Решала - Павел Барчук
В принципе, хорошо, что разговор не затянулся. Меня ждёт встреча с чудесной Моникой. Которая считает себя хитрой девочкой. Думает, будто может манипулировать. Рассказала мне историю, половину либо переврав, либо утаив, и рассчитывает, что Максим, как большинство лохов, которые, я не сомневаюсь, ведутся на прелести знойной брюнетки, начнет сразу плясать под ее дудку.
Правда, перед встречей, есть одно немаловажное дело. Хочу явиться на свидание, мне нравится думать, будто это свидание, подготовленным, а потому, не посетить ли вдову безвременно почившего господина Берга. Я бы их всех похоронил, если честно. Ну... Кроме Моники. Ее, пожалуй, для начала, все же поимел. А вот потом, если и на ней сказались гены этого семейства, проявляющиеся в склонности к подставам, все-таки отправил бы к остальным родственникам.
Открыл поисковик и вбил столь близкую моему сердцу фамилию. Первым, конечно же, высветился Александр Моисеевич. Он мне сегодня не нужен. Следом шел Владислав Берг. В какой-то момент я вычеркнул все воспоминания, связанные с данным семейством, как и контакты. Честно говоря, даже не знал, что у главы клана есть родной брат. Как-то данная личность не светилась. Прочел всю имеющуюся информацию и понял, почему. Владислав Моисеевич долгие годы провел на исторической родине. Переехал совсем недавно. Тоже странное решение. Все умные люди валят отсюда, а он наоборот. Подумал бы, что замучала тоска по березкам и ностальгия по родине, так ведь очень сомнительно. Не та порода. Как бы то ни было, около года назад Берг явился обратно в Россию, где отсутствовал, если верить информации из инета, почти пятнадцать лет.
Дальше, как в сказке. Встретил прекрасную продавщицу цветов, почти что Золушку, влюбился, женился и зажил счастливо. Жаль, недолго. Хотя... Не жаль. Повторюсь, я бы их всех до одного собственноручно отправил к праотцам. Гнилая семейка. Как там затесалась моя сладкая Моника, не понятно. Может, ее подкинули в детстве? Это был бы хороший вариант.
Нашел адрес вдовы. Дорогой, престижный район, напичканный особняками и коттеджами. Ожидаемо.
Ехать пришлось за город. Огороженная высоким забором территория, охрана на въезде. Вряд-ли ночью сюда мог попасть кто-то посторонний. Хотя... Я попал. Несколько приятных сердцу парня, сторожившего шлагбаум, денежек и меня пустили внутрь без лишних вопросов.
Нужный дом стоял чуть поодаль. За ним начинался лес. Покойный любил уединение, судя по всему, иначе зачем выбирать коттедж, расположенный на отшибе. Неужто все же тяга к березкам? В любом случае, где-то за деревьями должно быть ограждение. С той стороны попасть на территорию, подозреваю, возможности нет. Остаётся только главный въезд. А вот расположение дома вполне позволяет прийти и уйти незамеченным. Особенно, если задаться этой целью.
Я припарковался прямо у коттеджа, прошел к высоким ступеням и в наглую нажал звонок, расположенный справа от двери. Несколько минут была тишина, затем грохот, будто кто-то кубарем скатился по лестнице, и, наконец, на пороге обозначилась девица. На вид ей было от двадцати до хрен его знает скольки, сейчас в наше время искусственной красоты, не разберешь. Несовершеннолетние выглядят так, будто им далеко за тридцать. А сорокалетние тети – на половину жизни моложе.
Пожалуй, возраст вдовы, это, подозреваю, она и есть, выдавали лишь мелкие морщинки в уголках глаз. Значит, все же, за двадцать пять. А если быть более точным и верить моей Монике...ммммм...приятно мысленно называть ее своей... Так вот, судя по рассказу девочки Берг, вдове безвременно почившего исполнилось двадцать восемь. Почему засомневался? Выглядела она, как малолетка. Розовый халатик, перевязанный поясом, полы которого перекосились одна выше другой, домашние туфли, того же отвратительно розового цвета с опушкой по краю, и волосы, собранные в два игривых хвостика. Что это вообще? Покойный являлся поклонником "Лолиты"? Откуда столь нелепый вид? До кучи, девица была пьяна. Едва она открыла дверь, в меня ударило такое амбре, что на мгновение сам запьянел.
– Приехал? Молодец. Заходи.
Покачиваясь, она развернулась и нетвердой походкой направилась вглубь дома.
Я пожал плечами, однако без лишних разговоров двинулся следом. Похоже, меня с кем-то перепутали. Да и бог с ним. Главное, вдова навеселе, а значит, должна отличаться сейчас разговорчивостью, и мне весьма данный факт на руку.
Внезапно девица остановилась, так резко, что я чуть не сбил ее, а затем вдруг повернулась ко мне и скинула халатик, под которым, слава богу, было нижнее белье. А то бы я совсем охренел. Не то, чтоб меня пугали обнаженные пьяные женщины, но в данной ситуации это больше настораживало, чем радовало.
– Ну?
Она подбоченилась, уперев одну руку в бок.
– Нуууу... – я ответил первое, что пришло в голову.
– Давай!
Разговор никак не желал обретать хоть какой-то разумности или адекватности.
– Не вопрос. Дам. Уточни, что именно.
– О Господи... Ну что за мужики пошли... Заплати, да ещё сделай все сама...
Девица шагнула ближе, а потом натурально принялась тянуть с меня футболку. Причем так настойчиво, что я рисковал остаться без вещи. Не жалко. Но ехать на встречу с Моникой в драном виде все же не хотелось бы.
– Милая. Куда ж ты так торопишься. Да погоди!
Девица отличалась крайним упорством и весьма неожиданной для в общем-то худенькой женщины силой.
– Ой, ну хорош ломаться. Как там тебя зовут. Хулио? Рикки? Вряд-ли Федор или Иван. Вы, как девки, меняете себе имя?
Да твою мать. Если так будет продолжаться, мне придется банально ей всечь. Судя по всему, вдова пригласила себе мужчину, как нынче говорят, с низкой социальной ответственностью. Даже не знаю, каким образом относиться к тому факту, что меня приняли за парня по вызову. То ли гордиться, что так хорошо выгляжу, то ли расстроиться.
Неожиданно девица выпустила футболку из рук, села на пол и расплакалась.
– Умер. Скотина. Умер. Бросил меня.
Она закрыла лицо руками, раскачиваясь из стороны в сторону. Я стоял дурак дураком, совершенно не понимая, что делать. Во-первых, просто не выношу женских слез, они меня раздражают, во-вторых, вдова явно искренне переживала смерть благоверного. Правда, решила утолить боль потери платной любовью, но то, что ей по-настоящему больно, это несомненно.
Я не успел определиться со своим поведением, а меня ждал уже новый
