Елена Тверцова - Кандидат в президенты

«А, может быть, вообще не нужно было ничего говорить? Мол, в конце бы сказали, что вообще не обещали показывать прибор воочию».

И я поругала себя за ту панику, которую чуть было сама лично и не посеяла. Вообще нужно было сделать вид, что так и задумано, и всё идет по плану. Никто бы ни о чем не догадался. Теперь журналисты будут поливать «Техникс ЛТД» на каждом углу и рассказывать, какие там криворукие техники работают — обещали прибор показать да сами же сломали.

Постепенно волнение коллег улеглось, они спокойно заняли свои места и приготовились выслушать всё, что им скажут.

На трибуну поднялись трое — Петя Григорьев в качестве ведущего презентации, Рудольф Генрихович, Саша Огарев.

— Дорогие друзья! — Торжественно обратился к присутствующим с трибуны Петр Григорьев. — Разрешите открыть новую эру информационных технологий в лице уникального изобретения, которое мы хотели бы вам сегодня представить…

Говорили ораторы поочередно. Зал внимательно слушал, словно позабыв про то небольшое недоразумение, которое произошло в самом начале. Но я знала, что журналисты ничего не забыли — в том числе и о поломке прибора, и что обязательно кто-нибудь что-нибудь на эту тему напишет. Я делаю очень неосмотрительные заявления порой. А недавно клялась маме, что умею работать с информацией. Ни фига я не умею.

Презентация прошла гладко и спокойно. Петр Григорьев был на высоте, поражая публику своим красноречием. Умудрялся даже шутить в нужных местах. Министерские пресс-службы оказались куда мудрее и умнее, чем я — потому что министрам о возможном сбое так ничего и не доложили. И министры действительно спокойно сидели на своих VIP-местах, абсолютно не подозревая, что буквально за несколько часов до этого мероприятие было под угрозой срыва.

Глава 4

О том, как наше тёмное прошлое порой настигает нас в самых неожиданных местах

После презентации всех присутствующих пригласили в банкетный зал. Мы с Петей Григорьевым, обмениваясь многозначительными взглядами, сновали меж именитой публики, улыбаясь направо и налево. Я в качестве координатора презентации давала комментарии и советы журналистам, объясняя, кто из чиновников есть кто, чтобы они могли спокойно подойти и попросить интервью.

В дальнем углу зала, окруженный соратниками и прочими сочувствующими, произносил тосты Иван Дерябенко — персонаж достаточно популярный в узких кругах. Я говорю в узких, потому что московский бомонд обожал эту в высшей степени светскую персону. Зато простые люди, для которых он, собственно, и должен был стараться, почти нигде слышали его имени. Но это дело поправимое. Немного денег, немного сладких речей — и даже бабушки в самых дальних деревнях будут знать, какой замечательный кандидат от социалистической партии хочет их озолотить.

Я ловила себя на мысли, что почему-то именно этот человек постоянно приковывает мой взгляд.

Глядя на Ивана Дерябенко, я не могла до конца понять, кого он мне так сильно напоминает. Нет, я ни разу в своей жизни не видела этого человека вживую — имеется в виду, лично я с ним не знакома.

Однако какое-то неуловимое чувство «дежа вю» весь вечер не покидало меня…

— Лариска, ты постоянно с него глаз не сводишь, — защебетала у меня над ухом возникшая рядом откуда ни возьмись Даша Петренко, журналистка из «Калейдоскопа новостей». Даша писала статьи про богему. — Смотри не влюбись, он парень опасный, говорят, что девушки у него не задерживаются…

Я поежилась. Даша, довольная произведенным эффектом, заговорщески шептала:

— Между прочим, он тоже на тебя постоянно пялится, я заметила. Только ты отвернешься, он буравит тебя глазами, словно уже давно раздел, — и Даша многозначительно посмотрела на меня. Затем добавила. — Хочешь, я тебя с ним познакомлю?

Я кивнула. Даша бодро подошла к Ивану, а я тем временем семенила за ней. Как только мы поравнялись с ним, Даша приветливо улыбнулась ему и вывела меня вперед:

— Иван Аркадьевич, разрешите представить Вам Ларису Склярову, она директор PR-агентства «Легал медиа», очень хотела бы побеседовать с Вами по поводу Вашей предвыборной кампании…

Я улыбнулась как можно более любезно и слегка кивнула.

— Очень приятно, Лариса, — дружелюбно кивнул Иван Дерябенко и подал мне руку для рукопожатия.

Я автоматически взглянула вниз на протянутую ладонь и…

В следующую секунду я увидела на ней едва заметный характерный шрам, который явно подвергся косметической обработке. Но все же траектория шрама была настолько хорошо мне знакома, что я в ужасе замерла перед этой рукой и растерянно перевела взгляд на лицо Ивана… Я не решалась пожать протянутую ладонь, но и отнять свою руку не могла тоже. Мне было очень сложно совладать с собой, потому что я не ожидала такой встречи при таких обстоятельствах. И сейчас я лихорадочно обдумывала, как реагировать — а времени у меня было всего доли секунды. Сомнений быть не могло.

Мне протягивал свою руку и на меня внимательно смотрел Борис Мазуров — человек, который когда-то причинил просто запредельное зло моей близкой подруге.

Лицо Дерябенко было другим. Оно неуловимо походило на лицо Бориса Мазурова, но все же оно было другим. Явно исправлен нос, разрез глаз, форма бровей, ушей, немного подправлены скулы. Вот почему я так странно смотрела на него весь вечер. Конечно, он сделал пластическую операцию по изменению внешности, но все же хирурги не боги — они не могут изменить своему пациенту абсолютно всё.

Борис уловил мое волнение. Он замер, ожидая моей реакции. В следующую секунду я справилась с собой, также протянула руку и пожала ее:

— Очень приятно с Вами познакомиться, Иван…

Я почувствовала, как Борис внутренне облегченно вздохнул после этих слов. Мне же было откровенно не по себе — я не знала, успел ли Борис заметить, что я рассмотрела этот шрам и узнала его. О, я узнаю эту отметину из тысячи. Я сама вызывала наряд милиции в тот день, когда он в очередной раз пытался избить Юлию, а та дала ему отпор и исполосовала его руку подвернувшимся под руку ножом с зазубринами.

После некоторой паузы, Иван заметил:

— Так о чем Вы хотели со мной побеседовать, Лариса? — И выразительно посмотрел на меня.

— О, сущие пустяки! — Воскликнула я, скалясь во все свои тридцать два белых зуба. — Хотела внести небольшие поправки относительно Вашего внешнего вида. Поправки к имиджу, так сказать.

— Да? — Заинтересованно переспросил Мазуров-Дерябенко. — Какие же поправки Вы хотели бы внести?

— Я заметила, — начала я врать напропалую, — что, выступая на публике, появляясь на телеэкране, Вы довольно часто проводите рукой по волосам. Я бы сказала, слишком часто — чаще, чем надо. Это выдает некоторое волнение, нервозность. Складывается впечатление, что Вы постоянно хотите скрыть что-то важное…