Тилли Бэгшоу - Сидни Шелдон. Узы памяти

– Что значит «разобраться»? – все-таки спросила она. – Если полиция ничего не сумела найти, что заставляет тебя думать, что именно ты сможешь это сделать, сидя за компьютером на Мартас-Вайнъярд?

– Не смогу, – улыбнулась Алексия. – Поэтому лечу в Нью-Йорк.

– Когда?

– Скоро. Завтра, если достану билет.

Люси убрала чашку с кофе.

– Слушай официальное заявление: ты спятила, тебе нужно расслабиться, переключиться, восстановить силы, понимаешь? А не бегать по городу, и все ради девушки, которую в жизни не видела. Девушки, отец которой, кстати, пытался уничтожить твою карьеру.

– Не верю, что Билли замышлял против меня зло, – уперлась Алексия. – И я восстановила силы. Нужно что-то делать. Нужна цель в жизни. Ты ведь меня понимаешь, правда?

– Пожалуй, да. Только будь осторожной, Алексия. Есть двери, открыв которые, нельзя снова легко закрыть. Начни копаться в жизни девушки, и Бог знает, что сумеешь обнаружить.

Томми Лайон сидел в американском баре в лондонском отеле «Савой», пожирая глазами бизнесвумен и стройных кошечек. Большинство были окольцованы, хотя вон та фигуристая брюнетка за угловым столиком не носила кольца на безымянном пальце, в то время как на других сверкали бриллианты.

«Под сорок? Нет, за сорок, и почти незаметный ботокс. Разведена. Богата. Возможно, тигрица в постели».

Томми гордился умением разбираться в женщинах, точно так же как игрок на скачках – в лошадях. Вот Майкл, конечно, был мастером. Он с тысячи шагов распознавал женские пристрастия и антипатии, желания и слабости. В этом отношении Томми было до него далековато. Высокий, сильный, атлетически сложенный блондин с квадратным подбородком и бездонными карими глазами, такой же красавец, как Майкл, он все же играл вторую скрипку. Потому что был лишен обаяния де Виров, той присущей им харизмы, которая притягивала к Майклу женщин, как пыль – к щетке пылесоса.

Томми Лайон страшно скучал по Майклу Но все же иногда приятно оказаться парнем, который получает лучшую девушку.

Брюнетка поймала взгляд Томми и улыбнулась. Тот улыбнулся в ответ и уже собирался послать на ее столик бокал шампанского, когда в баре появилась ослепительная особа в джинсах, кроссовках и светло-зеленой футболке из «Гэп». Лицо в редких веснушках не носило следов макияжа. В баре, полном раскрашенных хищниц на высоких каблуках, она казалась свежей орхидеей среди моря дешевых пластиковых цветов. И тут произошло чудо. Богиня шла к нему!

– Томми?

– Саммер?

Томми впервые видел девушку Майкла. Она почти все время жила в Америке. А когда приехала, Майкл не позаботился ее показать. Томми понимал, почему Майкл всегда получал самых роскошных девчонок. Но эта была чрезвычайно привлекательна. Каждый мужчина в зале беззастенчиво на нее глазел, окидывая Томми враждебными взглядами. И неожиданно он ощутил прилив гордости тем, что она пришла именно к нему.

– Спасибо за то, что согласился повидаться. – Саммер расцеловала его в обе щеки. Так по-европейски… – Ты, конечно, безумно занят?

– Вовсе нет. Я очень рад.

Томми похлопал по высокому табурету.

– Садись. Что будешь пить? Вино? Шампанское?

– Спасибо, но для меня немного рано.

– Вздор! Будь Майкл здесь, ты бы пила. Как насчет стаканчика «Кристалла»?

Саммер сморщила нос.

«“Кристалл”? Ну и ну! Майкл никогда бы такого не предложил!»

Не желая быть грубой, она сказала:

– Я лучше пива. «Будвайзер». В бутылке. Если тут есть.

Томми купил ей пива, и они ретировались за более уединенный столик, пройдя мимо разочарованной брюнетки. Наблюдая, как Саммер подносит бутылку к губам, Томми ощутил знакомый призыв желания. Он пытался напомнить себе, что она девушка Майкла. С другой стороны, Майкл все равно никогда не очнется. Факт, с которым Томми, в противоположность Саммер, давно примирился.

– Так теперь ты в «Вэнити фэр»? – вежливо осведомился он.

– Не совсем. Я свободный художник. Но они взяли у меня цикл статей.

– О чем?

– Богатые молодые русские в Лондоне, чрезмерная роскошь их жизни. Все в этом роде.

– Поосторожнее, это весьма зыбкая почва, – остерег Томми. – Русские олигархи не любят разоблачений любого сорта. Ты наверняка читала истории о том, как западных журналистов, командированных в Москву, находили с пулями в затылках.

– Ну, я пишу немного не о том. Никаких сенсаций, скорее рассказываю, какие туфли надевала Даша Жукова на этой неделе. Тоскливо и уныло. Но я не жалуюсь. Это работа, и, значит, я могу остаться в Лондоне, рядом с Майклом.

Томми старался не смотреть, как вздымается ее грудь под тесноватой футболкой.

– По-прежнему ездишь в хоспис каждый день?

– Конечно. И это не хоспис! – рассердилась Саммер. – Это больница долгосрочной реанимации. Он оказался там не для того, чтобы умереть.

«Как бы не так», – подумал Томми, но ничего не сказал.

– Я давно хотела с тобой поговорить, но тут Майкла перевезли в Лондон, нужно было искать квартиру, работу, и все такое. Безумные дни! Знаешь, я расследовала его аварию.

– Не знаю.

Томми задумчиво потер подбородок:

– А было, что расследовать? Разве это не несчастный случай?

– Будешь удивлен.

Саммер рассказала о поездке к механику и своих подозрениях относительно того, что тормозные канаты намеренно подрезали.

– Но кому это надо? – задал Томми очевидный вопрос.

– Я надеялась, ты сможешь сказать кому. Ты же многое знаешь о Тедди, разумеется.

– Ты о трупе в саду? Конечно, – кивнул Томми. – Ему точно дадут пожизненное. Все же никак не могу поверить. Тедди всегда казался таким… мягким.

– Знаю, – согласилась Саммер. – Но похоже, Майкл нашел тело, когда рыли фундамент для пагоды, и перезахоронил.

– Иисусе! – Томми выдохнул сквозь стиснутые зубы. – В самом деле?

– Да. И я тут гадаю… знал ли Майкл об убийстве Эндрю Бизли. Возможно, есть связь между этим и тем, что с ним случилось.

– Какая именно?

– Не знаю. Надеялась, что тебе что-то известно.

Томми непонимающе уставился на нее.

– Не случилось ли чего необычного перед праздником? Не показалось ли тебе что-то странным? Может, Майкл с кем-то познакомился?

– Ни с кем зловещим. Поставщики, кейтереры, служащие бара. Совершенно сумасшедшие дни. Мы с ног сбивались.

Игнорируя протесты Саммер, он снова купил выпивку и заказал снеки из бара. Про себя он подумал, что ее теория насчет подстроенной аварии – чушь собачья, фантазия, созданная, чтобы хоть как-то примириться с потерей Майкла. Но она такая классная, сексуальная и чувственная с этой своей шелковистой гривой и длинными-длинными ногами. Он не хотел с ней расставаться.

Пока Томми очищал фисташки, она возобновила допрос: