Сокровище Анны - Елена Валерьевна Бурмистрова
– Иван Сергеевич, я ничего такого не подписывал!
– Я распорядился уже принести эту бумагу.
– Хорошо, я жду.
В зал заседаний вошли родители Матвея. У отца был крайне озабоченный вид, мама отрешенно улыбалась.
– Пока у вас пауза, мы так понимаем, я скажу несколько слов присутствующим,– прогремел голос отца в тишине. – Я попросил аудиторов провести внеплановую проверку и состояние счетов. Об этом я подробнее поговорю с акционерами компании, а вот то, что я хочу сказать всем, так это то, что мы с Инессой Львовной решили отдать свои акции сыну и полностью не иметь никакого отношения к семейному бизнесу. Это будет нашим свадебным подарком молодым. Собравшиеся зааплодировали, поздравляя Матвея. Карина сияла, как майское солнце. Матвей стоял в растерянности. Фирмой давно управлял только он, без помощи родителей. Он привык сам принимать все решения, от заказа тканей до приема моделей на работу. Даже если он был в отъезде, он требовал, чтобы ему показали новую девушку в скайпе, он сам с ней проводил беседу. И только после этого, принимал решение. Карина раздражалась по этому поводу, она постоянно ему твердила, что в компании полно ответственных людей на своих местах, что не нужно лезть во все дела. Но Матвей буквально все хотел держать под контролем. Сейчас он стоял перед сотрудниками и не мог никак понять, как так получилось с тканями для новогодней коллекции.
– Вот распоряжение, – в зал заседаний вошла вторая секретарша.
– Спасибо, Алина, – ответил Матвей, взяв у нее документ, и замер. Подпись на документе была не его. Вернее его, но такая грубая подделка, что было видно невооруженным взглядом. – Все свободны, я попрошу остаться только моих замов. И начальника службы безопасности пригласите, пожалуйста. Мама, пап, вы тоже можете остаться, если вам это интересно – тут пойдет разговор о тканях, – Матвей не хотел, чтобы родители остались, он вообще не хотел, чтобы они знали о его проблемах. Он не привык, чтобы они в нем сомневались, тем более теперь, когда он стал полноправным хозяином компании. И еще он волновался о результатах аудита. Ему казалось, что родители чем-то расстроены.
…Анна работала с утра до ночи. Но вдруг начались проблемы со здоровьем. Она стала долго и мучительно кашлять. И когда она увидела на своем платке кровь, то осознала всю серьезность ситуации. Ухаживая в больнице за больными, видя их страдания, она понимала, что туберкулез победить ей не удастся. И ей оставалось смириться. Она внесла поправки в завещание. В нем она просила своих дочерей заботиться о больнице. Та, которая и выполнит просьбу, будет щедро вознаграждена, но о какой награде шла речь, Анна не пояснила в письме. Своим душеприказчиком она назначила молодого врача, который ей казался честным парнем. Но и ему она не сказала про бриллиант. Только дала координаты парижского адвоката, который и хранил Анино сокровище. Доказательством того, что пришло время отдать камень одной из дочерей, должно было быть письменное заверение врача, что воля матери исполнена. Если же ни одна из дочерей не выполнит ее волю, то камень остаётся в Париже до того момента, пока внуки или правнуки Анны не выполнят ее волю – построят больницу и будут активно заниматься благотворительностью. Завещание и камень тоже должны передаваться от одного адвоката к другому. Пока не придёт время отдать сокровище по назначению. Молодому врачу она тоже поручила бумаги передать по наследству, если это дело затянется на годы.
Все о наследстве знала только подруга Анны, Аксинья Гранжина. Когда Анне стало совсем плохо, Аксинья сидела у ее кровати день и ночь. Она старательно ухаживала за подругой, в глубине души надеясь, что подруга, видя безразличие дочерей, оставит камень ей. Старшая дочь не смогла приехать, так как была беременна и плохо себя чувствовала. А младшая совсем не ухаживала за матерью. Вместе с мужем они переселились в другой дом, и она прибегала только на пять минут, чтобы проведать мать и узнать, как ее самочувствие. Младшая дочь тоже ждала ребенка, срок был маленький, и она панически боялась заразиться от матери туберкулезом. Анна не обиделась на дочерей, как рассчитывала Аксинья. О завещании речь не заводила и все разговоры подруги о бессердечии наследниц отвергала.
…– Фирма «Времена года» была основана мною и Инессой Львовной,– начал свою речь Олег Матвеевич. – Мы вложили туда и все свое состояние, и всю свою душу. Мы не спали ночей, не доедали, работали, не разгибаясь, чтобы мои дети ни в чем не нуждались. Нам это великолепие не сваливалось на голову. И поэтому я тем более не потерплю воровства в моей фирме.
– Пап, о чем ты? – Матвей вскочил со стула.
– Аудиторская проверка обнаружила много проблем. Я подробно вас сейчас с этим фактом познакомлю.
Отец Матвея уже битый час рассказывал об аферах, проводимых в фирме. Матвей сидел, обняв голову руками, и молча выслушивал новости. Временами он оглядывал собравшихся за этим столом. Здесь были все родные и близкие, и это особенно было ужасно. Кто-то из них проворачивал дела за его спиной. Карина? Акций компании у нее не было, тут она присутствовала как невеста главного акционера. Сашка? У Сашки было совсем ничтожное количество акций, но все же… Нет, не может быть. Есть еще не акционеры компании, которые имели доступы к счетам и делам фирмы. Матвей предпочитал думать, что это именно они, не родные и не близкие. Тут он вспомнил, что кто-то подделал его подпись. Вот откуда нужно начинать – кому это было выгодно?
Он стал наблюдать за присутствовавшими. Никто не вел себя подозрительно или беспокойно. Все внимали словам Олега Матвеевича и
