Лиза Клейпас - Любовь в полдень

— Альберта там не было.

— Я оставил его возле тебя. Когда я вернулся, он истекал кровью от штыковой раны, ухо висело на волоске. А ты исчез.

Беннет прищурился и посмотрел так, что стало ясно: злобной уверенности у него поубавилось. А потом страшный незнакомец удивил Беатрикс: присел на корточки и поманил собаку.

— Иди сюда, парнишка.

Альберт не шелохнулся.

— Он отлично знает, чем грозит оружие, — услышала Беатрикс голос мужа. — Он не пойдет, пока не увидит, что руки свободны.

Беннет растерялся. Медленно отложил револьвер в сторону и снова позвал:

— Иди сюда.

Альберт испуганно заскулил.

— Иди, не бойся, — тихо подбодрил Кристофер.

Терьер подошел с опаской, слегка помахивая хвостом.

Беннет погладил лохматую голову, почесал за ушами. Шумно дыша, Альберт лизнул ему руку.

Сидя за спиной мужа, Беатрикс поняла, что самое страшное уже позади.

— Да, Альберт был рядом, — произнес Беннет изменившимся голосом. — Помню, как он лизал лицо.

— Неужели думаешь, что я оставил бы собаку, если бы не собирался немедленно вернуться? — требовательно произнес Кристофер.

— Какая разница? Окажись я на твоем месте, застрелил бы Фенвика и спас бы тебя.

— Ничего подобного.

— Застрелил бы, — неуверенно повторил Беннет, — потому что не страдаю паршивым благородством. — Он сел на землю и уткнулся лицом в густую лохматую шерсть. Голос зазвучал приглушенно: — Хотя бы прикончил меня из жалости, прежде чем уйти.

— Я этого не сделал, и ты выжил.

— Жизнь досталась дорогой ценой. Если бы ты знал, через какие муки пришлось пройти! Все равно не смогу тащить за собой этот груз. — Беннет поднял голову и посмотрел на револьвер. Но прежде чем он успел протянуть руку, Беатрикс негромко скомандовала:

— Взять, Альберт.

Пес мгновенно схватил пистолет и принес хозяйке.

— Вот молодец. — Она осторожно приняла оружие и ласково потрепала спасителя по голове.

Беннет закрыл руками лицо — эту бессильную позу Беатрикс знала очень хорошо — и издал несколько нечленораздельных звуков.

Кристофер встал, подошел к товарищу, опустился рядом на колени и положил руку на спину.

— Послушай меня. Ты не один, а с близкими друзьями. Черт возьми, Беннет… пойдем в дом. Расскажешь обо всем, что вытерпел. А я внимательно выслушаю, и потом вместе решим, что делать дальше и как жить с такими воспоминаниями. Прости за то, что не смог помочь в тяжкую минуту, и позволь поддержать сейчас.

Они привели Беннета домой, и несчастный сразу обессилел: сказались изнеможение, голод и нервное напряжение. Прежде чем Кристофер успел отдать распоряжения, миссис Клокер трезво оценила ситуацию и безотлагательно приняла меры. В этом доме привыкли к болезням и отлично знали, что надо делать, когда человеку плохо. Не прошло и получаса, как все было готово: горячая ванна, удобная спальня, поднос с простой и сытной едой. А после того как гостя привели в порядок и накормили, миссис Клокер напоила его тонизирующим средством и настойкой опия.

Кристофер подошел к постели и посмотрел на засыпающего друга. Страдания изменили и тело, и душу, но Марк непременно станет прежним. Уж об этом-то он позаботится.

Надежда и неожиданно появившаяся цель родили неведомое, хрупкое чувство очищения. Беннет жив, а это означает, что одним грехом на душе стало меньше.

Марк приоткрыл тусклые, подернутые туманом глаза.

— Останешься у нас надолго, до тех пор, пока окончательно не окрепнешь, — негромко, но настойчиво произнес Кристофер. — Обещай, что не попытаешься убежать.

— Некуда бежать, — пробормотал Беннет и погрузился в целительный сон.

Кристофер вышел, плотно закрыл за собой дверь и направился в противоположное крыло дома.

По холлу беззаботно разгуливала Медуза. Увидев нового хозяина, она остановилась и дружелюбно фыркнула. Кристофер покачал головой, наклонился и взял ежиху так, как учила Беатрикс: двумя руками под живот. Иголки естественным образом улеглись, и он осторожно повернул зверюшку мордочкой к себе. Ежиха ничуть не испугалась: сверкая черными круглыми глазками, улыбалась так, как всегда улыбаются ежи.

— Медуза, — проникновенно заговорил капитан Фелан, — не советую вылезать по ночам из вольера. Вдруг кто-нибудь из горничных тебя найдет? Окажешься на кухне и будешь служить щеткой для кастрюль. — Он отнес ежиху наверх и посадил в вольер.

По дороге в комнату жены пришли мысли о том, что Беннета она восприняла как очередное больное, несчастное существо и, несмотря на нелепый и опасный выстрел, не задумываясь пригласила в дом. В этом поступке вся Беатрикс — ожидать от нее иного поведения было бы ошибкой.

Тихо открыв дверь, он увидел любимую сидящей за туалетным столом: она сосредоточенно обтачивала ногти на единственной передней лапе Счастливицы. Кошка снисходительно наблюдала за процедурой и лениво постукивала хвостом.

— Держись подальше от диванных подушек, — выговаривала хозяйка, — иначе миссис Клокер оторвет головы нам обеим.

Кристофер застыл, не в силах отвести глаз от стройной, элегантной фигуры: в свете лампы тонкая муслиновая сорочка просвечивала насквозь.

Увидев мужа, Беатрикс тут же встала и подошла с легкой естественной грацией, о которой и не подозревала.

— Голова болит? — Она осторожно дотронулась до забинтованной головы. Остаток дня и вечер прошли в суете вокруг Беннета, так что поговорить наедине до сих пор не удалось.

Кристофер наклонился и нежно поцеловал жену в губы.

— Нет. Как известно, от твердой поверхности пули отскакивают.

Она провела ладонью по щеке.

— А как прошел разговор с подполковником Фенвиком? Он тоже пытался тебя пристрелить?

Кристофер покачал головой:

— Нет, эта привилегия принадлежит друзьям.

Беатрикс улыбнулась и снова взглянула серьезно.

— Лейтенант Беннет вовсе не сумасшедший. Время и спокойная жизнь обязательно его вылечат.

— Надеюсь.

Она посмотрела в глаза.

— Винишь себя, да?

Он кивнул.

— Тогда я принял единственно верное решение, но, даже сознавая собственную правоту, трудно смириться с последствиями.

Беатрикс на миг задумалась, а потом подошла к туалетному столу и открыла ящик.

— Давно собираюсь передать тебе кое-что важное. — Она покопалась в бумагах и достала сложенный листок. — Возьми это письмо.

Кристофер недоуменно улыбнулся:

— От тебя?

Она покачала головой:

— От брата. Джон написал перед смертью. Одри считала, что тебе опасно его читать, но теперь, кажется, время пришло.