Разрушенный - Мари Мур
Вокруг раздается смех и улюлюканье, но мне все равно. Я обнимаю Кэша за шею обеими руками и прижимаюсь к нему, чувствуя, как отчаянно стучит его сердце рядом с моим. Но кроме этого я отчетливо ощущаю у живота его твердую выпуклость, проступающую через джинсы. Мне приходится бороться с желанием, чтобы не опустить руку и потрогать его. Голова кружится от мысли, что он будет моим этой ночью.
– Нам пора, принцесса, – с жаром шепчет Кэш напротив моих губ.
Он берет меня за руку и уводит из казино. Мы ловим такси, а дальше все проносится так, словно меня накачали самым мощным транквилизатором. Отчасти так и есть.
Требовательные руки Кэша, его мягкие губы и ласковый шепот могут посоперничать с сильнейшим наркотиком. И я готова подсесть навечно, лишь бы он и дальше целовал меня до сумасшествия на заднем сиденье такси. Его горячая ладонь жадно проводит по моему бедру к внутреннему краю и обратно к колену, а с губ постоянно срывается одно и то же слово: «Моя».
В таком возбужденном и взволнованном виде мы оказываемся в первой попавшейся свадебной часовне. Оба с горящими глазами и припухшими губами. Оба безумно счастливые и по уши влюбленные. У Кэша едва хватает денег на самый бюджетный свадебный пакет с красноречивым названием «Счастливые молодожены», поскольку он все проиграл в покер. Но этого оказывается достаточно, чтобы мы могли не ехать в муниципалитет, и нам выдали прямо здесь лицензию о регистрации брака.
– Никогда бы не подумал, что стану самым счастливым за семьдесят семь долларов, – с улыбкой говорит Кэш и отдает мне букет невесты.
Мы стоим в очереди перед церемонией, и я жутко переживаю. Я не могу поверить, что мы скоро поженимся. Мысли путаются в голове, а тело напряжено от сладкого нервного предвкушения. Я не в состоянии до конца осознать, что нахожусь в самой главной отправной точке моей жизни. Я стану женой, а Кэш моим мужем.
И пускай мы вовсе не похожи на жениха и невесту. Но для меня это в тысячу раз лучше, чем шикарная свадьба с дорогим дизайнерским платьем и огромным списком респектабельных гостей. Мне не нужно ничего этого, лишь Кэш все оставшиеся дни смотрел на меня таким обожаемым взглядом, каким смотрит сейчас.
Подрагивающей рукой он пытается надеть бутоньерку. Я помогаю ему ее закрепить на наружном кармане его кожаной куртки и расправляю лепестки на миниатюрных цветках.
– Ты выглядишь великолепно, – шепчу я и поднимаю на него взгляд.
– Надеюсь, ты не передумала, – Кэш подмигивает мне с такой сексуальной ухмылкой, что я начинаю переживать за спокойствие моих яичников. – Иначе мне придется украсть тебя и спрятать в месте, где тебя никто не сможет найти. Я буду держать тебя в постели голой и уговаривать всеми доступными способами, пока ты не согласишься.
– Это не звучит, как угроза, – я смеюсь и толкаю его в бок локтем.
Наконец подходит наша очередь. Кэш напоследок целует меня и отстраняется, посасывая нижнюю губу, будто стремится продлить мой вкус. Затем снимает с моего пальца кольцо, которое мне велико, и вместе с ним уходит.
Я мгновенно испытываю тоску при виде его удаляющейся фигуры. Двери в зал за ним закрываются, и я не знаю, что в этот момент за ними происходит. Но теперь, когда остаюсь одна, я начинаю волноваться еще сильнее.
Но тем не менее я уверена, что поступаю правильно. Я хочу быть с Кэшем. Хочу создать с ним много новых моментов. И пускай наше прошлое наполнено болью и ошибками, но если убрать их, то найдется место для хороших воспоминаний. Их было не так много, но каждый из них был важным и значимым.
Я люблю тебя, Кэш.
– У тебя счастливый вид, дорогуша, – мне ободряюще подмигивает дожидающаяся очереди позади меня невеста, и я отвечаю ей благодарной улыбкой.
Начинает играть музыка, и передо мной открываются двери. Мое сердце колотится в груди. Я вхожу внутрь и первым делом ищу взглядом Кэша. Он стоит рядом со священником, и я осматриваю его с головы до ног.
Каштановые волосы небрежно взъерошены.
На кожаной куртке красная бутоньерка жениха.
Его синие глаза смотрят на меня, будто здесь больше никого нет. Будто я единственный человек для него во всей вселенной.
Я медленно моргаю и крепче сжимаю букет, чтобы подавить дрожь. Я хочу запомнить этот момент навсегда.
Сделав шаг, я иду к Кэшу по проходу между пустых скамей. Только на первом ряду сидят два случайных свидетеля, за которых заплатил Кэш. Опустив голову, я сдерживаю нервный смешок. Фрэнк и Киллиан будут в бешенстве, когда узнают об этом.
Я подхожу и встаю рядом с Кэшем. Он берет мою руку в свою, и я перевожу взгляд на священника. Его темно-русые волосы с проседью уложены назад, глаза глубоко посажены, вокруг них собралось множество морщин. Он начинает короткую службу и вскоре подходит время для клятв.
Я с беспокойством смотрю на Кэша, понимая, что мы не приготовили речь. Но он отвечает мне одними губами «Доверься мне», после чего переплетает пальцы с моими и уверенно произносит:
– Три с лишним года я не слышал твой голос. Три с лишним года не видел твоих глаз. Три с лишним года не мог забыть твоих губ. И три с лишним года не мог дышать. Но теперь, когда ты стоишь рядом со мной, я дышу. Ты моя жизнь, Ким. И это не просто слова. Ты мой дом. Мое сердце. Для меня ты весь мир… – Кэш замолкает, его голос чуть надрывается. – Это может звучать безумно, но мне кажется, что прямо сейчас на нас смотрит мама. Я редко давал ей поводов для улыбок, но теперь, когда я нашел тебя, она улыбается.
В этот момент я заливаюсь слезами.
– Я люблю тебя, Ким, – Кэш надевает на мой палец кольцо. – Клянусь, никогда не оставлю тебя. До конца моих дней.
Я пытаюсь надеть на его безымянный палец кольцо, но из-за заплаканных глаз ничего не вижу. Кэш помогает мне, и я произношу:
– Я навсегда с тобой. До конца моих дней. Клянусь.
– Властью, данной мне штатом Невада, объявляю вас мужем и женой, – торжественно произносит священник. – Можете поцеловать…
Не теряя ни секунды, Кэш прижимается к моим губам, прежде чем святой отец заканчивает свою речь. Одной рукой Кэш зарывается в мои волосы, а другой приподнимает подбородок, чтобы получить больше доступа. Его язык проводит по губам и встречается с моим, прогоняя все волнения. Я отвечаю на его поцелуй с окончательным признанием.
Я бы никогда не смогла от него
