Предел скорости - Тери Нова
Моя чудачка, это ведь не я прогонял ее, а она сама убегала. Прижал наши лбы друг к другу, закрыв глаза. Все это стоило того, чтобы ждать, и я был счастлив, что нам, в отличие от отца и Ребекки, не понадобились годы.
– Думаешь, злюсь? – спросил с легким смешком. – Ты и представить себе не можешь, как нужна мне, Сью. Я люблю тебя так чертовски сильно.
За моей спиной раздался оклик менеджера, призывающего вернуться на трек, потому что гонка вот-вот должна была начаться.
– У меня есть для тебя кое-что на удачу, – сказала девушка, стыдливо глядя на меня заплаканными глазами. Она запустила пальцы в сумочку, висящую на плече, и выудила оттуда предмет, который сразу же узнал. – Знаю, удача тебе не понадобится, но пусть это будет с тобой, – Сью протянула мне брелок в виде цветка с красным от злости лицом, ее пальцы дрожали.
– Никогда нельзя быть полностью уверенным, – проговорил я охрипшим от эмоций голосом. – Думаю, мне понадобится еще кое-что, чтобы наверняка прийти первым.
– И что это? – удивленно спросила девушка.
Вместо ответа наклонился, обхватив ее лицо ладонями, и прижался своими губами к ее. Вся горечь и напряжение последних двух месяцев растворились в этом поцелуе, и даже если бы проиграл сегодня, это не имело бы никакого значения. В этот момент я прекрасно осознавал, что самый главный приз у меня уже был.
СьюзанСледующие четыре часа я наблюдала, как мой парень рассекает воздух в числе двух десятков пилотов, в машине под номером двадцать шесть. Точнее, поначалу еще хоть как-то могла различить его в этой стайке движущегося железа, когда все они выстроились вдоль борта, перед установочными кругами. Потом гонка стартовала, и машины рассредоточились по трассе с такой скоростью, что абсолютно ничего нельзя было понять.
– Расфокусируй зрение, – подсказал Коди, пихая меня в плечо; на брошенный в него скептический взгляд тот лишь ухмыльнулся. – Попробуй!
Я решила сделать, как он сказал, все равно потеряв нужную машину из виду. Уже через десять кругов вся вереница автомобилей стала одним большим движущимся цветовым пятном, еще спустя время поток превратился в равномерный бег смазанных точек. Это завораживало. Было совершенно невозможно понять, кто лидирует, – все смешалось. Я посмотрела на информационные табло на трибунах, ища фамилию Майкла, и, найдя его в числе первых, радостно взвизгнула.
К середине гонки приноровилась следить за небольшой группой автомобилей, среди которых ехал мой парень. Мистер Андерс срывался с места каждый раз, как строчка с именем его сына поднималась на ступень в турнирной таблице. Ребекка периодически подсовывала нам различные закуски, ссылаясь на то, что это помогает ей унять волнение.
Несколько раз я видела, как Майкл останавливался для замены шин во внутренней части круга, где находились инженеры и механики. Они походили на крошечных муравьев, таскающих колеса туда и обратно, в то время как двое из них заправляли машины команды из огромной канистры, прямо вручную заливая топливо в бак.
– Это невероятно! – воскликнула я, когда увидела, что мой парень вырвался вперед.
– Засранец знает свое дело, – подмигнул Киран.
– Он настоящий гений, – гордо добавил мистер Андерс. – Видишь, как рассчитывает траекторию? Любой идиот с руками и ногами может наматывать круги, но мой сын смотрит шире. Это настоящее искусство – не давать другим ребятам даже шанс для обгона и при этом постоянно контролировать свою машину, когда вокруг творится безумие. Из-за наклона центробежная сила постоянно стремится вытолкнуть всех с трека, поэтому они так жмутся к центру.
– Давай, Майкл! – закричала Ребекка, оборвав своего мужа. – Порви их!
Я рассмеялась и подхватила ее слова.
– Вперед, Майкл! Сделай это, как тогда, в Чикаго! – я знала, что он меня не слышит, но адреналин, которым был накачан стадион, уже растекался по моим жилам. Мужчина, сидевший в паре рядов впереди, обернулся, посмотрев на меня с интересом.
– Вот черт, – выпалила, опустившись на свое место. Это был тот шериф из Брейдвуда, а я только что чуть во всеуслышание не призналась, что мы нарушили закон. Мужчина скривил рот в подобии улыбки и отвернулся, возвращая взгляд на трек. Он закричал свою серию подбадривающих слов, не вставая с места, и моя нервозность отступила.
К тому моменту вся наша трибуна скандировала имя Майкла, и пять сотен миль завершились взмахом клетчатого флага. Все вокруг поднялись на ноги, крича, а я, не понимая, кто все-таки пришел первым, залезла на скамейку, пытаясь разглядеть за спинами подпрыгивающих людей табло.
«Майкл Андерс – 5033 очка», – гласила мигающая надпись в первой строке. Машины с трека устремились на пит-лейн, и меня охватила волна такой всеобъемлющей гордости, что снова разрыдалась, но то были слезы счастья.
«Форд» Майкла проехал круг почета и вернулся к стартовой линии, парень вылез через окно, поскольку в модернизированном каре не было дверей, и снял шлем, открывая зрителям раскрасневшееся вспотевшее лицо. Он выглядел уставшим, но широкая улыбка не сходила с лица, когда Майкл запрыгнул на капот, а оттуда на крышу, вертя на пальце брелок в виде цветка, и я уже знала, что сейчас Майкл издаст оглушительный вой, который подхватят зрители.
Я стояла там, глядя на парня, который ворвался в мою жизнь на бешеной скорости, чувствуя, как мое сердце разрывается от любви. Мы такие разные, и, казалось, не было шансов, что сможем быть вместе, но вот он отыскал меня взглядом и подмигнул, стоя на своем импровизированном пьедестале. Этого было достаточно, чтобы навсегда уяснить, что я принадлежу ему, а он – мне, и та ночь, в которую мы совершили безумную поездку в Чикаго, не была ошибкой. Даже близко нет.
Эпилог
Майкл
Шесть лет спустя…Были времена, когда мне казалось, что спор с женщиной – инициатива для слабаков и слюнтяев. Я же обладал более тонкими навыками убеждения слабого пола, моментально достигая цели, и поэтому чертовски гордился собой после каждого такого завоевания.
И вот он я, тридцатидвухлетний бывший трехкратный чемпион штата и победитель Национального модифицированного чемпионата по автокроссу, стоял посреди кухни в цветастом фартуке и пытался впихнуть свои жалкие блинчики в говорливый рот пятилетней девочки.
– Я скажу маме! – с нажимом пригрозила Элис, скрещивая маленькие ручки на груди.
– Нет, не скажешь, – попытался отбиться я. – Иначе скажу, что ты каждый раз просишь переделать косичку, которую она тебе заплетает.
Моей жене вовсе не обязательно было знать, что она дерьмовый парикмахер, но я был