Татьяна Устинова - Мой генерал
– Тогда почему вы ходите без очков?
На это Марина ничего не ответила, только сказала:
– Отпустите меня!
– Вы уверены, что у вас… ничего не сломано?
У нее была сломана гордость, да и то не сломана, а так, чуть поцарапана, но она не стала сообщать об этом Федору Тучкову.
Она решительно сняла свой локоть с его шеи, пристроила сумку и похромала за кустик, к поваленному толстому черному бревну.
Федор постоял-постоял и потащился за ней.
Держа ногу на весу, Марина присела на бревно и осторожно задрала штанину – коленка была грязной, красной и, кажется, уже опухала.
– Черт, – с тоской сказала Марина и зачем-то подула на нее, как в детстве, когда на все раны достаточно было подуть, и боль проходила.
Сейчас ничего не изменилось. Или все дело в том, что дуть должна была непременно мама?
Марина потрогала кожу, сморщилась, зашипела, и тут у нее перед носом опять оказался Федор Тучков.
– Дайте я посмотрю, – деловито предложил он и полез к ее коленке.
Марина отдернула ногу:
– Не надо ничего смотреть! Я… посижу пять минут, и все пройдет.
– А если не пройдет, мне придется нести вас в медпункт. Между прочим, дорога туда пролегает как раз через центральный вход, – неожиданно добавил он. – Хотите, чтобы я нес вас в медпункт через центральный вход? Там, наверное, народу еще прибавилось.
Не отрываясь от ноги, которую она баюкала и убирала у него из-под носа, Марина внимательно на него посмотрела.
Может, он не дебил? Может, он только производит такое впечатление? Может, на самом деле он очень умный?
По крайней мере наблюдательный – это точно.
– Это вы во всем виноваты, – неожиданно бухнула она, – черт бы вас побрал!
– Почему виноват? – перепугался он. – Я не виноват!
– Потому что вы меня раздражаете!
– Я не нарочно!
Тут он нагнулся – волосы были светлые, почти белые, сквозь них просвечивал широкий затылок, – сорвал какой-то лопух и стал совать Марине.
– Да не надо мне, зачем он мне нужен!..
– Приложите к ноге, и все пройдет.
– Да что прикладывать-то?! Лопух?!
– Это не лопух, а подорожник, самое верное средство!
Марине хотелось, чтобы он отвязался от нее вместе с “верным средством”, но она понимала, что не отвяжется. Выхватила кожистый широкий лист и прижала прохладной стороной к коленке.
– Его нужно лизнуть, – совершенно серьезно посоветовал Федор Тучков, – вы разве не знаете?
– Нет, не знаю.
– Вы что, в детстве не разбивали коленок?!
В детстве у нее были шляпа – чуть поменьше нынешней, – белые гольфы с бантами, лакированные красные туфельки, зонтик с кружевцами и кукольная колясочка с пупсиком. Нет, она не разбивала коленок. Она даже не знала, как это бывает.
– Дайте сюда!
Федор Тучков выхватил у нее широкий лист, старательно полизал и пристроил ей на ногу. И рукой сверху придержал, чтобы прилип как следует. Марина вытаращила глаза.
– У меня есть пластырь, – как ни в чем не бывало продолжил он, – я могу вам дать. Кожа немного содрана, лучше бы, конечно, заклеить.
Тут он опять прихлопнул комара у себя на шее и опять внимательно изучил свою ладонь.
Кошмар.
На дорожке, совсем близко, вдруг захрустели камушки, посыпались как будто. Кто-то бежал – именно бежал, а не шел, и Марине показалось, что бежит не один человек. Зачем-то она пригнулась к коленям, хотя и напрасно – за сквозными кустиками все равно было не спрятаться.
Да и прятаться незачем, глупость какая-то!
Федор все сидел на корточках, почти уткнувшись носом в ее коленку, а тут повернулся и посмотрел.
За кустами мелькало что-то, какие-то яркие цвета. Кажется, и вправду бежали двое.
Еще секунду Марина не могла сообразить, кто там, а потом поняла – это Юля с Сережей, любители морковного и картофельного пюре, а также бега, а заодно, возможно, спортивной ходьбы и еще, должно быть, стрельбы из лука.
Юля легко перелетела ветку, о которую постыдно споткнулась Марина, Сережа мужественно топал сзади.
– Юльчик!
– Да-а!
– У меня шнурок развязался!
Сережа присел на корточки прямо за злополучной веткой, и Юля подбежала, остановилась и стала пританцовывать, высоко вскидывая бедра – чтобы не тратить ни одной секунды драгоценного времени, отведенного “на спорт”. Бедра были не так хороши, как у Вероники, но все же вполне достойны.
Сережа завязал один шнурок, проверил узел на втором и поднялся – Юля в это время уже перешла к наклонам.
– Надо оттащить, – сам себе сказал Сережа и взялся за ветку, – мешает!
– Умница ты мой, – пропыхтела Юля.
Сережа отволок ветку с дорожки – в другую сторону, не в ту, где сидели на бревне за жидкими кустиками Марина и Федор Тучков.
– Бежим! Тут одни комары!
– Да, – вдруг тихо сказала Юля и перестала делать свои наклоны, – я не ожидала, что его так быстро найдут. Не должны были.
Марина замерла. Федор Тучков, кажется, тоже замер.
– Не должны были, – согласился Сережа. – Только все равно уже нашли. Бежим, Юлька!
Затрещали ветки, захрустели камушки, затопали кроссовки, замелькали яркие спортивные костюмы.
Почему-то Федор с Мариной сидели, пригнувшись и не шевелясь, пока все не смолкло и не пропало из глаз.
Когда смолкло и пропало, Марина решительно скинула со своей раненой коленки руку Федора Тучкова, по неизвестной причине остававшуюся там все это время.
– О чем это они говорили? – спросил Федор и почесал шею. – Как вы думаете?
– Не знаю. – Марина была совершенно уверена, что говорили они про труп.
– Может, про утопленника? – предположил проницательный Федор. – А?
– Не знаю.
Марина решительно поднялась, отряхнула штанину, сделала шаг и немного постояла, как бы приноравливая ногу к новому положению. Будет теперь долго болеть. Тогда, на лыжах, она сильно ее разбила, и теперь “к погоде” или просто так, когда вздумается, коленка начинала “чудить” – ныть, подворачиваться, “выбиваться”, как говорил врач. А тут Марина на нее повалилась, да еще всем весом, да еще на асфальт!
Нет, надо было на заимку ехать!
– Если про труп, значит, они знали, что он там… лежит? – предположил Федор Федорович еще более проницательно. – Почему она сказала, что… не думала, что его найдут так скоро?
– Понятия не имею.
Держа ногу прямо, как полковник Чесней в кино про тетушку из Бразилии, она вернулась на дорожку и заковыляла по ней вверх, к санаторному корпусу.
– Позвольте предложить вам руку.
– Спасибо, не нужно Я прекрасно справляюсь сама.
Ей хотелось дойти побыстрее. После подслушанного разговора все вокруг стало казаться зловещим. Васнецовский лес – диким и темным. Далекий пруд за темными деревьями дышал могильным холодом, и даже то, что никого не было в этот час на дорожке, почему-то показалось подозрительным.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});