Разрушенный - Мари Мур
– О чем ты говоришь? – огрызаюсь я, впиваясь в Кэша гневным взглядом. – Что ты вообще можешь знать о любви? Ты не любил меня даже наполовину от той любви, которой любила тебя я. Или я что-то путаю? Разве это ты прыгал за мной в ледяное озеро? Или ты был рядом, когда со мной случился самый настоящий кошмар? Или кто-то другой, а не ты оттолкнул меня тогда, когда я нуждалась в тебе больше всего? – слова вылетают из моего рта быстрее, чем я могу себя контролировать.
Лицо Кэша за долю секунды бледнеет. Он сжимает челюсти и сидит молча, уставившись на меня в упор. И при этом выглядит пораженным. Или отчаявшимся. Или разбитым. В любом случае, мне должно быть плевать, как на него действуют мои слова. Но проблема в том, что я не хочу причинять Кэшу боль.
Никогда не хотела.
– И даже после этого я продолжала любить тебя. Я продолжала верить в тебя. Два года я ждала, когда ты изменишься и наконец начнешь раскаиваться. Но ты… ты… – я указываю на него пальцем. – Ты ходил на вечеринки, трахался со всеми подряд, развлекался, пока мне снились кошмары, в которых я пыталась тебя спасти. Каждую ночь я пыталась тебя спасти, Кэш!
Черт, мне нужно перестать так сильно дрожать. Я хватаю бокал и моментально допиваю остатки вина. Кэш все еще ничего не говорит, и его молчание только сильнее распаляет меня.
– Ненавижу тебя! Ненавижу твою дурацкую ухмылку. Твои дурацкие шутки. Твой дурацкий голос, – мне нужно остановиться, но я как разбушевавшееся торнадо. – Я ненавижу в тебе абсолютно все. Но больше всего ненавижу, что мы потеряли столько времени, а ты вернулся, когда все стало слишком поздно!
– Я виноват, – наконец произносит Кэш, и я чуть не задыхаюсь от собственного возмущения.
Это все, что он может сказать?
– Я охрененно виноват перед тобой, Ким, – повторяет он. – Но я бросил тебя, не потому что разлюбил или потому что хотел причинить боль. Меня заставил это сделать твой отец.
Я отворачиваюсь от него и глубоко вздыхаю. С тех пор, как Кэш впервые появился в моем номере, мы ходим вокруг и около правды. Два года я пыталась найти нити, собираясь сплести их так, чтобы в конце концов узнать причину, по которой Кэш от меня отказался. Но сейчас…
Я не хочу ничего слышать и знать.
– Посмотри на меня, Ким, – я поворачиваюсь и вижу, как Кэш встает на ноги и перевешивается через стол, опираясь на него руками. Его глаза устремлены прямо на меня сверху вниз. – В один из дней, когда я навещал тебя в больнице, твой отец нашел меня и стал угрожать. Он поставил условие: если я не оставлю тебя в покое и не брошу тебя, то он упечет тебя в психушку. Во всех подробностях этот ублюдок рассказал, что тебе назначат такое лечение, после которого ты уже не сможешь вернуться к нормальной жизни. Это была бы уже не ты, а… – Кэш вздрагивает от образа, который нарисовал в собственном воображении. – Это была бы лишь пустая оболочка.
Я задерживаю дыхание, пока мои глаза недоверчиво бегают по его лицу. Каждое его признание врезается в грудь вместе с ударом сердца.
Один.
Кэш навещал меня в больнице.
Два.
Мой отец шантажировал его тем, что я могла оказаться в клинике для душевнобольных.
Три.
Кэш бросил меня. Но сделал это… ради меня.
– Я согласился на его условия, – продолжает он. – У меня не было выбора.
– Выбор есть всегда, – тихо возражаю я.
– Ты меня не слушаешь, Ким. У меня действительно не было выбора. Я бы ни за что от тебя не отказался. Но я боялся за тебя и твое будущее. Я хотел уберечь тебя. Хотел, чтобы тебе ничего не угрожало. Ты пережила огромную травму после того, как этот ублюдок… – Кэш замолкает, эта мысль приводит его в ярость. Он хватает бокал вина и выпивает его. – Ты испытала слишком много боли и стресса, и ты бы не справилась с нагрузкой.
Я всегда подозревала, что за этим скрывается нечто большее, чем просто история о плохом парне, который решил бросить девушку. И в какие-то моменты я думала, что схожу с ума, когда в памяти всплывали образы Кэша, который сидел в моей палате и читал для меня книгу. Тогда я решила, что это защитная функция нервной системы, и мое затуманенное сознание выдает желаемое за действительное. Но Кэш на самом деле проводил время у моей больничной кровати, ожидая, когда я приду в себя.
Я молчу и не знаю, что сказать. Над столом повисает тишина, и только сейчас до меня доходит, что два игрока и крупье стали невольными свидетелями нашей драмы. Они прекратили играть и с любопытством наблюдают за происходящим.
– Что вы ждете? – я бросаю недовольный взгляд на крупье. – Продолжайте.
Кивнув, он снова раздает карты, но я пасую их. Кэш следует моему примеру. В игре остаются два игрока, которые повышают ставки перед флопом20.
– Ты должен был мне все рассказать, – тихо произношу я, глядя на Кэша. – Мы бы могли вместе что-нибудь придумать…
– Что бы мы могли придумать, Ким? – резко перебивает меня он. – Я испугался за тебя, когда твой ублюдочный папаша мог с легкостью исполнить задуманное. Разве бы я мог допустить, что твоя жизнь была загублена твоим отцом? Я решил: пускай ты будешь ненавидеть меня и в конце концов забудешь. Однажды тебе не составило труда это сделать.
– Не ври! – вспыхиваю я. – Я бы до последнего боролась за нас!
– Тогда почему ты отказалась от меня при первой сложности? Вспомни, что ты сделала, когда я типа тебе «изменил», – Кэш делает кавычки в воздухе. – Вместо того, чтобы поверить мне, ты поверила какому-то гребаному видео, которое не имело ни начала, ни конца. Я говорил, что меня подставили. Но ты даже на секунду не допускала мысли, чтобы в это поверить. Тебе легче было во всем обвинить меня.
Официантка вновь оказывается рядом со столом, чтобы долить вино в наши бокалы. Кэш делает несколько неторопливых глотков, пока я выпиваю содержимое почти одним залпом. Слишком много мыслей крутятся в моей голове, и мне никак не справиться с их потоком.
– Не было дня, чтобы я не жалел о том, что сделал. Да, я бросил тебя. Но ты никогда меня не покидала. Ты все время была в моей голове. Только ты. Знаешь, иногда это раздражало до чертиков. Когда ты кругами бегаешь в
