Эхо Мертвого озера - Рэйчел Кейн
– Мне кажется… – Она медлит, сомневаясь, и наконец произносит: – Мне казалось, что Мэнди может иметь отношение к смерти Джульетты.
От неожиданности я таращу глаза:
– Правда? Почему? Как?
Уилла поднимает голову:
– Не знаю. Но она ведет себя странно с тех пор, как Джульетта пропала. И я стала думать, что она в этом замешана, а тут Тревор во всем сознался… Но я до сих пор считаю, что Мэнди как-то причастна. Понимаю, это звучит абсурдно, но… – Уилла поднимает глаза, встречаясь со мной взглядом. – Иногда она пугает меня.
Вспоминаю, как вчера Ви вернулась в кафе вместе с Мэнди и Уиллой, проведя с ними день в доме Джульетты. До приезда мамы оставалось не так много времени, и я знал, что она разозлится, если увидит нас вместе. Но мы рискнули. Заказали напитки, сели в дальнем уголке, немного потусовались, а потом Мэнди и Уилла ушли.
Помню, я тогда подумал: вот она – нормальная жизнь. Вот что значит быть обычным подростком с друзьями и подружками и иметь возможность свободно тусить с ними. Я не заметил никакой напряженности между Уиллой и Мэнди. Ви тоже ничего об этом не сказала.
В последний раз я видел их вместе на вчерашней вечеринке в лесу и не обратил внимания, как они вели себя друг с другом. Интересно, может, я и заметил, но не понял, что Уилла держалась от Мэнди подальше…
– Но вы же лучшие подруги, – замечаю я.
Кажется, это задевает Уиллу, как будто я сомневаюсь в правдивости ее слов. Она поднимает бровь:
– А разве Кевин не был твоим лучшим другом? Ты сам сказал.
Резко, но верно.
– Да, точно, – соглашаюсь я. – Извини.
– Значит, ты понимаешь, – отвечает она. – Понимаешь, что значит иметь друга, которого боишься.
Вряд ли я когда-нибудь на самом деле боялся Кевина, но не буду спорить.
– Мне нужно перестать с ней общаться, но в таком маленьком городке, как наш, это нереально. Я боюсь, что если не буду делать то, что хочет Мэнди, и перестану притворяться ее лучшей подругой, она разозлится и тоже что-нибудь со мной сделает, – продолжает Уилла. Она моргает, слезы скапливаются на кончиках ресниц. – Она опасна, Коннор.
Раздумываю, не напомнить ли ей, что не Мэнди, а Тревор расправился с Джульеттой. Но тогда Уилла может решить, что я не принимаю ее страхи всерьез. А я совсем этого не хочу. Уилла сказала, что со мной ей спокойно, что она доверяет, верит мне.
И если она говорит, что боится Мэнди, я тоже ей верю. И сделаю все, что в моих силах, чтобы защитить ее.
29
Гвен
Джосайя Паркер живет в центре штата. Эта местность не случайно прозвана Сосновой глушью – сплошные сосновые леса и почти ничего, кроме них.
У меня уходит больше часа, чтобы добраться до крошечного городка, где обитает Джосайя (если это вообще можно считать городом), и еще пятнадцать минут, чтобы добраться до самого́ дома. Бо́льшую часть пути я проклинаю сельские дороги и то безумное количество времени, которое потратила на них в ходе этого расследования.
И как люди могут что-то успевать, тратя столько времени на дорогу? Правда, я довольно долго жила и в более глухих местах и могла бы привыкнуть. На самом деле я понимаю: злость на дорогу – просто повод отвлечься от тревоги.
Я готова провести несколько часов за рулем, но только по пути домой. Хочу вернуться в Стиллхаус-Лейк и выяснить, что же, черт возьми, творится в нашем доме. Хочу обнять Ланни и убедиться, что с ней все хорошо. Хочу оказаться в объятиях Сэма, чтобы он хоть ненадолго разделил со мной тяжкий груз моих страхов, а я могла передохнуть.
Но вместо этого я плутаю по Сосновой глуши в поисках человека, который не хочет, чтобы его нашли, и, скорее всего, не пожелает со мной разговаривать. Возможно, я приехала зря.
Наконец, миновав несколько развилок, то и дело сворачивая не туда и возвращаясь назад, нахожу дом Джосайи. На самом деле не дом, а домишко, и смотреть-то не на что – чуть больше трейлера на пятачке среди сосен.
Паркуюсь на дороге, а не на подъездной дорожке, чтобы машину не заблокировали – не хочу рисковать: вдруг придется спасаться бегством. Проверяю пистолет, убираю его обратно в кобуру под мышкой, сверху надеваю куртку. Со стволом мне всегда спокойнее – особенно сейчас, когда неизвестно, чего ждать. Иду к домику и звоню в дверь.
Мне открывает молодой человек – ему за двадцать, но не больше тридцати, худощавый, с угловатым лицом, аккуратной стрижкой. Он слегка приоткрыл дверь, загораживая собой проем. Я тоже всегда так делаю – остаюсь за дверью, чтобы навалиться всем весом и закрыть ее, если понадобится.
Первым делом Джосайя смотрит куда-то мне за спину и только после этого – на меня. Еще одна знакомая привычка. Параноик, как и я. Но у меня есть на это причины. Интересно, у Джосайи тоже? Я уже в полной боевой готовности – на всякий случай.
– Чем могу помочь? – интересуется он.
Я заранее достала и открыла удостоверение. Джосайя бросает на него взгляд, мгновенно насторожившись.
– Гвен Проктор, – представляюсь я. – Частный детектив. Я хотела бы побеседовать с вами о Джульетте Ларсон.
При упоминании Джульетты он меняется в лице, замыкаясь.
– Послушайте, я уже беседовал с копами. С меня сняли все подозрения. У меня есть алиби на тот день, когда она пропала, его проверили. Это все, что вам нужно знать. Мне больше нечего сказать.
Он отступает в дом, начиная закрывать за собой дверь.
– Да, знаю, вы ни при чем, – говорю я. – Ее убийца признался сегодня утром.
Он замирает. На его лице отражается целая гамма чувств, в которой трудно разобраться.
– Она мертва?
Я киваю.
– Вы видели тело?
– Его пока не нашли.
Он на секунду задумывается и качает головой.
– Я не был бы так уверен, что она мертва. Пока не найдут тело.
Как странно и цинично это звучит – ведь речь о совсем юной девушке…
– Почему вы так считаете, мистер Паркер?
– Джосайя, – поправляет он.
– Хорошо, Джосайя. Вы думаете, она еще жива?
Он пожимает плечами:
– Не удивлюсь, если она устроила этот спектакль, только чтобы привлечь внимание. Она и раньше вытворяла подобное. Ей нравится портить людям жизнь.
Я хмурю брови. Его слова не вяжутся с тем, что я знаю о Джульетте.
– Семнадцатилетний парень в тюрьме. Тоже мне спектакль, черт подери…
Он фыркает:
