Лорен Хендерсон - Заморозь мне «Маргариту»

– Я тебя понимаю, – серьезно отозвалась Хэзел. – Но если ты собираешься продолжать работать с человеком, тебе нужно ладить с ним и лучше забыть все, что ты о нем знаешь. Как правило, все равно ничего изменить нельзя. Людей изменить невозможно. – Она понизила голос, словно коснулась очень важной для себя темы. – Но некоторые мужчины именно так себя ведут, особенно пьющие. Стоит напиться – и они становятся другими людьми. Джекиль и Хайд[92].

– Баз и вчера перебрал, – сказала я. – Стал очень любвеобилен, но не более того. Пытался обниматься со всеми симпатичными девушками.

– Меня он обнять не пытался, – сдержанно заметила Хэзел. – Но там было очень много девушек гораздо симпатичнее. Думаю, что к концу вечеринки, отчаявшись, он мог бы попробовать пристать и ко мне.

– Я видела, как ты беседовала с Беном.

– Да. Он очень интересно говорил о «Кукольном доме» – именно поэтому я ушла пораньше, до того как случился этот переполох. Мне хотелось подумать о Кристине.

От меня не укрылось повторное упоминание о том, что она ушла с вечеринки до нападения на Фиалку. Не знаю, намеренное или случайное. Хэзел взглянула на часы:

– Мне пора. Я встречаюсь с продюсером Би-би-си. Надо успеть съездить в Сити и вернуться обратно.

Я послушно встала:

– Спасибо за разговор. Надеюсь, я не очень тебе надоела.

Хэзел проводила меня до двери. В коридоре было так узко, что ей пришлось выйти на лестничную площадку, чтобы мы могли разминуться.

– Ничего, – нейтрально ответила она. – Надеюсь, что была полезна.

Это была первая фальшивая нота за весь разговор. Как только я вышла из квартиры, Хэзел закрыла дверь, даже не дождавшись, когда я попрощаюсь. Почему-то мне показалось, что в конце концов Хэзел все-таки сказала нечто прямо противоположное тому, что думала.

Глава двадцать четвертая

Я вышла из лифта и обнаружила в вестибюле двух девчонок. Одна, привалившись к стене, сидела на полу и рыдала. К груди она прижимала сумку. Другая пыталась ее утешить. Обе были одеты в школьную форму – серые плиссированные юбки и белые рубашки, – модернизированную высокими каблуками, черными чулками и дутыми куртками. В целом вид получался странный, но вполне эффектный. Если бы их увидел кто-нибудь из продвинутых модельеров – к примеру, Анна Суй или Марк Жакоб, – следующей весной этот стиль наверняка появился бы на нью-йоркских подиумах. Одна из девочек – та, что пыталась утешить плачущую подругу, – слегка пугала своей худобой. В том месте, где у людей, как правило, находится задница, юбка у нее висела, как на палке. Темные кудрявые волосы были заплетены во множество маленьких косичек, обрамлявших лицо золотистого оттенка – цвета осенних каштанов.

– Почему всегда я? – всхлипывала сидевшая на полу девочка.

– Да не обращай ты внимания. Это же просто банда расистов, Стефф. Они все время достают белых девчонок. Слава богу, хоть сумку не отобрали.

– Какое счастье! – огрызнулась Стефф, немного приободрившись. – Может, я должна еще им спасибо сказать?

– На, покури-ка лучше.

Щелкнула зажигалка, девочки глубоко затянулись, я дернула за ручку двери.

– Теперь понятно, зачем Лиза сколотила свою шайку, – угрюмо заметила Стефф, выпуская изо рта клуб дыма. – Может, и мне стоит с ними стусоваться? Козлы эти станут уважать.

– Не говори ерунды. Они там все маньяки. Хочешь посмотреть «Зену, королеву воинов»[93]? Я записала в субботу. Пойдем посмотрим, как она наваляет этим придуркам.

Этой девчушке следует стать терапевтом – сможет заработать кучу денег. По дороге к машине я посмотрела на мальчишек, что по-прежнему ошивались поблизости, но решила, что к Стефф, скорее всего, приставали другие. Эти выглядели слишком сонными. А может, это я наводила на них скуку. Нет, последнее предположение я отбросила сразу же. Сегодня – день позитивного мышления.

Вернувшись домой, я обнаружила на автоответчике несколько новых сообщений. Я включила его, не успев даже запереть дверь, надеясь, что по крайней мере одно – от Хьюго. Кто-то несколько раз звонил и вешал трубку, ничего не сказав. Когда оставалось лишь одно сообщение, я напряглась – но, к своему разочарованию, услышала голос Салли.

– Сэм? Я звонить узнавай, как дела. Ты бывай… был… – хихикнув, он поправился с чьей-то подсказки: – чем-то расстроено вчера, и мы хотел… хотели! – снова хихиканье: – узнавай, все ли в порядок. А еще хотело кое-что рассказай тебе о Хелен. Она мне очень не нравись. Но я видеть ее вчера в сад, а потом узнавай, что случился с Фиалка, и мне показайся, ой, это так странно, и… что? – Он замолчал на несколько секунд. – Показалось! Мне показалось, что это странно! Я пойду, потому что Фишер задолбай меня уже своей грамматика. Он передать тебе привет.

Сообщение закончилось приступом хохота. Я пинком захлопнула дверь и, не ощутив удовлетворения, свирепо подумала, не расколошматить ли автоответчик о стену. Когда любовь в аварийном состоянии, нужно любой ценой избегать голубков, переживающих пик идеальных романтических отношений. Я попыталась вспомнить, нет ли среди моих друзей страдальца, недавно пережившего любовную драму. Мне срочно требовался человек, страдающий от острой наркотической зависимости или целой коллекции тяжелейших комплексов, не позволяющих вступать в осмысленные взаимоотношения; короче говоря, человек, рядом с которым я бы порадовалась за собственную судьбу. А зачем еще нужны друзья?

Сообщение Салли было стерто сразу же. Я боялась, что по ошибке могу прослушать его еще раз. Меня так и тянуло подойти к автоответчику с ломом. Типичная проблема скульптора – в квартире валяется масса инструментов, которые так и манят совершить какой-нибудь необдуманный поступок. Меня окатила волна ненависти к Хьюго; если бы я увидела его в эту минуту, наверняка поддалась бы инстинктам, ни на секунду не вспомнив, что у меня есть мозги.

Зазвонил телефон. Я схватила себя за руку, дернувшуюся к трубке, и нашла в себе силы подождать, пока он не прозвонит несколько раз. Мне не хотелось производить впечатление особы, которая не отходит от телефона в ожидании звонка.

– Алло? – сказала я голосом человека, которому совершенно неинтересно знать, кто и зачем ему звонит.

– Здравствуй, дорогая Модести, – протянул Хьюго. – Это я.

Если это была попытка меня очаровать, то она с треском провалилась. Я в ярости смотрела на телефон.

– Послушай, дорогая, – продолжал Хьюго. – Мне очень нужно с тобой повидаться.

– Неужели? – холодно отозвалась я.

– Ты на меня злишься, да? Приезжай ко мне, дай мне шанс извиниться. Я буду пресмыкаться, обещаю.