Без памяти - Алекс Джиллиан
— Отпусти мою жену, и я подробно расскажу тебе о каждом этапе, — сдержанным тоном перехожу к торгам.
— Которую из твоих жен я должен отпустить? — насмешливо уточняет Артур, чувствуя себя абсолютным хозяином положения. — Одна уже мертва, а две другие полностью в моей власти, — с этими словами, он сдергает темное покрывало. Растревоженные змеи, кишащие в длинных открытых емкостях, с шипением расползаются по сторонам, свисая уродливыми гроздьями со стола. Это самое омерзительное пиршество в моей жизни. Стол буквально ломится под тяжестью извивающихся скользких чешуйчатых тел.
— Тея, замри. Не шевелись, чтобы не происходило, — твёрдым командным тоном бросаю я, заметив, как одна из змей обивается вокруг лодыжки, задергавшейся в ужасе Алатеи.
Она послушно расслабляет ноги, и черная гадина соскальзывает в шипящий клубок. Физически чувствую, как Тея облегчённо выдыхает, и только после этого делаю глубокий вдох. Питон улавливает движение, дернув плоской сплющенной головой в мою сторону, но в последний момент перед атакой отвлекается на выскользнувшую из-за спины Артура женскую фигуру. Я был слишком сосредоточен на Тее и сетчатом питоне, чтобы заметить ее появление.
— Здравствуй, Леон, — тихий мелодичный и до боли знакомый голос разносится в агрессивно шипящей тишине.
— Ми…это ты? Это, правда, ты? — потеряв дар речи, окидываю взглядом стройный силуэт.
Пепельно-белые волосы собраны в высокую причёску, длинная шея и изящные плечи полностью открыты. Королевская осанка, аристократические черты, высокие скулы, фарфоровая кожа и плотно сжатые полные губы. Ни следов пыток, ни застарелых шрамов, ни каких-либо еще свидетельств измывательств Артура. Ее лицо… Боже, оно почти не изменилось, только отрешенное неживое выражение и потухшие глаза выдают возраст. Она прекрасна, как и раньше, но это лишь оболочка, внутри которой змеится черная пустота. Мое сердце сбоит, обливаясь кровью, изнывая от чувства вины, узнавая и признавая в этой холодной красивой женщине ту, что когда-то безрассудно любил. Любил больше жизни и после самой жизни, что, как я считал, оборвалась по моей вине.
— Я не надеялась снова тебя увидеть, — Эмили проводит тонкими пальцами по светлым волосам, убирая за ухо выпавший локон. Инстинктивно сжимаю в кармане стеклянный шар — символ нашей любви и пережитой боли. Нагревшись в ладони, он становится почти горячим, как кровь, закипающая в моих венах. Аквамариновые глаза Ми что-то настойчиво ищут на моем лице. Возможно, ответ на вопрос: остался ли хотя бы один призрачный шанс для нас двоих?
— Мне так жаль, Ми, — тихо говорю я, первым отводя взор.
— Ты пришел не за мной, — холодно резюмирует Эмили.
Равнодушный лед в ее зрачках и красноречивое подобострастное прикосновение к плечу Артура крушат последние надежды. Ее разум не под меадоном, но полностью подавлен и разрушен мужем. Чтобы я не сказал, она не примет мою сторону, не поможет ни мне, ни собственной дочери.
Но ее письмо…
«Надеюсь, у тебя хватит смелости сделать правильный выбор.
Умоляю, пусть это будет Алатея.»
О каком выборе шла речь? Что она пыталась мне сказать?
Бездушная женщина, стоящая передо мной сейчас, просила бы исключительно за себя, ни словом не обмолвившись о Тее.
Нет, все-таки рано делать выводы. Эмили… та Эмили, которую я когда-то знал, никогда не отвернулась бы от своей дочери, и ее письмо было пропитано теми же чувствами, что испытываю я сейчас. Всепоглощающий страх за жизнь Алатеи и нашего ребенка.
— Видишь, брат, я не такое чудовище, как ты считал, — воспользовавшись паузой, встревает Артур. — Прежде чем ты умрешь, я даю тебе возможность попрощаться со своими женщинами. Пришло время принять окончательное решение, которая из них останется жить, а какая догонит тебя в аду, куда ты скоро отправишься.
— Я заберу обеих, а ад оставлю тебе, — чеканю по словам. — Правь на здоровье, — вытащив из кармана стеклянный шар запускаю его над питоном и тот с грохотом ударяясь о пол скачет в сторону Артура. Он ловит его на лету, победно улыбаясь и в последний раз наслаждаясь своей ловкостью. Огромная змея, среагировав на движение, бросается прямиком на него, и в это же мгновенье Эмили молниеносным взмахом руки впивается ногтями в кожу на шее мужа, пуская кровь.
— Ах ты сука, — свирепо рычит Артур, успев грубо оттолкнуть Ми в сторону, прежде чем мощные челюсти питона смыкаются на его горле, ломая позвонки.
Стальные кольца мгновенно берут в тиски бьющееся в агонии тело, до омерзительного хруста сдавливая ломающиеся кости. Одновременно с этим огромный крюк опускается ниже. Истошно закричав, Тея поджимает ноги, чтобы не коснуться ступнями шипящих змеиных клубков, почуявших всеобщее возбуждение и заметно оживившихся.
— Пульт… Забери, — хрипит Эмили, с трудом поднимаясь с пола. Пошатываясь, она показывает туда, где питомец выжимает последний вдох из своего любимого хозяина.
— Ты в порядке? — с тревогой спрашиваю я, оглядев задыхающуюся Эмили.
— Быстрее, Леон, — торопит она, прикрывая дрожащими ладонями грудь.
Не упуская из виду Ми, я посылаю сигнал Драгону, и в два шага оказываюсь возле обвитого черными жгутами брата. Приложив силы, вырываю пульт из рефлекторно сжавшихся пальцев Артура и, бегло изучив дисплей, поднимаю удерживающий Алатею крюк выше, пока расстояние между ней и кишащими на столе змеями, не становится безопасным.
— Продержишься пару минут? Помощь уже в пути, — запрокинув голову, ловлю ее наполненный ужасом взгляд.
— Мама, мамочка… — рыдает она, из последних сил подтягиваясь на стальных браслетах. — Помоги… Леон, умоляю…
Резко обернувшись, беру в фокус оседающую на пол Эмили и метнувшись к ней, успеваю поймать до того, как она упадет. Удерживая почти невесомую Ми в своих объятьях, отрываю прижатые к груди ладони и рычу диким зверем, увидев на нежной коже кровоточащие ранки от змеиных зубов. Ублюдок толкнул ее прямо на скопление своих мерзких гадов, но она даже виду не подала, что укушена, спрятала свои раны и требовала помочь сначала Тее, не думая о себе.
— Драгон с минуты на минуту будет здесь, — нервно сглотнув, хрипло бормочу я, убирая с ее лица вьющийся пепельный локон. — Его люди предупреждены, у них есть противоядие. Ты выживешь, Ми. Смотри на меня, не сдавайся.
— Смотреть на тебя такое счастье, Дэмиан, — облизав бледные губы, шепчет Эмили, разрывая в клочья мое сердце. — И такое мучение, — Искаженное болью лицо, стремительно бледнеет, а в распахнутых в ужасе глазах горит мольба. — Защити ее, спрячь… Сделай счастливой. Никто… никто кроме тебя не сможет, — губы Ми окрашиваются кровавой пеной, взгляд мутнеет.
— Нет, не смей прощаться, — сжав в ладони слабые пальцы, зарываюсь лицом в
