Осколки - Александра Эльданова
Косьержка внизу поздоровалась со мной, будто я своя. Или я уже своя?
Путь до седьмого этажа был почему-то очень длинным, будто лифт специально оттягивал момент, когда мне нужно будет зайти в пустую квартиру.
Лешка что-то понял, отобрал у меня ключи и открыл дверь сам.
К порогу выкатился кот и недовольно мяукнул.
— Оголодал, что ли?
— Наверное, обычно Майбаху все равно на людей, — я никак не могла заставить себя перешагнуть порог.
— Не можешь, не заходи. Скажи, что забрать просто.
— Нет, Леш, надо.
Вроде, ничего не изменилось и все другое. Блокнот на столе, где торопливо записан какой-то адрес, пепельница полная окурков — Сергей всегда, когда нервничает растирает окурок в труху, так, что остается только фильтр.
— Вещи собери, — вывел меня из ступора Лешкин голос, — сегодня у меня переночуешь, дальше придумаем.
— Меня мама звала.
— А то ты поедешь?
— Нет, — я вдруг улыбнулась, — не хочу своей постной рожей портить людям настроение.
— Вот и собирайся, у меня рожа тоже не особо.
Леха вырос. Я не замечала раньше — Лешка же шут. А тут… взрослый, надежный, неловко пытающийся меня поддержать. Что бы я сейчас делала одна? Выла бы, а так держусь, даже улыбаюсь иногда.
Я открыла шкаф и достала сумку, с которой пару недель назад сюда перебралась. Почему-то кажется, что это было очень давно, будто я сто лет назад раскладывала в этом шкафу вещи, переживая, что Сергей торопится и что я ни с кем никогда не жила.
Зазвонил мобильный и я удивилась, увидев на дисплее телефон Олега.
— Саша, извини, что беспокою, но мне сейчас звонила Сережкина мать, они завтра будут в городе, ближе к вечеру. Я что хотел… ключи от Серегиной квартиры ведь у тебя?
— Да, мне его вещи отдали… Олег, ты встречать поедешь?
— Поеду, конечно.
— А можно с тобой? — спросила я.
— Ты думаешь, это хорошая идея? — в голосе вокалиста слышалось сомнение.
— Я думаю, что отсиживаться плохая идея. Я к этому всему причастна, в конце концов.
— Да ты-то причем… Ладно. К пяти на вокзале. Поезд в пятнадцать минут пятого прибывает.
Глава шестнадцатая
Александра.
Встреча с Сережиными родителями далась мне очень тяжело.
И дело не только в чувстве вины, нет.
Отец… тяжелый. Я физически чувствовала его неприязнь на себе. Но осуждать его за это не могла.
Как и Сережину мать, Татьяну Викторовну, которая совсем терялась в тени мужа и тоже держалась максимально холодно.
Я не осуждала никого. Просто я должна была их встретить и честно про все рассказать. Потому что виновата во всем только я.
Интересно, что ситуацию как-то пытался сгладить Олег. Из уважения ли к Сергею или из жалости ко мне — не знаю. У него даже немного получилось — меня перестали игнорировать.
Уже в клинике, когда к Сергею разрешили зайти, Татьяна Викторовна вдруг осталась в коридоре со мной и сказала:
— Не обижайтесь на Геру, он всегда за детей очень остро переживал.
— Я не обижаюсь. В конце концов все из-за меня и Георгий Борисович имеет полное право.
— Вы тут не при чем, просто наш сын иначе не мог.
— Все-таки, при чем. Поверьте, я действительно не хотела, чтобы все так обернулось.
— Вы правда его любите?
В другой ситуации меня бы такой вопрос задел, но сейчас я ее понимала и искренней жалела.
— Да. Я понимаю, как все выглядит со стороны, Татьяна Викторовна. Но нет, я не молоденькая меркантильная дурешкая, которая охомутала и втянула во что-то мерзкое известного музыканта. Все совсем иначе.
Женщина подняла бровь, совсем как Сережа.
— Скажем так, — продолжила я, — доход моей семьи позволяет мне не искать мужчин для того, чтоб они обеспечивали мой комфорт. Это раз. Сергей знал с самого начала всю мою историю, я несколько раз предлагала ему выбор, но он остался. Это два. И три — я действительно его очень люблю, что бы вы не думали.
Сережина мать посмотрела на меня как-то иначе.
— Не злитесь, Саша. Я не понимаю, что говорю. Я же ничего о вас не знаю, кроме того, что вы прекрасная девушка со слов моего сына.
— Да, я ни в чем вас не обвиняю. Сейчас все очень напряжённо и непонятно, мы нервничаем, и я это понимаю.
— А вы старше, чем кажется…
— Я умею принимать решения и нести ответственность, вот и все.
— Не ершитесь, Саша, я не хотела вас обидеть. Просто мы на нервах, врачи ничего не обещают, только какие-то туманные прогнозы.
— Это здесь они ничего не обещают, послезавтра я переведу Сергея я другую клинику. Кома их профиль, так что и прогнозы там получше.
— Это дорого?
— Я потяну, не бойтесь.
Мы помолчали. Я — потому что совершенно не понимала, что от меня хочет услышать эта маленькая женщина. Почему молчит Сережина мать я не понимала. Переваривает сказанное? Радуется, что я не распродам имущество ее сына, пока он в коме?
— Саша, — Татьяна Викторовна сменила
