Элизабет Адлер - Тайна

Кахану поднял меня и отнес в конюшню. Он положил меня на свежую солому, а Малуйя омыла мои раны, но кровь текла постоянно, и она не знала, чем ее остановить.

Кахану с тревогой посмотрел на Малуйю. Он знал, что мне нужна медицинская помощь. Он сказал, что когда стемнеет, он переправит меня на лодке на остров Мауи, где живет его семья. Доктор залечит мои раны, а его семья спрячет меня и будет ходить за мной, пока мне не станет лучше.

Малуйя была «глаза и уши» всего дома, она знала все и сказала ему, что Арчер намеревается убить меня, когда мне исполнится восемнадцать, и забрать мое «наследство».

Я не знал, о чем она говорит. «Какое наследство?» — спросил я, потому что знал — у меня нет ни цента. Она покачала головой: она не знала. Но она знала, что Джеку больше нельзя доверять. Он хочет моей смерти. Сейчас же.

— Я не поеду без тебя, — сказал я упрямо, понимая, что не могу оставить ее на произвол Джека. Она сказала:

— Ты еще мальчик. Тебе нужно как-то добраться до Мауи. Когда ты окрепнешь, ты должен ехать дальше, далеко отсюда, где они никогда не найдут тебя.

С этими словами она вложила мне в руку пятьдесят долларов, все свои сбережения.

— Не возвращайся никогда, Джонни, — прошептала она, целуя меня на прощанье.

Я понял, что никогда не забуду ее прощальный поцелуй, и этот запах цветов от ее волос, и прохладную нежность ее губ, и сияние этих мягких темных глаз, светящихся любовью и невыплаканными слезами. Я знал, что никогда не увижу Малуйю, и это разрывало мне сердце сильнее, чем мои раны. Когда лодка тихо скользнула от причала в темноту, я сел на корме и печально оглянулся на невидимый остров, вспоминая вновь все, что пережил.

— Возвращайся в свой мир, — сказал мне Кахану. — Никому не говори, кто ты на самом деле, иначе они обязательно найдут тебя. Живи новой жизнью. Теперь ты стал взрослым, мой мальчик. Боги дали тебе возможность начать эту новую жизнь.

Я смотрел, как величественный бронзовый гигант ведет лодку сквозь пролив, и подумал, как странно сложилась моя судьба: именно Джек Кейн «предоставил» мне свою лодку — путь к свободе.

Я думал, что мне делать с этим неожиданным подарком. Я не покидал Калани десять лет. Я никогда не видел города. Я даже не был в Гонолулу или Мауи. Сердце мое сжалось, когда я подумал, что Арчер был прав. Я — дикарь и не знаю, как вести себя в цивилизованном обществе.

Я смотрел на приближающийся остров Мауы, У меня в кармане было пятьдесят долларов, которые дала мне Малуйя, и узелок с чистыми рубашками, которыми она тоже снабдила меня.

И я был свободен.

Глава 29

Кахану собирался сказать Арчеру, что я сбежал на лодке Джека. Он сказал мне, что утопит лодку и скажет, что я, наверное, пропал в море. Не знаю, поверили они ему или нет, но никто не разыскивал меня. Семья Кахану заботилась обо мне, словно я был их собственным ребенком, и я завидовал размеренному течению их жизни, когда каждый день плавно перетекал в следующий.

Они были счастливыми людьми, и я все еще помню, как они собирались на веранде дома и долгими теплыми вечерами сидели там, приветствуя проходящих друзей и соседей, которые иногда поднимались к ним выпить чашечку чая или поесть вместе с хозяевами. Кто-то приносил «укулеле», и они пели чудесные старинные баллады и песни, а женщины танцевали. Даже старушки не могли удержаться, услышав зовущий ритм. Я завидовал им, но знал, что мне нужно идти дальше.

Пять недель спустя, с многочисленными прощаниями и поцелуями, я был посажен на маленькую лодку, следующую в Гонолулу.

Остров Мауи и семья Кахану были для меня передышкой. Я полюбил их и стиль жизни на острове. Более того, я очень сильно привязался к ним, моя «настоящая» семья была адом по сравнению с ними. Но Гонолулу оказался шумным, многолюдным городом, слишком деловым и пугающим для меня, маленького островитянина. А когда я увидел, что знаменитое имя Кейнов написано повсюду — на бортах кораблей, в названиях улиц, — то я понял, что нахожусь на вражеской территории. Я, не тратя время, изобрел себе новое имя Джон Джонс и устроился на работу на первое же судно, перевозящее скот и курсирующее между Гонолулу и Сан-Франциско. По иронии судьбы, это судно называлось «Ранчо Канои», но никто не знал меня. В конце концов, никто ведь и не видел никогда Джонни. Леконте. Я должен был смотреть за скотом, больше ничего во мне не интересовало хозяев.

Я распрощался с Гонолулу, но вперед маячил грозный Сан-Франциско. Я никогда не видел тчких высоких домов, так много автомобилей и толпы людей, шумных, резких, занятых собой. Я не решался переходить улицы, не зная в какую сторону смотреть. Я не знал, как заказывать обед в дешевых кафе и как платить. Люди на улицах с интересом оглядывались на меня, показывая пальцами на мои оборванные лохмотья. Устыдившись, я зашел в магазин и купил две рубашка и первую в своей жизни пару брюк. Потом я постригся у парикмахера и, посмотрев на себя в зеркало, увидев совсем другого человека. Но я знал, что все еще осталось глупым деревенским парнем в большом городе.

Я пересчитал деньги и понял, что у меня осталось всего пять долларов. Мне необходима была работа, но все, что я знал, — это как управляться со скотом. Я как раз размышлял, что мне делать, когда молодой парень, продавец хот-догов на Маркс-стрит, заговорил со мной. Он был одет в красивую униформу — короткий красный жакет и черные брюки — и сказал, что работает слугой в отеле. Он осмотрил меня дружески с ног до головы и сообщил, что я как раз подойду — есть интересная работа. Последний раз я общался с людьми на грузовом судне, и этот парень был первым человеком, который заинтересовался мной. Его звали Аугустус Стивенс. — Зови меня просто Гус, — сказал он дружески, когда мы вместе шли к отелю. Он был ниже меня и такой же худой. Гус рассказал, что приехал с Восточного побережья сюда на запад в поискав своей фортуны. В то время ему было шестнадцать лет, а много лет спустя я увидел его имя вновь — он стал президентом известной нефтяной компании. Значцт, он все же нашел свою фортуну. Но тогда он едва сводил концы с концами, как и я, поэтому мы заключили союз.

В тот знаменательный день я стал слугой отеля. Мое собственное имя Джонни было Написано на карточке, прикрепленной к лацкану моего красного форменного жакета, и я должен был выполнять разные поручения, открывать двери, носить багаж. Начальная плата была крошечной, но Гус сказал, чпю ее поднимают, и был прав. Я нашел себе крохотную дешевую комнатку без мебели в китайском квартале и понял, что, питаясь рисом и шпротами в местном ресторанчике, смогу прожить.

Я обосновался в китайском квартале. Я понимал обычаи китайцев лучше, чем они сами — мрачные служащие того же отеля, с которыми я вместе работал. Но между мной и «семьей» на островах все же было недостаточно безопасное расстояние. Я знал, что Джек и Арчер часто наведываются в Сан-Франциско, и я постоянно был настороже, оглядывался на улицах, рассматривал жильцов отеля. Мне нужно было, чтобы нас разделяло не меньше тысячи миль, только тогда я почувствовал бы, что сбежал от них.