Филлис Уитни - Снежный пожар

Я прижала девочку к своей груди.

— Я знаю, дорогая. Но этим человеком не мог оказаться твой папа. Мы с тобой это прекрасно понимаем, не так ли?

Но понимали ли мы хоть что-нибудь? Разве Вас обеих не мучила совесть: мы оскорбили Джулиана недоверием. Мы обе перед ним в неоплатном долгу.

Когда Адрия ушла, Джулиан угрюмо проинформировал меня:

— Мы с Клеем и Шен сидели и толковали до поздней ночи. Сравнили наблюдения каждого из нас и реконструировали ход событий, чего не делали раньше. Если хочешь, могу рассказать, к какому заключению мы пришли, пока ты будешь завтракать.

— Конечно, — ответила я таким же угрюмым тоном.

До сих пор все мы довольствовались отрывочными и неполными сведениями. Понадобился взрыв — падение Стюарта и то, что ему предшествовало, — чтобы из отдельных деталей составилась цельная картина. Ответы на мучившие нас вопросы оказались довольно простыми — и ужасными.

Марго неоднократно заявляла Джулиану, что жизнь ей опостылела — по его вине, но она хотела покончить с ней счеты, потянув его за собой или, по крайней мере, причинив ему как можно больше вреда. Он разбил ее жизнь, она отплатит ему той же монетой. К несчастью, он не придал должного значения ее угрозам. Тогда она начала писать письма, намекая в них, что Джулиан хочет ее убить. В письмах, адресованных Клею и Эмори, содержалось недвусмысленное требование привлечь Джулиана к уголовной ответственности как виновника ее планируемой гибели. Она наняла деревенского мальчишку, который за небольшую плату согласился подпилить изгородь; Марго объяснила ему это поручение тем, что якобы задумала заменить подпиленный участок ограды узорчатой железной решеткой, а пока попросила слегка наживить его при помощи маленьких гвоздиков. Марго умела очаровывать и обольщать, когда того хотела, и мальчик не задавал лишних вопросов. Несколько дней назад он зашел в Грейстоунз и рассказал Шен о странной работе, которую выполнил по заданию Марго.

Далее Марго вознамерилась добиться, чтобы кто-нибудь толкнул ее кресло на колесах. Она потратила немало усилий, пытаясь взбесить Джулиана и спровоцировать его на необдуманные действия, но он только отшатывался от нее, изнемогая от гнева, но не давая ему выхода. Старания Марго вывести из себя Клея тоже не увенчались успехом: он только посмеялся над своей бывшей возлюбленной. Оставался только Стюарт. Завязать с ним любовную интрижку Марго не удалось. Но она добилась своего, пригрозив рассказать Джулиану вымышленную историю о к том, как Стюарт пытался ею овладеть, надругавшись над доверчивостью своего благодетеля. Больше всего на свете Стюарт боялся потерять расположение Джулиана, от которого зависела его спортивная карьера. Адский замысел Марго сработал, семя зла упало на плодородную почву — Стюарт толкнул кресло, — однако он действовал в состоянии аффекта и был далек от мысли о преднамеренном убийстве.

В то роковое утро Стюарт вышел из библиотеки, где разговаривал с Клеем, и проник в комнату Марго через дверь, ведущую туда из гостиной. Он и был тем «призраком», отражение которого увидела Адрия в оконном стекле. Он обратился к Марго с последней мольбой, своим ответом она сумела вывести его из себя. Марго умышленно поставила свое кресло так, чтобы оно балансировало на верхней кромке ската, и Стюарт изо всех сил толкнул его — скорее в порыве гнева, нежели с определенной целью. Затем он выбежал из дома через переднюю дверь. Марго могла воспользоваться тормозами, но не сделала этого.

Тем временем Джулиан и Эмори работали в разных концах двора. Джулиан увидел, как кресло пробило ограду, устремляясь в лощину, и первым оказался рядом с телом Марго. Эмори решил, что ее убил Джулиан; и, когда прибыла полиция, поспешил сделать заявление: тело Марго первым обнаружил он, Эмори. Джулиан понял, что, оспаривая показание Эмори, вынужден будет отвечать на бесчисленные неудобные вопросы, и оставил все как есть. Тогда ему казалось, что этот факт не имеет никакого значения.

Но Эмори уже наметил козла отпущения. Он не верил в виновность Стюарта, но задумал свалить на него ответственность, чтобы наказать моего брата за мнимую любовную связь с Марго и, главное, выгородить Джулиана. Ради спасения своего любимца Эмори готов был пожертвовать кем угодно, включая, разумеется, и меня, поскольку я, по его мнению, угрожала безопасности Джулиана.

Он нашел союзницу в лице Шен, которая, ничего не имея против Стюарта, ради спасения брата не стала опровергать версию Эмори. Шен надеялась, что преступником окажется Стюарт, так как подозревала попеременно то Джулиана, то Адрию и старалась проводить большую часть времени в мире грез, избегая думать о потрясшей ее трагедии. Это ей удавалось — до моего выхода на сцену.

Клей тоже пребывал в неизвестности. Письмо заставляло его считать Джулиана убийцей Марго. Но Клей решил умолчать о нем, предоставив Стюарту самому выпутываться из создавшейся ситуации.

Однако, как отметил тот же Клей, я послужила катализатором процесса выяснения истины, ускорив развитие событий, чем нажила себе непримиримых врагов, не ведая о мотивах их ненависти ко мне. Но мое появление в Грейстоунзе привело и к позитивным сдвигам — например, душевное состояние Адрии изменилось к лучшему. Возможно, нечто подобное происходило и с Джулианом.

Я слушала и молча поглощала завтрак, мучительно осознавая неуместность своего дальнейшего пребывания в Грейстоунзе. Воспользовавшись паузой — Джулиан закончил рассказ, — я извинилась и поднялась к себе, чтобы собрать вещи. Мне было нечего сказать и незачем оставаться. Мир, в котором я жила, вдребезги разбился в тот краткий промежуток времени, когда Стюарт держал меня над пропастью. Я до сих пор не понимала, собирался ли он сбросить меня вниз; возможно, я так никогда этого и не узнаю. Но теперь мне точно было известно, что спинку кресла Марго сжимали руки моего брата, что Стюарт явился непосредственным виновником ее гибели. Если бы не произошел «инцидент», спровоцированный Марго, Стюарт мог напасть на нее, даже убить безжалостно и жестоко, но он едва ли был способен на преднамеренное, заранее спланированное покушение. Но кто знает, как посмотрит на это закон? Впереди нас ждут черные дни, избежать судебного процесса не удастся. Я должна покинуть Грейстоунз.

Джулиан был добр ко мне, пытался утешить. Целовал. Но случилось непоправимое. Я знала, что люблю его, но мне оставалось только порвать с ним все связи в надежде на будущее исцеление. Но для того чтобы находиться рядом со Стюартом — будет он в больнице или тюрьме, — мне придется остаться в городе.

Упаковывая чемодан, я наткнулась на медальон с Уллем и с тяжелым сердцем положила его на туалетный столик. Он принадлежал Джулиану, а не мне, я не могла смотреть на него без боли. Доконала меня маленькая фигурка лыжника, давным-давно вырезанная Стюартом. Я достала ее из кармашка чемодана, ощутила прикосновение отполированной древесины к своим пальцам, завидуя физическому и душевному равновесию лыжника, спускавшегося с воображаемого склона. Упав на колени, я уткнулась головой в одеяло возле раскрытого чемодана, стоявшего на кровати, и горько, безутешно заплакала.