Елена Коюшева - Мои прекрасные принцы

Да, такой день обязательно наступит! И тогда Светкин мир перестанет быть зыбким, тогда она с гордо поднятой головой выйдет на своих ногах, как настоящая леди, какой всегда пыталась быть раньше. Тогда она снова сможет быть доброй и мягкой, какой была до этой жуткой аварии. И страх не будет преследовать её день и ночь, и жизнь потечёт мирно, неспешно. Будут долгие тёплые вечера, когда к ней будут приходить друзья, и мы часами будем вести неторопливые беседы. И она вновь будет доброй ко всем несчастным, будет носить в детские дома вещи, печь пироги, и в красивых корзинках приносить их сиротским детишкам. И тогда все снова полюбят её, как любили раньше, и будут говорить, какая она самоотверженная, и будут называть «святой благодетельницей». Я находила удовольствие в этих мыслях. Мне достаточно было верить, что настанет такой день, когда наша жизнь со Светкой наладится, и мы, наконец, обретём заслуженное выстраданное счастье. Но пока он ещё не настал.

Так пролетели Новогодние праздники, между тем неизбежно приближая мою встречу с Сергеем. Но чем ближе была дата встречи, тем сильнее меня одолевали сомнения. Я как бы разделилась надвое, одна половинка была «за», другая — категорически против. Я была в полной растерянности, и не понимала своих страхов, оправдывая их волнениями. За последние два дня, я несколько раз разбирала сумку, потом вновь собирала. Я и сама не могла понять, что происходит со мной в эти дни. Звонок Сергея, окончательно поставил точку в моих колебаниях. В канун отъезда Сергей ещё раз продиктовал список необходимых документов, объяснил маршрут следования, а так же я записала ещё множество нюансов, имён и нужных фамилий. Теперь оставалось сесть в поезд, и довести себя до посёлка.

Глава пятая

Поезд на Ёдвинск отходил через сорок минут. Билетов к моему удивлению не было, но заманчиво похрустывающяя пятидесятидолларовая бумажка быстро разрешила все проблемы. В моём купе никого не было. Сев на полку, я грустно уставилась в пыльное окно. Вот и всё Танечка, вот и всё…..Вперёд, к своему счастью. Каких-то семь часов отделяют меня от Сергея, а кажется — целая вечность. После стольких жизненных потерь, должен — нет, просто обязан промелькнуть лучик тепла и света. Состав тронулся. Сердце неприятно ёкнуло, во рту пересохло, понятное дело, я так долго ждала этого момента. Платформа медленно убегала, оставляя позади всё, что так тяготило в последнее время. Видимо от того, что ожидания поездки затянулись на весьма длительный срок, настроения не было. Чувство дикой усталости не покидали ни на минуту, даже живописные пейзажи зимней природы, не отвлекали. Я не понимала, что происходит. Отвратительные, дурные мысли и предчувствия, как химеры вонзились в моё сердце. Чувство потаённого страха, подкрадывалось всё ближе и ближе. Вскоре поезд набрал скорость, и улавливать картинки за окном, сделалось невозможным. Я прошлась по вагону, в поисках проводницы, и уже отчаялась, когда её темноволосая голова замелькала в конце вагона. Собрав своё последнее терпение, я вежливо попросила её принести мне чай, на, что та буркнула что-то невнятное и скрылась за дверью своего купе. Достав из сумочки фотографию Сергея, я принялась в сотый раз рассматривать уже знакомые черты. Я сосредоточенно несколько секунд смотрела в глаза, пытаясь почувствовать энергетику фотографии. Затем провела рукой над всем снимком и на миг рука повисла над фотографией. Пытаясь взывать свою интуицию, ничего кроме холодка, пробежавшего по спине, я не ощутила. Я вздрогнула, когда над головой раздался недовольный прокуренный голос проводницы:

— Девушка, вы чай заказывали?

Я, молча, кивнула. Проводница грубо поставила стакан на столик, и удалилась. Поезд повернул, и стакан сильно задребезжал, выплеснув наружу почти половину содержимого. Отпив глоток чая, я ощутила, как по телу растеклось тепло. Скорее всего, меня укачало, глаза стали слипаться, всё больше и больше погружая меня в дремоту. Грохочущий звук колёс состава, всё отдалённей и отдалённей звучал в моей голове, и вскоре пропал вовсе. Не слушая, я думала о своём.

Меня разбудил резкий толчок и скрежет тормозов. Открыв глаза, я обнаружила, что день клонится к вечеру. Вагон оживился. Люди замельтешили взад — перёд. Кто-то выходил, а другие заходили, принося с собой свежий морозный воздух. Я приподнялась и взглянула в окно. Название станции в темноте разглядеть не удалось. Судя по времени, мы находились в часах трёх от Ёдвинска. Осталось совсем немного. Я закрыла глаза, как вдруг рядом со мной послышались шаги, потом кто-то сел и тяжко вздохнул. Я тут же открыла глаза. Скосив их на соседнюю полку, увидела молодую девушку, по — видимому мою соседку. Девушка выглядела уставшей или не совсем здоровой. На вид ей было от силы лет восемнадцать, худющая, будто её неделю не кормили, лицо бледное, а под глазами тёмные круги, что говорило о наличии какого нибудь заболевания. Правда, глаза светились живым огоньком. От неё исходило столько силы и энергии, что казалось даже лампочки ярче светить стали. От этого худенького существа, веяло огромной мощью. Уложив сумки, она сняла пуховик, и посмотрела на меня.

— Карина, — улыбаясь, представилась она.

Я промолчала и отвернулась к стенке, но девушка оказалась настойчивой. Голова раскалывалась. Жутко хотелось спать.

— Ну, и погодка выдалась! Снег так и валит, к утру всё заметёт, — произнесла Карина стряхивая с пуховика снег.

Я поняла, что спать больше не придётся. В данный момент мне очень хотелось, чтобы Карина облюбовала соседнее купе, но увы, право выбора у нас не было. Я молча повернулась к девушке лицом, стряхнув с себя сонное навождение спросила:

— А где мы находимся?

— Уже в Абрамовке, через пару часов Ёдвинск.

Я встрепенулась.

— Как через пару часов? Уже?

— Что, тоже в Ёдвинск? — поинтересовалась Карина.

— Угу, — буркнула я, поднимаясь с полки.

Размяв затёкшие конечности, достала из сумки косметичку, решив привести себя в порядок. Тем временем моя спутница молча наблюдала за мной. Моё нежелание идти на разговор было вполне очевидным, но девушке по всей видимости хотелось поболтать.

— Простите моё любопытство. Я так понимаю вы в Ёдвинск впервые едите, просто раньше вас никогда не видела.

Я в недоумении уставилась на девицу, так-как терпеть не могу, когда наглым образом лезут в душу. Её провинциальная простота, давала о себе знать. Ох, уж, эти провинциалки, никакой скромности.

— Меня, Таня зовут. Вы Карина угодали, я действительно в Ёдвинск еду в первый раз, — ответила я, решив, что утолив назойливое любопытство девицы, заставлю её замолчать.