Эллен Байеррум - Убийственная стрижка

— Хотя бы посмотреть, жив ли он еще.

— Мне это в голову не пришло. Как он может быть жив, если горло… — Жозефина осеклась и уставилась на Лейси: — А вы что здесь делаете?

— Мы договорились о встрече с Бойдом.

— И вы приехали с Виктором?

И хотя Жозефина почти промурлыкала его имя, глаза ее хищно сузились.

— Совершенно верно.

Лейси вовсе не была уверена, что Жозефина говорит правду, но тут ее отвлек вой полицейских сирен. Вслед за копами прибыли «скорая помощь» и детективы. Они вывели Жозефину в конференц-зал и закрыли за собой дверь.

Участие Лейси в расследовании ограничилось коротким заявлением и долгим ожиданием Вика, в продолжение которого она позвонила Тони Буду-Через-Двадцать-Минут Трухильо из телефона-автомата перед зданием. К сожалению, сотовый вышеупомянутого Тони не отвечал. Она не оставила сообщения и позвонила выпускающему редактору и сообщила последние новости. Сама она не хотела писать репортаж об убийстве Редфорда — лучше приберечь собственные наблюдения для следующей колонки.

Вик освободился через несколько часов и отвез ее домой. Им не о чем было говорить — они обменялись лишь короткими вежливыми прощальными фразами. Лейси была почти уверена, что ее вины в том, что каждая их встреча заканчивается обнаружением очередного трупа, нет. Но ей почему-то казалось, что Вик придерживается иного мнения.

Глава 24

Когда всего за какие-то пару недель трое ваших знакомых один за другим умирают насильственной смертью, окружающие просто не могут этого не заметить. Даже если в числе этих окружающих немало репортеров.

Кто-то повесил над столом Лейси большой броский плакат. Оранжевые, обведенные черным буквы складывались в зловещие слова:

ПРЕДУПРЕЖДАЕМ! МОДА МОЖЕТ БЫТЬ ОПАСНА ДЛЯ ВАШЕГО ЗДОРОВЬЯ!

В «кресле смерти» скалился череп в берете с заколкой из стразов и табличкой:

ЭТОТ ЖАНР УБИЛ МЕНЯ! ТЫ МОЖЕШЬ СТАТЬ СЛЕДУЮЩЕЙ! МЭРАЙЯ.

В комнату ворвалась Фелисити в широченном сарафане в красную клетку, белой рубашке с отложным воротником, гольфах и мокасинах: идеальный наряд второклассницы.

— Там, где ты проходишь, Лейси, остаются только трупы, — хихикнула она.

Если бы взгляды могли убивать…

— Не хочешь угадать, кто будет следующим?

— Ты такая смешная, Лейси. Мы все тебе сочувствуем из-за этого ужасного нападения, волос и все такое. Я уж думала, придется тебе так и ходить остриженной, но у тебя, оказывается, миленькая прическа! Так мне даже больше нравится!

Должно быть, Трухильо распустил язык и проболтался о ее волосах!

Лейси знала, что в редакции ей будет туго, но ничего не поделаешь, придется потерпеть. Пытаясь укрепить свои позиции, она надела сапфирово-синий костюм, свой любимый, когда-то извлеченный в недокроенном виде из сундука Мими. Жакет с широкими плечами, забранной талией и жемчужными пуговками и узкая, облегающая юбка чуть ниже колен со встречными складками на боку. Волосы она зачесала назад и скрепила черепаховыми гребнями, что создавало эффект молодой Бренды Старр/Лоис Лейн[40]. Общее впечатление: попробуй-только-тронуть-горько-пожалеешь.

Во всяком случае, она на это надеялась.

— Ты, должно быть, просто навлекаешь на людей смерть, — заметила Фелисити. — Вроде Тифозной Мэри[41].

— О, Фелисити, твое остроумие бьет наповал, — пробормотала Лейси, не находя в себе сил разозлиться понастоящему. Уж это наверняка придало бы ей храбрости. Коллеги в отделе новостей неизменно стремились получить ответы на пять вопросов: кто, что, где, когда и почему? И все до единого повторяли одно: «Сейчас, сейчас, немедленно». Трудно упрекать их в чрезмерном любопытстве. Но она все же упрекала.

Повернувшись, Лейси прострелила Трухильо злобным взглядом. Тот поежился.

— Я в этом не участвовал! — заявил он, ткнув пальцем в череп. — Честно! Чтоб мне пропасть!

Однако он уже успел написать заметку об убийстве Редфорда, упомянув также о нападении на Лейси в Дайк-Марш. К счастью, история ее новой стрижки была втиснута в раздел новостей, в самый низ страницы, рядом с рекламой шин.

— А это что? — осведомилась она, потрясая газетой с опусом Тони.

— Я воспользовался материалом твоих колонок и случаями на Дюпон-Секл и в Вирджиния-Бич, чтобы проследить связь этих странных самоубийств с Редфордом. Две мертвые женщины. Их убитый босс. Совпадение? Я ссылаюсь в третьем абзаце на тебя.

— Спасибо, Тони.

Лейси понимала, что никто не позволит ей писать о смерти Редфорда. Это территория Трухильо. И все же что-то больно царапнуло внутри. Она отправилась на поиски редактора.

— Мак, мне осточертело писать о модах. Сделай что-нибудь, сам понимаешь, добром это не кончится. Не видел мой стол? Даже репортеры считают, что я — угроза обществу.

— Отличный ход, Смитсониан, — кивнул Мак. Лейси заметила, что сегодня на нем не было ничего «выдающегося». И выглядел он совсем неплохо: темно-синие слаксы, белая сорочка, галстук приглушенных тонов.

Должно быть, жена взялась за него.

Мак пригласил Лейси и Трухильо в свой офис. И как ни удивительно, ни разу не отпустил шуточки по поводу ее челки. Да и Трухильо выглядел на редкость торжественно в черной майке, черной кожаной куртке, черных джинсах и черных же ботинках. Мак плотно прикрыл дверь.

И что я сделала на этот раз? Или меня попросту увольняют?

— Садись, Лейси.

И хотя это был приказ, она осталась стоять.

— Прежде всего я хочу, чтобы ты знала: «Ай-стрит обсервер» требует многого от своих сотрудников, но не просит их рисковать жизнью ради заметки.

Если только это не настоящая сенсация.

— Если ты предчувствовала неладное, могла бы сказать мне или Тони, — продолжал Мак, постукивая карандашом по столу.

Лейси пожала плечами:

— Как я могла предчувствовать засаду на велосипедной дорожке? Угрозы поступали только в редакцию.

— Угрозы? Во множественном числе?

— Сам знаешь. Волосы и письмо.

Она не сказала об угрозах Редфорда в прошлую пятницу. Впрочем, теперь и упоминать об этом бесполезно. Мак с подозрением прищурился, но не стал уточнять.

— Почему ты сразу не позвонила мне после того, как этот парень на тебя напал?

— Трухильо уже состряпал статейку. Черт, да он знал обо всем едва ли не раньше меня!

— Я говорю не о статейке, пропади она пропадом! Тебе никогда не приходило в голову, что мне может быть небезразлична судьба одного из моих репортеров?