Хелен Филдинг - Как отказать красивому мужчине

– Если она останется в живых?

Оливия слегка покашляла, чтобы привлечь их внимание. Четыре пары глаз уставились на нее. А через секунду раздался телефонный звонок.

– О боже! – вдруг запаниковал компьютерный гений Додд и заметался по комнате, пытаясь найти нужные кнопки. – Это же он звонит! Ферамо!

Глава 44

Скотт, надев наушники, присел на корточки рядом с Оливией. Он некоторое время смотрел ей прямо в глаза спокойным пристальным взглядом, словно подбадривая, как тогда, в подводном туннеле, а потом подал знак начать разговор.

– Алло?

– Оливия?

– Да, это я, – ответила она. В комнате началась суета – Скотт Рич вместе с компьютерщиком развили бурную деятельность, пытаясь засечь, откуда идет звонок. Оливия закрыла глаза и резко развернула стул, чтобы оказаться к ним спиной. Она должна была говорить с Ферамо как ни в чем не бывало, иначе ничего не получится.

– Ты где, Пьер? – спросила она, чтобы избавить товарищей по команде от лишних хлопот. – Все еще на острове?

– Нет-нет. Я сейчас направляюсь в Судан.

Оливия в полной растерянности захлопала глазами. Зачем он ей это говорит по мобильному телефону? Он ведь далеко не дурак. Все старые сомнения вернулись. А вдруг она ошибается, и он вовсе не террорист.

– Дело в том, что я не могу долго с тобой говорить, потому что скоро объявят посадку на мой рейс.

– В Хартум?

– Нет, в Каир.

– Как здорово! Собираешься посмотреть на пирамиды?

– Времени на это не будет. Просто пообщаюсь с несколькими деловыми партнерами, а потом сяду на самолет в Порт-Судан. Скажи, Оливия, ты же навестишь меня там, как мы и договаривались?

Она кожей ощущала напряженное ожидание за своей спиной. Ей хотелось, подняв кулак в воздух, заорать: «Да-а-а! Получилось!»

– Ну, даже не знаю, – сказала она. – Мне так хочется поехать. Я тут говорила с Салли Хокинс, и она подтвердила, что хочет получить этот материал, но мне надо найти еще какое-нибудь издание, которое разделило бы с ними расходы…

– Но это вовсе не важно, Оливия. Ты ведь приедешь как моя гостья. Я все обеспечу!

– Нет-нет, Пьер. Для меня это неприемлемо, я же тебе уже говорила. И спасибо за теплый прием в Гондурасе. Ты такой гостеприимный хозяин!

– Ты это говоришь, даже несмотря на то что мне пришлось чуть ли не похитить тебя, чтобы ты могла оценить мое гостеприимство?

– Ну…

– Оливия, только что объявили посадку. Мне пора идти, но я позвоню тебе из Каира. Ты будешь у этого телефона завтра примерно в то же время?

– Постараюсь.

– Подожди-ка. Я тебе дам один номер. Это туристическое агентство в Германии, которое подыскивает для меня клиентов на дайвинг-туры. Они все тебе организуют – и билеты на рейс в Судан, и визы. Ты готова записывать?

Перед ее лицом тут же возникли целых четыре ручки. Она выбрала видавший виды золотой «Паркер», принадлежащий профессору Уиджетту.

– Мне пора идти. До свидания, сакр.

Скотт Рич отчаянно сигналил ей, чтобы она постаралась затянуть разговор.

– Подожди… А когда ты точно прибудешь в Судан? Не хотелось бы отправиться туда и обнаружить, что тебя там еще нет.

– Я прилечу в Порт-Судан послезавтра. По вторникам есть рейс из Лондона в Каир. Надеюсь, ты им воспользуешься.

– У меня еще есть время для раздумий. – Оливия рассмеялась. – Не надо так все драматизировать.

– До свидания, сакр!

На этих словах разговор прервался.

Она повернулась к остальным членам команды, едва сдерживая торжествующую ухмылку.

Скотт и компьютерщик по-прежнему нажимали на какие-то кнопки. Что касается Уиджетта, он одарил ее мимолетной одобрительной и слегка игривой улыбкой старого донжуана.

– Рич? – грозно произнес он. – Где ваши извинения?

– Извини, – произнес Скотт Рич, не поднимая головы. Завершив какую-то операцию с компьютером, он развернулся в кресле и посмотрел на Оливию своим пронзительным взглядом. – Извини меня, Оливия. Я был не прав.

– Извинения принимаются, – ответила она. Затем, в припадке неожиданной нежности и под влиянием чувства облегчения после ужасного напряжения, она продолжила: – Мне нравится, когда люди искренне извиняются, безо всякого там хождения вокруг да около и попыток исподтишка перевести всю вину на тебя, говоря что-то типа «Жаль, что ты не так меня поняла», то есть, по сути, вовсе не извиняясь, а представляя все так, словно все произошло из-за твоего искаженного восприятия ситуации.

– Вот и замечательно, – сказал профессор Уиджетт. – А теперь самый главный вопрос для всякого шпиона: Оливия, как вы считаете, он не притворялся? Все, что он говорил, правда?

– Понимаю, что вы имеете в виду, – ответила Оливия. – Почему он позвонил со своего мобильного и сообщил, что едет в Судан, если наши подозрения реальны? То есть если он действительно террорист?

– А я всегда говорила, что никакой он не террорист, – вступила в разговор Сурайя. – Обыкновенный плейбой, может быть, балуется контрабандой наркотиков, но подозревать его в терроризме…

– Вам удалось что-то извлечь из этих снимков? – спросил Уиджетт Скотта.

– Ничего нового. Никаких намеков на связь с «Аль-Каидой».

– Я кое-что забыла вам сообщить… – осторожно начала Оливия. Скотт обратил на нее взгляд своих холодных серых глаз.

– Неужели?

– Да. Просто есть одна зацепка… Было бы неплохо собрать информацию о его матери. Сдается мне, что она родом из Европы, может, даже каким-то образом связана с Голливудом. Отец из Судана или Египта, а мать европейского происхождения. Думаю, она умерла, когда он еще был совсем маленьким!

– Почему вы так думаете, Оливия? – спросил профессор.

– Понимаете, в наших беседах он упоминал мать… Да и на меня он иногда реагирует как-то странно, словно я ему кого-то напоминаю. И потом, когда он прощался со мной на Роатане, он… – Оливия поморщилась, – сунул мой палец в рот и пососал его, ну, как теленок сосет матку, что ли… Выглядел он при этом как сущий безумец.

– О боже! – воскликнул Скотт Рич.

– Не хотите ли еще что-нибудь добавить? – спросил Уиджетт.

– Да, конечно. Еще одна важная деталь. Он склонен к алкоголизму.

– Что-о-о?!

Четыре пары глаз снова удивленно уставились на нее.

– Да, это действительно так. Он не отдает себе в этом отчет, но тем не менее он алкоголик.

– Но ведь он мусульманин, – возразил Скотт Рич.

– Не забывайте, он же последователь такфиризма.

Они сделали перерыв на обед. Пока все собирали вещи и готовились к отъезду, Оливия, бессильно опустив плечи, сидела за столом и размышляла по поводу странного телефонного разговора. Уиджетт сидел напротив нее, слегка кривя рот. У него всегда был вид человека, испытывающего непреходящее недовольство окружающим миром, что, как ни странно, оказывало на Оливию весьма стимулирующее воздействие.