Юлия Шилова - Укротительница мужчин, или Хищница

– Но это действительно так.

– Одни только бриллианты у вас в ушах стоят целое состояние. Про колье я и не говорю. Да и одежда у вас от ведущих мировых модельеров… Если продать хоть одно ваше колечко, можно жить безбедно пару лет. Вы посмотрите, на вас смотрят все посетители этого кафе. Они не просто смотрят, вы их шокировали.

– Правда?

Я оглянулась и увидела, что Владимир прав. Люди за столиками смотрели в мою сторону с нескрываемым интересом и перешептывались.

– А чего они смотрят?

– Просто таких дамочек, как вы, не так уж и много.

Вы слишком ярко и дорого одеты. Кто вы?

– В смысле?

– В смысле того, что вы ведь совсем не хотите мыть полы. Вы приехали за чем-то другим.

Я утвердительно кивнула головой и сняла очки. Наши взгляды встретились. Владимир слегка прищурил глаза, словно пытался вспомнить, кто я такая и где он имел честь познакомиться со мной ранее.

– Привет, – я достала тоненькую сигарету с ментолом и пустила Владимиру дым прямо в лицо.

– Что-то лицо у тебя знакомое, – напрягся Владимир. – Вспомнил. Ты эта… Ленкина подруга… Мама двоих детей…

Владимир захотел встать со своего места, но я взяла его за руку и процедила сквозь зубы:

– Спокойно, дорогой. Сиди и не рыпайся.

– Ты что хочешь?!

– Тебя, – отрезала я.

– Чего?

– Не чего, а кого… Ты у нас уже что, стал неодушевленным предметом?! Я хочу тебя… Я хочу тебя отблагодарить.

– За что?

– За то, что я заработала много денег. Сам ведь говорил про машину и бриллианты.

– Ты что, на проституции все это заработала, что ли? – мой собеседник нервничал все сильнее и сильнее.

– Милый, проституцией не прокормишься. Я встретила богатого любовника, и все это благодаря тебе…

Поехали ко мне домой.

– Зачем?

– Затем, чтобы заняться сексом.

Владимир слегка покраснел и нервно застучал пальцами по крышке стола.

– Ты совсем не похожа на ту мамашу, которую я отправил в Турцию. Если бы ты мне не сказала, кто ты такая, я бы в жизни тебя не узнал.

– Времена меняются…

– А Ленка где?

– Ленка осталась в Турции.

– Она что, тоже себе богатого любовника нашла?

– Вроде того.

– Ну, девчонки, блин, даете. А Экрама кто мочканул?

– Мы, – выдавив из себя улыбку, произнесла я.

– Ну вы, девчонки, блин, даете… А я все знаю.

Вы Экрама мочканули и в горы сбежали. Мне Мустафа звонил и все рассказал.

– А кто такой Мустафа?

– Мустафа – это брат Экрама. И где ж вы себе таких любовников-то нашли?

– Прямо в горах.

– Ну вы, девчонки, блин, даете. И что у тебя за любовник-то был?

– Султан.

– Султан?!

– Он самый.

– Ну ты, блин, даешь. Ты чо, в гареме, что ли, была?

– Была.

Владимир рассмеялся и заказал шампанского.

– Ты пьешь за рулем? – весело спросил он, раскупоривая бутылку.

– Пью.

– Я тоже, – уже взахлеб расхохотался он – Хрен ли нам, имеющим деньги… Мы гаишнику сунем в зубы сто баксов, от нас не убудет.

Я закинула ногу за ногу и оголила колено.

– А у меня чуть было из-за вас бизнес не встал, – Владимир разлил шампанское по бокалам и сделал несколько жадных глотков. – Я думал, вас и в живых уже нет. Все-таки горы…

– Да что нам горы, – безразлично махнула я рукой.

– Таким девчонкам, как вы, любые горы нипочем…

А вы еще, оказывается, и в гарем попали. Ну как там в гареме?

