Юна-Мари Паркер - Под покровом тайны

Когда Джесика вернулась в «Ритц-Карлтон» спустя два часа, потратив времени гораздо больше, чем хотела, на покупку простого белого вечернего платья из крепа, она находилась в состоянии чрезвычайного возбуждения. Ей хотелось твердо знать свое нынешнее положение, и чем скорее она обсудит этот вопрос с Бернардом, тем лучше. Джесика нашла его там же, где оставила. Он сидел в гостиной их номера и разговаривал с кем-то по телефону.

– Да, Прага! – промычал Бернард в трубку. – А после Праги я еду в Мадрид. Да!

Джесика прошла в спальню, повесила платье, прислушиваясь, когда он положит трубку. Дождавшись этого, она поспешила в гостиную со смешанным выражением тревоги и гнева на лице.

– Бернард, я должна поговорить с тобой, – начала она.

– Тихо! – Он снова поднял трубку и попросил телефонистку на коммутаторе соединить его с кем-то в Париже.

Джесика стояла поблизости, нетерпеливо наблюдая, как Бернард разговаривал, и стремясь поскорее решить свою проблему. «Вся эта сцена слишком унизительна, – в смятении подумала она. – Я не привыкла быть зависимой от кого бы то ни было. Я привыкла работать и всегда гордилась тем, что имею собственные деньги…»

Бернард повесил трубку. Джесика бросилась на диван рядом с ним.

– Бернард, я хочу поговорить с тобой.

Он посмотрел на нее, несколько удивленный ее порывистостью. Но она чувствовала, что его мысли где-то далеко.

– Я поняла, что теперь больше не смогу работать, и задумалась относительно денег, – выпалила она с отчаянием, зная, что надо как-то привлечь его внимание, прежде чем он снова начнет говорить по телефону.

– Денег? – Бернард посмотрел на нее таким непонимающим взглядом, как будто она говорила о расщеплении атома. – Что ты имеешь в виду?

– Деньги! Чтобы покупать одежду и… прочие вещи! – Джесика покраснела так густо, что волосы на висках казались совсем белыми. – Мне нужны деньги, а моих личных недостаточно. Я привыкла сама зарабатывать… – Она замолчала, подавленная тем, что вынуждена просить содержание. Бернарду следовало бы самому догадаться, подумала она, ощутив неожиданный приступ гнева. Он должен был с самого начала обговорить этот вопрос, когда они планировали совместную жизнь, и сейчас все было бы ясно. А теперь она неуклюже старается хоть как-то сохранить остатки своего достоинства.

Бернард беззаботно махнул рукой:

– Воспользуйся моими кредитными картами. Я сделаю твою подпись действительной, и не будет никаких проблем.

– Да, но… – Джесика не чувствовала себя полностью удовлетворенной. А что, если ей потребуются наличные деньги? Вдруг ей захочется сделать подарок, так чтобы Бернард не знал, сколько он стоит?

Она беспокойно заерзала на диване.

– У меня тоже есть деньги на счету в банке, – грустно добавила она.

Бернард встал и вытянулся во весь рост.

– Что с тобой происходит? – сердито спросил он. – Зачем столько суеты… сначала по поводу платья, а теперь из-за денег? Мои консультанты по финансовым вопросам следят за состоянием дел. Они занимаются моими счетами и налогами, так что я ни о чем не беспокоюсь. Я не хочу думать о деньгах. Это скучно! Моя жизнь посвящена музыке, а не заботам о том, чтобы купить пару туфель, новую рубашку и прочие мелочи!

– Все это хорошо для тебя, – возразила Джесика сквозь зубы, испытывая безумное желание довести дело до конца, даже если придется поссориться. – Ты зарабатываешь деньги и можешь тратить их, как тебе хочется, а я впервые в жизни оказалась в положении, когда не могу сама зарабатывать… И это вызывает у меня ощущение ненадежности… Будто я должна все время кланяться тебе, высказывая признательность. Я чувствую себя содержанкой!

Бернард несколько секунд пристально смотрел на нее, затем откинул голову назад и громко расхохотался. Мгновение спустя он обнял Джесику и крепко прижал к себе.

– Ты очень забавная девчонка… очень забавная, – повторил он, зарывшись лицом в ее волосы и нежно покачивая. – Царапаешься, как котенок, который не хочет, чтобы его приручили.

– Но, Бернард… – сказала Джесика слабым голосом, прижавшись к нему.

– Разве женское равноправие для тебя важнее всего? Неужели оно не позволяет тебе принять мужскую любовь?

– Нет, конечно, это не так. – Она слегка отодвинулась от него. – Однако любовь не имеет ничего общего с деньгами, и не стоит их сюда примешивать. Мне неприятно сознавать, что ты позволяешь тратить твои деньги только потому, что любишь меня.

– Неужели твоя мать говорила так твоему отцу? Не думаю, что она упрекала мужа за то, что он заботится о ее благосостоянии. Так же, как и моя мать, – ответил Бернард. – А вы, молодые девушки, почему-то считаете зазорным, когда не можете содержать самих себя, хотя, по-моему, это долг мужчины – обеспечивать женщину, не говоря уже об удовольствии заботиться о ней каждый день.

Джесика вырвалась из его объятий с решительным выражением лица.

– Я не согласна. Мне нравится самой зарабатывать деньги и тратить их по своему усмотрению. Как я могу распоряжаться деньгами, если они твои?

– Разве ты не подумала об этом, прежде чем уехать со мной? – резонно спросил Бернард. – Ты же знала, что придется отказаться от своей карьеры?

Джесика опустила голову, чувствуя себя глупым ребенком.

– Не подумала, – печально сказала она. – Все произошло так быстро.

Бернард снова обнял ее, целуя лицо легкими, быстрыми поцелуями и с любовью заглядывая ей в глаза.

– Я знаю, милая, знаю, – тихо прошептал он. – Тебе, должно быть, кажется странным то, что случилось. Вероятно, ты все еще испытываешь усталость и в связи с нарушением биоритмов из-за длительного перелета. Я поступил неразумно, вынудив тебя поторопиться. Я и не подумал, как ты будешь чувствовать себя при этом.

Джесика целовала его в ответ, ощущая, как ее тело стремится к нему, хотя сомнения пока не отступили. Она принадлежала к тому поколению женщин, которые яростно отстаивали свою финансовую независимость. Почти все ее подруги продолжали работать даже после того, как вышли замуж и родили детей, и она полагала, что с ней будет то же самое. Если бы она вышла за Эндрю, то все равно продолжала бы работать, чтобы поддерживать тот образ жизни, к которому они оба привыкли. Эндрю. Ее родители. Англия. Как далеко все это теперь!..

Бернард отнес ее в спальню, и она почувствовала его нарастающее возбуждение. Ее тело тоже охватило желание, хотя душу терзали какие-то дурные предчувствия. Со временем она разберется в этих чувствах, но сейчас с ней был Бернард, возбуждающий ее своими волшебными руками. Все страхи улетучились, и осталась только всепоглощающая страсть, какую раньше она никогда не испытывала. Джесика даже не помнила, сняла ли одежду. Бернард лег на спину и, раздвинув ей ноги, водрузил ее верхом на себя. Его толчки обладали необыкновенной силой. Он глубоко и неистово проникал внутрь Джесики, лаская ее бедра своими чувственными руками. Захватив губами сначала сосок одной груди, затем другой и страстно их посасывая, он зажег ее тело огнем страсти. С каждым толчком возбуждение нарастало, и наконец Джесика забилась в чувственных конвульсиях. Только тогда он позволил себе разрядиться, отдаваясь ей до конца с радостным криком.