Дмитрий Вересов - Отражение Ворона

Со временем Татьяна привыкла к рекламным съемкам. Перестала испытывать отвращение к бездарным, на ее взгляд, слоганам типа «С пылесосом „Карветт“ я сказала пыли нет!» или «В ресторанчике „Тошнилло“ проведем мы время мило». Иногда работа даже приносила удовольствие. Особенно нравилось ей рекламировать драгоценности, вечерние платья и меховые изделия. Надевать изысканные наряды и украшения и чувствовать себя преображенной, выступая то в роли сказочной снежной королевы, то знойной восточной правительницы, то роковой Клеопатры, то величественной русской царицы.

Кстати, на Таню имели виды даже в далекой России – в фирме, шьющей дорогие шубы для жен новых русских и носящей ее имя – «Таня». «Приезжайте, мы вам все устроим на высшем уровне: и шикарный прием, и номера люкс в лучшей гостинице, и самый удобный график работы, и норковую шубку презентуем в довесок к миллионному гонорару!». Заманчиво, конечно, съездить на Родину, вернуться в родные края голливудской звездой. Но Факноумо высказал мнение, что с русскими дела вести опасно.

– Они ше непветскасуемы! Фдвуг натуют? А сами не натуют, так дефовт какой-нибуть у них свучиться? Нет, ты, конефно, рефай сама, но я категовифески пвотив этой затеи.

И Таня согласилась, потому что понимала: как это ни прискорбно, но Факноумо прав. Да и недосуг ей сейчас за тридевять земель тащиться, некогда. Здесь бы со всем поспеть. Очередь жаждущих заполучить Танино лицо и тело для наглядной пропаганды своего товара не иссякала. Пришлось даже составить черный список «непригодной» для Татьяны продукции, куда вошли средства для похудания, прокладки с крылышками, без крылышек и прочие средства личной женской гигиены, жевательные резинки, презервативы, нижнее белье, анти-радикулитные пояса. Список ежедневно пополнялся.

Особенно раздражали Татьяну навязчивые предложения сняться в роликах, рекламирующих возрастные изменения и половые расстройства у мужчин. Она строго-настрого наказала Факноумо, чтобы не просто отсекал такие сценарии, но и раз и навсегда поставил в известность все рекламные фирмы и агентства, что Таня Розен снимается далеко не во всякой рекламе.

В конце концов, она вдруг с приятным удивлением обнаружила, что доходы от работы с рекламны ми агентствами за полтора месяца после выхода на экран «Красных рыцарей Андреевского флага» со ставили почти миллион долларов.

Но еще большее удовольствие доставили ей примерки бальных нарядов, о которых велела позаботиться веснушчато-джинсовая пиарщица Колина – несокрушимая Алабама Джонс.

Надо было готовиться к параду планет – к ежегодной церемонии вручения премий американской киноакадемии.

Татьяна изумлялась непроницаемому спокойствию Колина. Она – номинантка на лучшую женскую роль – волновалась, как та девушка, что собиралась в первый в своей жизни раз отдаться мальчику в конце школьной вечеринки… А Колину – ему хоть бы хны! И по его хитрой мордахе она чисто по-женски чувствовала….

Неужели результаты уже заранее известны?

И неужели все это только театр, рассчитанный на миллионы обывателей, что готовы были провести бессонную ночь у экранов своих телевизоров? Ну и ну!

Но так или иначе, готовиться к шоу было очень приятно.

Алабама вместе с верным Факноумо придумали ей новый автомобильный имидж этакой дорогой «хонки-тонк вумэн» и раздобыли для нее розовый кадиллак пятьдесят шестого года, рулил которым один из ее бодигардов…

Вот тоже! Не было печали, да купила бабка порося!

Пришла всемирная слава – без личной охраны теперь никуда и шагу нельзя ступить.

На розовом «Кадиллаке», в стильных шляпках и еще более стильных туфельках, Таня всю неделю перед церемонией каталась по городу из одного салона в другой.

Колье за сто пятьдесят тысяч долларов Барклай предлагал ей бесплатно – напрокат, только за упоминание, что колье это из его последней коллекции. Платья – черные декольте для церемонии и белые для ночного бала, тоже бесплатно, предлагали и Нина Риччи, и Версаче, и Кендзо.

Все это было необходимо примерять. Все это надо было смотреть. А вообще – все это было частью Голливуда. Его жизнью.

И все это было тем событийно-надуманным фоном, на котором она общалась с людьми. Разными и всякими. Честными и не очень.

А новых людей теперь в ее жизни – было хоть отбавляй!

Попадались и такие, что не прочь бы были поженихаться к соломенной вдовушке с миллионами. Таня их за версту чуяла. После Гришки, Царствие ему Небесное, Татьяна стала стреляным голливудским воробышком и теперь, после горячего обжигающего молока, на всякий случай, дула даже на холодную воду.

– А пофему бы тебе не надеть кхасное? – подал идею Факноумо.

– Зачем? – удивилась Татьяна.

– Самый пехфектный цвет. Цвет победитевей.

– И все сразу вспомнят, что я родилась в стране Советов. Хотя, если честно, у меня создается впечатление, что там родился ты.

Тем не менее, Таня подошла к зеркалу и попыталась представить себя в вечернем платье вызывающе алого цвета. А может, оно и ничего, и даже ничего себе?

– Есви ты хотева снабдить свою биогхафию гхифом совехшенно секхетно, об этом надо было позаботиться гохаздо ханыпе. А сейчас я увехен: статуэтка «Осках» на кумачовом фоне будет смотхеться потхясающе.

– А если мне его не дадут? Получается, что этой красной тряпкой я только раздразню быков, в роли которых выступит вся журналистская братия.

– Тебе его дадут.

– Ты-то откуда знаешь?

Таня внимательно посмотрела в глаза своему пресс-атташе: неужели ему кто-то сказал? Колин? Он в последнее время как-то странно пытается избегать откровенных разговоров, словно что-то скрывает. Неужели они с Факноумо в сговоре? Но на непроницаемом лице молодого человека она не прочла ответа на свои вопросы.

– Я пхедчувствую. Значит, так и будет. Так что – кхасное?

– Посоветуюсь с Алабамой, – хотя у Тани тоже бывали предчувствия, и в данном случае интуиция подсказывала: Алабама скажет то же, что и Факноумо.

Не один день потребовался на то, чтобы объехать модные бутики, представлявшие новейшие коллекции самых навороченных модельеров. Последние, если только не были заняты другими неотложными делами, старались самолично встретить важную гостью. Ведь по слухам, а в Голливуде слухи распространяются с космической скоростью, у нее были все шансы стать звездой номер один. И тогда акции того модельера, чье платье наденет кинодива, резко подскочат в цене. Поэтому ей не только предлагали все самое лучшее, но готовы были бесплатно дать напрокат, или, раз она предпочитает купить, отдать со значительной скидкой. И подогнать по фигуре – тоже, разумеется, совершенно бесплатно. А если слухи обманут – что ж, риск дело благородное.