу подробнее про себя, но моя гостья так много сегодня получила впечатлений, что не хотелось бы её обременять рассказами.
— Да, да, — промямлил профессор. Они все люди ученые были излишне любопытны. А этот статный, черноволосый молодой человек особенно вызвал у него повышенный интерес. Когда на пороге его дома неожиданно нарисовалась фигура человека с кнутом в руке и попросила оказать услугу новому хозяину усадьбы Мартонвашаре, он долго не раздумывал. Ему первому доведется познакомиться со столь любопытными персонажами всех сплетен столицы, о которых слышно в каждом семействе вот уже вторую неделю.
Анни словила себя на мысли, что она с радостью еще побеседовала бы со своим новым знакомым, и могла бы даже допить такую восхитительно приятную бутылку вина, но уже было поздно, её интересовала её лошадь, где она сейчас и законы приличия — их еще никто не отменял!
Просить задержаться, хотя бы для того, чтобы забыть ту ноющую боль, с которой она попала в этот огромный дом, её никто не стал. Она присела нелепо в мужской одежде в легком реверансе, больше машинально, и направилась к двери.
— Милая леди, вас и доктора, доставят в экипаже по домам.
Она растерянно выглядела и, неуклюже, опять сделала реверанс.
— О, благодарю вас за все, вы понимаете… за все! Но меня беспокоит мой Ангел, я должна вернуться с ним, и знаю, он ждет меня, он всегда меня ждет!
— Где ждет? — не понял хозяин этого особняка.
— Не важно.
Профессор ничего из сказанного не понял, но знал, ему так же пора удалиться.
Уже вслед она услышала веселые нотки в голосе Войцеховского — Понимаю, конь становится настоящим другом, если ты его любишь, и он чувствует в тебе силу.
