Кэтрин Коултер - Лабиринт

– Ты не знаешь, не случалось ли чего-либо подобного раньше?

Лейси опять замотала головой:

– Нет… Я точно не знаю. Мне казалось, что они любят друг друга. Дуглас всегда был с Белиндой таким ласковым, таким нежным и заботливым. Они всегда смеялись, вечно обнимались и целовали друг друга, когда, как им казалось, на них никто не смотрит. Но в тот раз, как видно, все было иначе. Белинда едва стояла на ногах. Я хотела убить Дугласа, но Белинда сказала, что если кто-нибудь это и сделает, то это будет она сама. Потом она еще раз попросила меня уйти и сказала, что не хочет меня видеть и что я вечно сую нос не в свои дела. И в тот самый вечер у нее случился выкидыш.

– Ты никогда никому об этом не рассказывала? Даже полицейским – после того как Белинду убили?

Лейси снова нахмурилась и, прежде чем ответить, долго молчала.

– Должно быть, выкидыш у Белинды случился из-за того, что Дуглас ее ударил. Я больше ничего не помню об этом.

Внезапно глаза Лейси расширились, и она напряженно уставилась в пространство перед собой. Вид у нее был сначала крайне озадаченный, потом это выражение сменилось гримасой сильнейшего страха. Сэвич накрыл ее руку своей и стал осторожно поглаживать пальцы.

– Все в порядке, Лейси, я здесь. Ничего плохого не случится, – тихонько заговорил он, склонившись к ней.

Губы Лейси скривились, и она заплакала. Она смотрела на Диллона и беззвучно, почти не меняясь в лице, рыдала. Слезы так и лились по ее бледным щекам. Доктор Бауэрс, подойдя к ней, вытерла слезы салфеткой.

– Ну что же, Лейси, достаточно. А теперь я хочу, чтобы ты проснулась. Сейчас я сосчитаю до трех. На счет три ты проснешься, улыбнешься Сэвичу и вспомнишь все, о чем мы говорили.

На счет три Лейси в самом деле пришла в себя.

– Почему я плачу? – с удивлением спросила она и потерла пальцами глаза. – А, теперь я вспоминаю. Это было…

– Все нормально, – сказал Сэвич и, притянув ее к себе, стал гладить по спине большими, сильными руками. – Тебе не обязательно говорить об этом прямо сейчас.

Лейси затихла в его объятиях, тесно прижавшись к его груди. Диллон отчетливо ощутил биение ее сердца и осторожно поцеловал ее волосы.

– Ты в порядке? – спросил он.

Она кивнула и снова уткнулась лбом ему в плечо.

– Мне так не хватает Белинды, – заговорила она. – Она заботилась обо мне больше, чем мама. Мама практически не выходила из своей комнаты. Она обожала шоколадки. Они обе были очень красивые – и мама, и Белинда. Я по сравнению с ними дурнушка, но это не влияло на их отношение ко мне – они очень меня любили. Впрочем, Белинда, пожалуй, несколько охладела ко мне, когда я стала подрастать, – уж не знаю почему.

Мне известно, что никогда раньше до того случая Дуглас не поднимал на Белинду руку – она сама мне об этом сказала. Я спросила, почему он ударил ее, почему он так ее унижал.

– И что же она ответила?

– Ничего. Она просто стояла и трясла головой, а потом заявила, что я не пойму, что ко мне все это не имеет никакого отношения и что будет лучше, если я об этом поскорее забуду.

Сначала я почувствовала смущение, а потом разозлилась. И сказала Белинде, что я уже не ребенок, мне девятнадцать лет и я умею играть на пианино, а она нет. Она засмеялась, но после удара Дугласа смеяться ей было больно, и смех почти сразу же оборвался. Она попросила меня забыть о случившемся и сказала, что все это пустяки. Потом заявила, что я ей надоела, вечно сую нос туда, куда не надо, и попросила меня уйти. После этого я отправилась с друзьями в Напа-Вэлли. Больше я никогда не видела Белинду.

– А откуда ты узнала, что у Белинды был выкидыш?

– Не помню. Наверное, кто-то мне сказал. Но, похоже, об этом почти никто не знал. Во всяком случае, в протоколах вскрытия об этом не было ни слова. Я в самом деле не помню, откуда я узнала про выкидыш.

– Но тем не менее ты во сне побывала вместе с Белиндой на том складе, где она погибла, и была рядом с ней до самой ее смерти. При этом ты как бы видела все то, что видела она, и чувствовала страх, который она ощущала.

У доктора Бауэрс был такой вид, будто она вот-вот бросится на Сэвича, но он знаком дал ей понять, что контролирует ситуацию. Лейси отстранилась от него и стояла в напряженной позе. Диллон продолжал удерживать ее на вытянутых руках, легонько раскачивая взад-вперед.

– Но как я могла там оказаться? – снова заговорила Лейси. – Какая-то бессмыслица. Я уехала из Сан-Франциско после разговора с Белиндой. Когда мне позвонил отец, чтобы сообщить о случившемся несчастье, я была в Сент-Элене.

– Когда отец позвонил тебе, что именно он сказал?

– Он сказал, что Белинда погибла от рук Убийцы с бечевкой, и попросил приехать домой. Я поехала. Это все.

– А отец не сказал тебе о том, что у Белинды был выкидыш?

– Я не помню.

– Когда сон приснился тебе в первый раз?

– Через шесть недель после убийства. Во сне убийца подкрадывался ко мне, и я ничего не могла сделать. Я не могла от него убежать. Я кричала: «Что тебе здесь надо? Чего ты хочешь?» Он ничего не отвечал – просто подходил все ближе и ближе. Я знала, что сейчас он ударит меня по голове, но не могла ни бежать, ни сопротивляться. Я чувствовала себя совершенно беспомощной. Он был уже совсем рядом, и в этот момент сон закончился.

– Когда ты поняла, что убийца выбирал в качестве жертв тех женщин, которые сквернословили и плохо отзывались о своих мужьях?

– Я же говорила, сон с каждым разом становился все длиннее, в нем появлялось все больше деталей. Как-то раз, уже после того как мой преследователь ударил меня по голове, он шепнул мне на ухо: «Ты все время ругаешься, мерзавка. Говоришь вещи, которые не должна говорить женщина, и вдобавок еще позоришь своего мужа и всячески его оскорбляешь, ты, маленькая злобная сучонка. Мне придется наказать тебя за это». Никогда не смогу этого забыть, никогда. Сон снился мне снова и снова, становился все длиннее, и как-то раз я проснулась буквально за мгновение до того, как этот человек убил меня. Возможно, все это было вызвано тем, что я читала множество материалов, посвященных убийствам. Во время обучения в академии ФБР мне довелось узнать об очень неприятных вещах, к тому же я читала все крупные городские газеты страны, изучала материалы, посвященные другим серийным убийцам. И все же я не могу понять, откуда взялся этот сон.

– Но он тем не менее сидит у тебя в мозгу, Лейси, – сказала доктор Бауэре. – Ну ничего, мы его оттуда вытащим. Это – дело времени.

– Доктор Бауэрс права, – согласился Сэвич. – Вся эта чушь действительно засела где-то в твоих замечательных умных мозгах, и мы уберем ее оттуда. Но на сегодня хватит.

Он поцеловал Лейси в макушку, а затем как бы между прочим спросил: