Линда Ховард - Теперь ты ее видишь

— Суд не примет картину в качестве улики.

— Да, но у полиции появится зацепка. Неужели ты полагаете, что они не отыщут ту веревочку, которая свяжет тебя по рукам и ногам, будто рождественскую индюшку?

— Вряд ли. Любые поиски выведут их на кое-кого другого, и ты отлично об этом знаешь.

— А как насчет твоей физиономии? — процедил Кай сквозь зубы. — Не кажется ли вам, что как только полицейские получат твой портрет, им придет на ум предъявить его охране? Что тогда?

На сей раз его слова возымели должное действие. Несколько секунд собеседники молча смотрели друг на друга.

— Ты прав. Мы должны обезопасить себя. Я по-прежнему считаю, что тебе следует отправиться в полицию; это снимет с тебя подозрения. Суини не дадут закончить картину, поскольку даже если полиция состряпает дело, оно будет основано на сомнительной улике, а им это не годится.

— А если годится?

— Тогда мы пустим в ход запасной вариант. Имея на руках вещественные доказательства и пленки в качестве мотива, полиция вряд ли заинтересуется рисунками какой-то сумасшедшей. Ему придется умереть, оставив перед смертью записку о том, что это самоубийство. Какая жалость.

Кай с облегчением перевел дух. Впервые с того мгновения, как увидел картину Суини, Кай подумал, что, пожалуй, сумеет выпутаться из этой передряги.

— Ну, и всегда остается самый очевидный вариант.

— Какой?

— Смерть Суини, разумеется. До того, как она закончит картину.

В тот же вечер Суини пришлось второй раз открывать дверь Райтнеру и Аквино. Увидев их каменные лица и холодные глаза, она съежилась от страха. Итак, Кай не сдержал слова.

— Мерзкий предатель, — пробормотала она.

— Госпожа Суини, — начал Аквино, — мы хотели бы, с вашего позволения, осмотреть вашу квартиру. Если угодно, мы через час принесем ордер на обыск, но будет гораздо проще, если вы сразу согласитесь помочь. — «Проще для нас», имел он в виду. Было ясно, что ему совсем не хочется лишних хлопот. Судя по внешности Аквино, ему и сегодня не удалось отоспаться.

Суини вздохнула.

— Картина в студии. Сейчас принесу.

— Если не возражаете, мы пойдем с вами, — быстро проговорил Райтнер, и полицейские двинулись вслед за девушкой, едва не наступая ей на пятки.

Суини так устала, что отнеслась к этому безразлично — во всяком случае, почти. Весь день она боролась с сонливостью, надеялась опять провести ночь с Ричардом и верила, что он убережет ее от невзгод, которые приключались с ней во сне. Если она отправится к нему, то не сможет закончить картину. Всякий раз, когда Суини решала отложить работу, ее начинали грызть муки совести, словно она собиралась помочь убийце избежать наказания. Суини понимала, что должна завершить холст, но от всей души предпочла бы продолжать работу в присутствии Ричарда, чтобы он помог ей справиться с последствиями. Значит, Ричарду следует приехать к ней.

Но теперь одному Богу известно, где ей придется спать и придется ли вообще. Скорее всего на ближайшее время ее постелью станет койка в кутузке.

— Вот, — сказала Суини, подводя полицейских к мольберту.

Они чуть сместились за ее спиной, став по бокам — вероятно, на тот случай, если она вздумает совершить какую-нибудь глупость. Например, сбежать. Суини не смотрела на полицейских, пока те изучали картину. Она прекрасно знала, что они видят и что при этом думают.

— Госпожа Суини, — бесстрастным тоном спросил Райтнер, — не сообщите ли вы, откуда вам стали известны подробности убийства?

— Вы не поверите, — беспомощно отозвалась она.

— А вы попробуйте.

— Я не знала никаких подробностей. — Суини стояла не шевелясь, будто крохотный зверек, норку которого обнюхивает хищник. — Я нарисовала картину во сне.

В глазах детективов мелькнула ирония.

— Будьте добры проехать с нами в участок. Картина изымается в качестве улики… — забубнил Аквино, но Суини не слушала. Она пыталась справиться со страхом, грозившим лишить ее самообладания. Им не удастся доказать, что Суини убила Кандру, поскольку она этого не делала. Девушка уцепилась за эту мысль как за спасательный круг.

— Я нарисовала эту картину во сне, — упрямо повторила она. — Иногда у меня бывают приступы лунатизма, а просыпаясь, я обнаруживаю, что нарисовала что-то новое. Минутку… у меня есть еще один холст, на котором я изобразила погибшего торговца хот-догами, его убили несколько дней назад. Торговца звали Илайджа Стокс. По словам свидетеля, он видел мужчину, убегавшего с места происшествия, так что я не имею никакого отношения к убийству.

Суини быстро подошла к шкафу и достала холст, стараясь не смотреть на него. Ведь на этом лице уже не появится самая светлая улыбка из всех, какими Господь когда-либо наделял человека.

Райтнер взял картину и окинул ее хмурым взглядом.

— Я не знаком с этим делом. Придется навести справки.

Они не поверили ни единому ее слову. Весь день Суини чувствовала восхитительное тепло, но сейчас по ее спине пробежал легкий холодок. Она машинально стиснула руки, потирая ладони:

— Со мной происходили и другие загадочные явления…

Полицейские не слушали, ибо не верили ни одному из объяснений Суини. То, что они видели, со всей очевидностью свидетельствовало: эта девушка была на месте преступления. Суини с опозданием сообразила, что если ничего не предпримет, ее могут счесть соучастницей убийства Илайджи Стокса. Девушку охватила паника, ледяным комом оседая внизу живота? Но она не собиралась сдаваться.

— Возьмите сумочку и наденьте туфли, — сказал Аквино.

Суини подчинилась, а кроме того, накинула поверх свитера пальто. Полицейские удивленно уставились на нее. Сегодня днем температура воздуха доходила до тридцати градусов, и даже вечером было жарко. Но Суини чувствовала лишь холод, озноб страха, растекающийся по телу. Она старалась держать себя в руках и сохранять спокойствие, но больше ничем не могла себе помочь.

Аквино взял ее сумочку, осмотрел содержимое, вернул и взял Суини за руку.

— Послушайте, — стараясь держаться спокойно, заговорила она. — Когда мы сядем в машину, обратите внимание на светофоры.

— Мы всегда обращаем, — с тяжеловесной иронией отозвался Райтнер, выводя ее из квартиры

— Нет, я имела в виду то, как они будут работать. — Суини тяжело дышала, трясясь как осиновый лист. — Нам ни разу не придется остановиться. При нашем приближении на светофорах будет загораться зеленый свет. У меня так всегда бывает. А напротив вашего участка обязательно окажется свободное место для стоянки. — Суини чувствовала, что ее понесло, но не могла остановиться.

— Коли так, люди будут рады платить вам кучу денег за то, что вы едете в их машине.