К. Харрис - Почему поют русалки

Себастьян обогнул двуколку и нырнул в проем, под ногами почувствовался мощенный камнем пол. По одной стене коридора за лесенкой на сеновал шел ряд из трех конских стойл, за ним виден был чулан для хранения упряжи, у противоположной стены коридора — кормовой ларь. Голландская дверь в дальнем конце сумрачного коридора вела, без сомнения, на огороженный участок двора.

— Энтони! — тихо окликнул Себастьян.

В тишине сарая шуршание подошв по каменному полу казалось оглушительно громким. Большой гнедой, стоявший в первом стойле, поднял голову от кормушки, тревожно запрядал ушами и вдруг громко заржал. Из леска за конюшней тут же послышалось ответное ржание.

— Дьявол тебя подери! — прошипел Себастьян, нащупывая за голенищем клинок. Если Ньюмен услышит это ржание и явится сюда…

Быстрым шагом он двинулся по коридору. Второе стойло пустовало, сумрачный дневной свет едва заметно струился из затянутого паутиной окошка. До слуха Себастьяна донесся шум усилившегося дождя, капли сильнее забарабанили по камышовой крыше над головой. Когда он приближался к последнему стойлу, внутренности сжала судорога страха при мысли, какое ужасное зрелище может сейчас предстать перед ним.

Мальчик лежал, скорчившись и прижавшись спиной к толстой дощатой переборке между соседними стойлами, его руки и ноги были связаны, а рот безжалостно распялен и заткнут большим грубым кляпом. Глаза были плотно зажмурены, по бледному лицу шли полосы от грязи и высохших слез, но Себастьян видел, как время от времени вздрагивает на его груди ткань белой ночной сорочки.

— Энтони? — Он наклонился и тронул мальчика за плечо. — Я пришел, чтобы увести тебя домой. Все будет хорошо.

Глаза на мгновение широко распахнулись, но тут же снова сомкнулись, дыхание оставалось медленным и слабым. Ясно, что сознание ребенка подавлено действием лауданума, которым накачал его Ньюмен.

— Не бойся, что у меня в руке нож. Им я сейчас разрежу веревки, которыми тебя связали.

Рукой, потной от напряжения, Себастьян перерезал путы на ногах и руках Энтони, затем вынул изо рта мальчика кляп.

— Нужно проснуться, Энтони. Ты сейчас поднимешься и пойдешь со мной. — Он снова наклонился над мальчиком и потряс его за плечо. — Ты можешь встать на ноги?

Снова слабо приподнялись веки, мелькнул стеклянный блеск глаз. Голова перекатилась в сторону на слабой шее.

— Вставай, пойдем.

Себастьян просунул руки под мышки ребенка, приподнял его, пошатнулся и едва сам устоял на ногах. На мгновение свет померк у него в глазах, голова опять закружилась.

— Мне не унести тебя, парень. — Он опустил мальчика на землю и обнял его, придерживая за плечи. — Придется тебе самому идти. Попытайся удержаться на ногах. Сумеешь?

Губы Энтони разжались, худенькая грудь вздрогнула, когда он сильно потянул в себя воздух. Затем мальчик кивнул.

— Молодец.

Себастьян двинулся обратно к коридору. Он не был уверен, что сумеет вывести мальчика, не знал, есть ли другой выход отсюда. Дождь стучал по крыше, по высоко расположенным окнам. Он так сильно сосредоточился на том, чтобы переставлять одну за другой ослабевшие ноги, направляясь с мальчиком к арочному проему, ведшему в экипажную, что шлепанье подошв по грязи услышал только тогда, когда наружная дверь в каретный сарай распахнулась.

ГЛАВА 64

Себастьян заслонил мальчика собой.

— Дверь в другом конце прохода, — шепнул он ему. — Выбирайся отсюда и беги что есть духу в лес.

Если ему удастся задержать Ньюмена здесь, в каретном сарае, тот не сумеет разглядеть, что происходит в темном коридоре за его спиной.

Аарон Ньюмен маячил в открытом проеме, его худая фигура темным силуэтом возникла на фоне заливавшего двор дождя.

— Стоять на месте! Подними руки так, чтоб я их видел! — рявкнул он, сжимая обеими руками охотничье ружье. — А ну, делай, как я сказал, а то, клянусь, пристрелю сразу.

Себастьян поднял руки и упер ладони в арку проема над головой.

— Все кончено, доктор Ньюмен.

Пальцы доктора крепче сжали украшенный резьбой ствол.

— Не хотелось бы спорить, милорд, но у меня другое мнение.

До слуха Себастьяна доносились сзади тихие всхлипывания перепуганного мальчишки, едва слышный шорох босых ног по мощеному каменному полу. Энтони крался к противоположному концу коридора, и Себастьян старался сохранять спокойствие в голосе, хотя от лихорадочных ударов пульса звенело в ушах.

— Я же не один явился к вам. В окружении залегли магистрат Лавджой с полудюжиной констеблей.

Ньюмен насмешливо фыркнул.

— А вы не отказали себе в удовольствии сыграть роль авангарда? Довольно неумно с вашей стороны.

Энтони уже добрался до конца коридора.

— Мне известно о том, что произошло с вашим сыном. — Он несколько раз шаркнул каблуком по камню, чтобы заглушить скрип отодвигаемого с двери засова. — Знаю, что случилось с ним на борту «Гармонии». Я понимаю и ваш гаев, и вашу жажду справедливости. Но почему вы не обратили месть против тех, кто поступил с ним так? Зачем убивать невинных?

Ньюмен покачал головой, мускулы на его лице нервно подергивались.

— Со смертью приходит конец страданиям. А я хотел, чтобы они заплатили за все, что сделали с Гедеоном и со мной. Хотел, чтобы они испытали мои страдания. Они убили моего сына. Я убил их сыновей.

— Эдвард Беллами не убивал вашего сына.

— Но и не защитил его. Мой сын был поручен его заботе. Беллами был капитаном корабля. Если кто имел власть предотвратить трагедию, это он.

— Первым вы убили сына Торнтона. Но почему?

— Торнтон был священнослужителем. Человеком, отдавшим себя на службу Богу. А он подстрекал их убить Гедеона. Подстрекал! Мэри Торнтон все рассказала мне перед смертью. Все! Рассказала о том, как преподобный уверял убийц, что Господь простит их. Ну так он жестоко ошибся.

— Вы и ее убили? Мэри Торнтон?

Ньюмен покачал головой.

— Не я. Ее покарал Господь.

Аарон Ньюмен теперь стоял вплотную перед ним, и Себастьян внимательно следил за выражением его серых яростных глаз. Вслед за тихим хлопком распахнувшейся в противоположном конце коридора двери послышался топот ног по мокрой земле двора, и виконт в то же мгновение понял, что доктор тоже услышал его.

Рот доктора искривился в злобной гримасе.

— Ах вы сукин сын!

Себастьян отпрянул назад, когда палец Ньюмена нажал на спусковой крючок и раздался выстрел.

Первый ствол разрядился с оглушительным взрывом, от которого полетели в стороны осколки камня и деревянные щепки. Воздух наполнился густыми клубами дыма и зловонием пороха.