Алена Судакова - Золотые рыбки

— Ничего, это ничего, поплачьте, — гладил ее по голове Сергеич. — Легче будет. Что там со «Скорой»?

Врачи подъехали. