Джорджетт Хейер - Дитя дьявола

Мисс Чаллонер прошла по коридору мимо столпившихся слуг в столовую. В то самое мгновение, когда она собиралась ступить на лестницу, ведущую в ее комнату, в холле раздался добродушный голос, сказавший по-английски:

— Вот черт, да тут ни одной живой души! Эй там! Есть кто-нибудь?

Мисс Чаллонер бросила взгляд в сторону входной двери. На пороге стоял щеголеватый человек средних лет, плащ его распахнулся, обнажив роскошный камзол из пурпурной ткани с золотой шнуровкой и наимоднейшую цветастую жилетку. Джентльмен не заметил мисс Чаллонер и, она, памятуя о своем растерзанном платье, скользнула обратно в темный коридор. Хозяин, заслышав шум, юркнул в холл, где был встречен требованием дать ответ, что за мор напал на его владения.

Лепет перепуганного хозяина прервало бурное появление медноволосой дамы в туалете из зеленой тафты и развевающемся плаще.

— Говорила я тебе, что мы его найдем, Руперт! Voyons, я довольна, что мы поехали в Дижон.

— Насколько я могу судить, мальчика здесь нет, — ответил его светлость. — Черт, не могу разобрать, что лопочет этот малый!

— Разумеется, он здесь! Я видела его карету! Скажите, милейший, где английский месье?

Мисс Чаллонер непроизвольно поднесла руку к раненому плечу. Властная и очаровательная дама, должно быть, приходится матерью маркизу, догадалась она. Мери оглянулась в поисках пути к бегству и, заметив позади себя дверь, не колеблясь, толкнула ее и оказалась в некоем подобии кладовой.

Хозяин пытался объяснить, что в доме собралось несметное количество англичан, которые то пребывают в истерике, то устраивают дуэли. Мисс Чаллонер расслышала слова лорда Руперта:

— Что? Дерутся? Клянусь жизнью, Видал здесь! Что ж, я рад, что мы не зря притащились в это непотребное место, но, если Видал в ярости, лучше держаться от него подальше.

В ответ на предостережение милорда герцогиня потребовала немедленно проводить ее к сыну, и хозяин, ошеломленный нашествием эксцентричных островитян, выразительно всплеснув руками, направился в гостиную.

Мисс Чаллонер напрягла слух и разобрала восклицание лорда Видала:

— Гром и молния, да это матушка! Как, и дядюшка Руперт? Какого дьявола вы здесь?

Ответ лорда Руперта был чрезвычайно информативен:

— Вот тебе раз, черт бы тебя побрал!

Затем раздался голос герцогини, удивительно ясный и звонкий:

— Доминик, где девушка? Почему ты убежал с Джулианой? Что ты сделал с той, другой, к которой я уже питаю безграничное отвращение? Mon fils[80], ты должен на ней жениться, я не знаю, что скажет Монсеньор, но твое безрассудство разобьет мне сердце. О, Доминик, я так не хочу, чтобы ты женился на этой особе.

Мисс Чаллонер не стала больше ждать. Она выскользнула из кладовой и через столовую поднялась наверх. Оказавшись в солнечной спальне, выходящей на улицу, Мери без сил опустилась на стул у окна, лихорадочно обдумывая план бегства. Внезапно она ощутила, что плачет, и яростно смахнула слезы.

Мери подошла к окну. Внизу стоял огромный неуклюжий экипаж, нагруженный багажом. Кучер взобрался на козлы и наклонился к тучному господину, державшему в руках плащ и саквояж. Мисс Чаллонер рванулась к двери.

Одна из горничных, что совсем недавно наслаждалась спектаклем, устроенным постояльцами, возилась в коридоре.

Мисс Чаллонер окликнула ее и спросила, что это за экипаж стоит у гостиницы. Горничная изумленно посмотрела на Мери и ответила, что, по ее мнению, это дилижанс из Ниццы.

— Куда он направляется? — мисс Чаллонер дрожала от еле сдерживаемого волнения.

— В Париж, bien sûr, madame, — ответила девушка, и, к ее изумлению, странная постоялица тут же скользнула обратно в комнату. Через несколько секунд мисс Чаллонер снова появилась в коридоре, на сей раз в накинутом на плечи плаще и с сумочкой, набитой жалким скарбом, и поспешила вниз по лестнице.

Внизу никого не оказалось. Мери без помех пересекла столовую, холл и в мгновение ока очутилась на крыльце. Кучер, собравшийся было взмахнуть кнутом, в последнюю секунду заметил жест мисс Чаллонер, опустил орудие труда и вежливо поинтересовался, что мадемуазель угодно.

Мадемуазель угодно было занять место в дилижансе. Кучер окинул ее пристальным взглядом и важно промолвил, что это можно устроить. А куда мадемуазель направляется, полюбопытствовал он.

— Сколько нужно денег, чтобы добраться до Парижа? — спросила мисс Чаллонер, слегка покраснев.

Кучер назвал сумму, существенно превышавшую скудные средства Мери. Подавив гордость, мисс Чаллонер сообщила ему, сколько денег имеется в ее распоряжении, и спросила, до какого места она может доехать. Кучер усмехнулся и назвал Пон-де-Муан, городишко в двадцати пяти милях от Дижона. Он добавил, что необходимо оставить немного денег на ночлег. Мисс Чаллонер смиренно поблагодарила его и, поскольку в данную минуту ей было все равно куда ехать, лишь бы вырваться из Дижона, ответила, что Пон-де-Муар ее вполне устраивает.

— Мы прибудем незадолго до десяти, — гордо сообщил кучер.

— О Господи, неужели только в десять? — воскликнула мисс Чаллонер, пораженная до глубины души.

— Это самый быстрый дилижанс, с какими мне когда-либо доводилось иметь дело, — обиженно проворчал кучер. — Где ваш багаж, мадемуазель?

Мисс Чаллонер призналась, что багажа у нее нет, кучер презрительно хмыкнул. Он еще раз оглядел необычную пассажирку, но тем не менее опустил ступени экипажа и милостиво принял из рук мисс Чаллонер деньги.

В следующий миг кнут взвился в воздух, и экипаж тяжело загрохотал по булыжной мостовой. Мисс Чаллонер с облегчением вздохнула и втиснулась между пропахшим чесноком крестьянином и необъятной толстухой с ребенком на коленях.

Глава XVII

Как только герцогиня Эйвон переступила порог гостиной, Видал быстро подошел к ней и обнял. Но после первых же слов матери он отпрянул и приветливый огонек в его глазах потух. На лице маркиза появилось угрюмое выражение, которое Леони наблюдала крайне редко. Видал сердито посмотрел на лорда Руперта.

— Зачем вы привезли мою мать? — рявкнул он. — Неужели вы не способны не вмешиваться в мои дела?

— Можешь не сомневаться! — огрызнулся сэр Руперт. — Но, черт тебя побери, мой мальчик, неужели ты полагаешь, что мы пересекли всю Францию только ради удовольствия повидаться с тобой? Зачем я привез твою мать? Боже, да я с самого начала просил, умолял ее вернуться домой! Храни Господь мою душу, неужели это молодой Комин? — Сэр Руперт нацепил монокль и вгляделся повнимательней. — А вы какого черта здесь делаете? — поинтересовался он.