Дороти Иден - Цена счастья

— Какого они возраста?

— Им восемь лет. Они близняшки. Кажется, воинственная Мегги третирует Дину на том основании, что ее сестра на час или на два старше. Мегги весьма трудный ребенок.

— Ну, это не совсем точное определение, — возразила Эмма.

Барнаби исподлобья взглянул на нее. Он встревожился не на шутку. Кажется, муж чувствовал себя виноватым, и Эмма ласково прильнула к нему, помня о клятве.

— Дорогой, ты ведь всегда волновался за них, не так ли?

— Не возражаю, так оно и было. В конце концов, это мои родные дети.

— Вот именно. И им всего по восемь лет. И мне нравится твоя оригинальность. Ты способен, например, не сказать невесте, что был женат и у тебя двое детей.

— Дорогая, это наша общая жизнь. Сожалею, что она началась с неожиданностей. Но по твоей вине, упрямица!

— Оттого я и люблю тебя. Но, кажется, прошлое крепко ударило нас в спину сегодня утром. Так что же случилось с детьми?

— Жозефина забыла об их каникулах, и, кажется, никто ничего о ней не слышал. Возможно, она до сих пор не вернулась из этой безумной экспедиции в Южную Америку.

— Она и прежде позволяла себе выходки, непозволительные для матери двоих детей?

— Вообще-то да. В Рождество. Она заранее договорилась, что отпразднует его с детьми у своей старшей тети, а сама укатила в Южную Америку. Сошлась с каким-то фанатиком-исследователем, и они отправились к верховьям Амазонки. Пожилая леди умерла незадолго до Рождества, и, поскольку Жозефина не давала о себе знать в течение нескольких месяцев, мне пришлось отвезти детей в Кортландс. Я нанял им там в качестве гувернантки одну молодую женщину.

— И с тех пор ты ничего не слышал о Жозефине?

— Кое-что доходило до меня через детей. Она много путешествует. Я уже говорил тебе, что моя бывшая жена патологически неугомонный человек. Она богата и может позволить себе любые шальные поступки, вроде участия в этой умопомрачительной экспедиции. Дети уже побывали в Ницце, в Венеции и многих других примечательных городах Европы.

— После этого Кортландс должен показаться им скучным, — заметила Эмма, думая о не по летам развитой Мегги.

— Мегги нигде не бывает скучно. Она умеет себя развлечь. — Казалось, Барнаби по-своему гордился маленькой проказницей.

— Могу себе представить! — тепло улыбнулась Эмма. Она немного помолчала и глубоко вздохнула. Затем спокойно, как само собою разумеющееся, произнесла: — Когда мы поедем за ними?

Барнаби всполошился:

— Эмма! В подобной самоотверженности нет необходимости. Я сам заберу их из школы и найду женщину, которая сможет присмотреть за ними и затем отвезти в Кортландс. Там их встретят Дадли, Руперт и старая миссис Фейтфул. С детьми все будет хорошо. Речь-то идет всего о нескольких неделях.

— Непостижимо! Дети имеют вполне живых и даже здоровых родителей — и вдруг они почувствуют себя сиротами. — Глаза Эммы засверкали. — Нет, ты не должен так поступать. Если их мать уклоняется от выполнения святых обязанностей, мы должны взять их на себя.

— Но мы решили, что сегодня вылетаем в Мадрид.

— Можешь порвать эти воображаемые билеты. Что же мы за люди? Ненавистники детей?

Барнаби заключил ее в объятия. Он сжал Эмму так, что ей стало больно.

— Моя дорогая! Ты настоящая женщина. И я всегда это знал.

Эмма застонала.

— Видимо, ты считаешь, что сила — неоспоримое достоинство мужчины… Пусти меня, дурачок, не то выкипит кофе. А он нам сейчас совсем не повредит.

* * *

Когда Эмма впервые увидела двух маленьких дочек Барнаби, она поняла, что ее муж не случайно упомянул о самоотверженности. Они долго добирались до школы, Эмма замерзла и слегка приуныла. Вчера праздник с красными свечами, сегодня — казенная обшарпанная женская школа, расположенная на окраине провинциального города, и две худые маленькие девочки с бледными лицами и огромными печальными черными глазами.

Находившиеся под присмотром молоденькой воспитательницы, которая устала и сгорала от нетерпения поскорее уйти домой, Мегги и Дина показались Эмме такими несчастными, что материнское чувство захлестнуло ее, и она обняла детей. Однако девочки чуждались сентиментальности своей новоявленной мачехи. Эмма ощутила, как напряглись их худенькие тела, а на лицах проступила откровенная враждебность.

— Которая из них Мегги и которая Дина? — бодро спросила она у мужа. — Их почти невозможно различить.

— Вот Дина, — ответил Барнаби, показывая на девочку, которая была чуть меньше ростом. — Она не такая высокая, как Мегги, и у нее вьющиеся волосы, а у Мегги прямые. И еще у нее появляются очаровательные ямочки на щеках, когда она улыбается.

Эмма заметила, что губы ребенка плотно сжаты: то ли Дина из упрямства боялась улыбнуться и показать ямочки на щеках, то ли она сдерживала слезы. Другая девочка и не думала плакать. Она бросала на сестру сердитые взгляды. Возможно, строгая Мегги презирала Дину за вьющиеся волосы, контрастирующие с ее прямыми неухоженными патлами; но, скорее всего, слезы были не в ее характере. Мисс Мегги Корт была крепким орешком, и ей нестерпимо хотелось, чтобы окружающие усвоили это раз и навсегда.

Барнаби любовно потрепал по щекам обеих дочерей:

— Так что, вы не рады видеть нас? Это Эмма, моя жена. Вчера мы поженились.

— Счастлива видеть вас, — сказала Эмма с улыбкой, озарившей ее милое лицо.

Дина сделала навстречу ей едва заметное, робкое движение, но, взглянув на окаменевшее лицо сестры, застыла, сохраняя дистанцию, чтобы не навлечь гнева Мегги.

— Мегги, — с укором обратился к дочери Барнаби. — Поприветствуй Эмму.

— Приветствую вас, — как попугай отозвалась Мегги. И нетерпеливо спросила: — Куда же мы поедем?

Барнаби еле сдерживал досаду. Эмма взяла его за руку и слегка обхватила запястье мужа.

— Дети очень долго ждали, — укоризненно напомнила она ему.

Барнаби сразу остыл.

— Хорошо. Это ваши сумки? Тогда скажите «до свидания» мисс Тредголд.

Он протянул руку воспитательнице и поблагодарил ее за заботу о детях. О том, что Жозефина не заехала за девочками, не было сказано ни слова. Машина тронулась с места, и Эмме показалось, что все отнеслись к происходящему как к обычному явлению: к отсутствию матери близнецов в школе привыкли.

* * *

Мисс Тредголд, молодая воспитательница, проводила машину грустным взглядом. Странно, подумала девушка. Хотя он очень мил. Но таким красавцам не следует доверять (мисс Тредголд и не подозревала, что выполняет наказ тети Деб). На мать девочек определенно нельзя ни в чем положиться. Жозефина вообще ни разу не появлялась в школе. Даже год назад, когда девочки приехали сюда впервые, их привезла няня или кто-то из родственников. Неудивительно, что Дети такие замкнутые, колючие, словно ежики, особенно Мегги. Бедная малышка. Она чувствует себя нежеланной. Что может быть хуже этого?