– Здорово.

– Ты кем была, любимой женой или любимой наложницей?

– Любимой наложницей.

– Ты там хоть денег тяпнула? Там, говорят, деньги везде валяются. Не унесешь.

Владимир пил шампанское и не сводил с моих украшений своих хитрых и до неприличия жадных глаз.

– А вообще ты по-хорошему мне заплатить должна.

Компенсацию, так сказать.

– За что? – искренне удивилась я.

– За то, что я тебе путевку в жизнь дал. Если бы не я, ты бы утирала сопли своим голодным детям и вспоминала своего беглого мужа… Ведь, по большому счету, ты зажила хорошо только благодаря мне.

– Ты считаешь, что все, что я сейчас имею, я получила благодаря тебе?

– Конечно.

– Ты в этом уверен?

– Конечно… Забыл, как там тебя зовут?

– Света.

– Конечно, Светка… Уверен. Я помню, какой чувырлой ты была, а теперь просто царица. Тебе раньше авоську с бутылкой кефира и батоном в самый раз… А теперь у тебя сумочка от Версаче, вся в дорогих камушках.

Если бы ты от других криминальных структур в эту Турцию поехала и вернулась в таком прикиде и на такой тачке, как сейчас, то тебя бы точно хлопнули или все отобрали. Всегда нужно чтить и уважать тех, кто тебя в люди вывел. Из-за вас с Ленкой чуть было мой бизнес не встал. Мне турки чуть было крупную неустойку за смерть Экрама не вкатили, я еле смог доказать, что все, что произошло, произошло только по их вине. Мол, плохо вас розгами секли да дом стерегли. Сейчас весь бизнес Мустафа взял в свои руки. Он теперь за смерть своего брата всем русским девкам мстит. Так что тем, кто после тебя туда приехал, живется совсем не сладко. Больше никто из них не сбежит. Работают в поте лица всеми надлежащими для этого органами. – Владимир вновь заржал, как жеребец, я же не смогла выдавить даже тени улыбки.

Владимир вновь разлил шампанское и наклонился ко мне поближе.

– Ну, что, Светка, будешь делиться?

– Конечно, буду, – весело рассмеялась я и притянула его за галстук. – Дорогой, ты даже представить не можешь, сколько у меня драгоценностей. Если ты будешь со мной, я сделаю тебя очень даже богатым.

Владимир улыбнулся, как мартовский кот, и впился в меня губами.

Через пару часов мы уже валялись на моей широкой кровати и в небольших интервалах между порывами страсти обливали друг друга шампанским.

– Я понимаю, почему в тебя султан влюбился, – шептал пьяный то ли от секса, то ли от навалившегося на него счастья Владимир.

– Почему?

– Потому что еще немного, и я сам в тебя влюблюсь.

Ты этого хочешь?

– Очень.

– А не боишься?

– Дорогой, с некоторых пор я уже ничего не боюсь.

– С виду такая девочка скромница, а в постели настоящая тигрица. Если бы я не знал, что у тебя дети есть, то вообще бы подумал, что ты целка… Но если с тобой переспать… Ты ураган…

А затем все началось снова. Я изображала на лице страсть и стонала по системе С. Когда все закончилось, я закрыла глаза и провалилась в глубокий сон.

…Мне почему-то приснились горы Кемера и мы с Ленкой, лежащие на земле. Ленка пьет турецкую водку и рассуждает о жизни. Я лежу рядом и смотрю на нее испуганными глазами, потому что в перерывах между рассказами она сплевывает на землю кровью. Ленка держится, старается даже улыбаться, но я понимаю, что с ней что-то не то, что у нее что-то задето и что она сдает прямо на глазах… А затем она говорит, что хочет покоя, и закрывает глаза. Я пугаюсь, что могу ее потерять, и крепко держу Ленку за руку. А затем… Затем меня одолевает сон, и я больше не могу ни держаться за Ленку, ни себя контролировать.