Сюзанна Брокманн - Притяжение ночи. Книга 2. Выстрел в любовь

– А президент?.. – Она не договорила. Ведь если Брайант убит или ранен, Мэри-Лу становилась соучастницей покушения. Даже если она участвовала в этом преступлении не умышленно, ей обязательно предъявят обвинения.

– Он в безопасности. С ним все в порядке, – ответила Келли.

Мэри-Лу подошла вместе с ней к какому-то мужчине, который бережно поддерживал одной рукой другую.

– Я упал с трибуны, – объяснил он. – Кажется, у меня перелом.

– Похоже, вы не ошиблись, – кивнула Келли. – Простите, что вам пришлось так долго ждать.

– Ничего страшного, у меня же нет кровотечения, – понимающе отозвался мужчина. – Поэтому я могу и подождать. Но как им удалось пронести оружие?

– На этот вопрос пока что никто ответить не может, – вздохнула Келли. – Но я уверена, что будет проведено всестороннее расследование. Все выяснится. Кто надо разберется, и можете быть уверены, ничего подобного больше никогда не повторится.

Мэри-Лу вынуждена была присесть. Всестороннее расследование…

– Похоже, что у вас простой перелом, кость не раздроблена, – обратилась Келли к мужчине, получившему травму. – Но, конечно, все равно придется сделать рентгеновский снимок руки. Вы в какую больницу хотели бы направиться?

Он только покачал головой:

– Мне все равно. Я приехал сюда из другого города.

Келли показала ему, куда нужно пройти, чтобы поехать в ближайшую местную больницу. Она снова сняла перчатки с характерным легким хлопком, затем подошла к Мэри-Лу:

– Может быть, я могу еще чем-нибудь помочь? – поинтересовалась Эштон.

– Ибрагим Рахман, – произнесла миссис Старретт, и Келли понимающе вздохнула.

– Да-да, ты ведь тоже его знала. Я помню.

Знала. Она произнесла это слово в прошедшем времени. Боже!

– Он получил серьезную травму, – пояснила Келли. – Даже не знают, выживет ли он.

Мэри-Лу осторожно взглянула на нее:

– Значит, он жив?

– Во всяком случае, так было пятнадцать минут назад. Но у него, как я уже сказала, очень тяжелая травма головы… а в таких случаях итог непредсказуем. Можно ожидать чего угодно. И если уж быть честной до конца, шансов у него маловато.

– А он… он замешан в этом преступлении? – Мэри-Лу не выдержала и расплакалась. Значит, Келли – а она врач – считает, что Ибрагим, скорее всего, умрет. Но – господи! – возможно, так будет даже лучше. Если Ибрагим террорист, то он заслуживает смерть. Если он террорист, значит, все, что он делал и говорил ей, – гнусная ложь. Теперь она только и надеялась на то, что он обязательно погибнет. Она даже начала молиться о его смерти. Ведь если его не будет, никто никогда не догадается, что он использовал ее для того, чтобы пронести оружие на территорию базы. Правда, она неумышленно помогла ему, но ведь ее словам никто бы не поверил!

– Я не знаю. Мужчины, которые имели при себе оружие, очевидно, арабского происхождения, – сообщила ей Келли. – Но разве только из-за этого можно сказать, что Ибрагим замешан в заговоре? Лично я так не считаю. Я знала его достаточно хорошо, и я просто не могу поверить… Правда, все произошло так быстро! Никто, с кем я говорила, так ничего и не успел толком понять или рассмотреть. Я сама находилась рядом с одним из стрелявших. Скажу честно, когда я услышала выстрелы, я не знала, кто именно стреляет. Я даже не могла сказать, откуда стреляют, с какой стороны. Но вот что я знаю наверняка. Когда стрельба прекратилась, Ибрагим остался лежать на земле, причем с серьезной травмой. Пока что обнаружено два пистолета-пулемета и один обычный пистолет, поэтому, похоже, он не был вооружен. Если тебе интересно услышать мое мнение, могу сказать вот что. Большинство людей, которые получили тяжелые ранения, как раз пытались остановить стрелявших.

Мэри-Лу не знала, что ответить. Она была потрясена. Она снова вспомнила трех братьев Ибрагима. Возможно, он действительно как-то пытался остановить их. А что, если он и не террорист вовсе?..

Правда, какая ей теперь разница? Все равно он погибнет.

Мэри-Лу поднялась со своего места. Ей нужно срочно уезжать отсюда. Она заберет Хейли и вдохнет воздух новой жизни. И еще нужно будет напомнить себе о том, почему так важно оставаться трезвой в тот день, когда можно найти тысячу причин, чтобы утопить свое горе в вине.

Боб Швегель, этот негодяй из страховой компании, попытался отнять у нее совесть и деньги с банковского счета.

Ибрагим хотел украсть у нее сердце и душу.

Парадокс заключался в том, что, когда она впервые встретилась с ним, у нее не было ничего такого, что он мог бы отобрать. Он сам вырастил эти чувства и культивировал их, как один из своих цветов. И он заставил ее влюбиться в себя.

И вот теперь она чувствовала себя еще более опустошенной, чем тогда, в первый день их знакомства.

– Прости, – обратилась Мэри-Лу к Келли. – Мне пора…

Она бросилась к воротам и очень скоро оказалась в ресторане. Еще несколько секунд ушло на то, чтобы сообщить Аарону, что она здесь больше не работает.

Перед тем как забрать Хейли у миссис Устенски, она заехала домой и быстро собрала свои вещи. На День матери Сэм купил ей в очень дорогом магазине комплект чемоданов.

Может быть, своим подарком он на что-то намекал?

Она уложила чемоданы в багажник, забрала кое-что из еды на кухне и черкнула Сэму короткую записку.

Уже через двадцать минут они с Хейли неслись по шоссе, ведущему на восток.

Чарли сидела с мужем в кабинете приемного отделения больницы и ждала, когда врач закончит оформлять документы, чтобы можно было вместе с Винсом отправиться домой.

Джоан и ее молодой офицер тоже приехали в эту самую больницу. Майку наложили швы на рану, и Джоан нервно расхаживала по коридору между двумя кабинетами, в которых сейчас находились горячо любимые ею люди.

– Ну что ж, – начала Чарли. – Я думаю, что сегодняшний день как раз и ответил нам на вопрос, поедем мы на Гавайи в следующем году или нет. Но только в следующий раз я откажусь от статуса почетного гостя. Спасибо, конечно, но больше не нужно.

Дверь приоткрылась, и в кабинете появилась голова Джоан:

– Бабуля, там, в коридоре, ходит один репортер, он мечтает о том, чтобы взять у тебя интервью.

– Меня это совершенно не интересует, – отозвалась Чарли. – Кто-то только что стрелял в моего мужа. И я должна говорить о том, как я себя чувствую? Спасибо, препогано. Конечно, он мог бы и погибнуть, поэтому я сейчас чертовски счастлива! Но, кроме всего прочего, я ужасно злюсь из-за того, что кто-то вообще осмелился стрелять! Всё. Больше никаких комментариев.

– Я поблагодарю его и скажу, что ты отказалась. – И Джоан исчезла.

Винс только покачал головой:

– Со мной все в порядке. Это чепуха, и ты это прекрасно понимаешь. Тебе ведь приходилось видеть настоящие раны, которые остаются от пуль, Чарли.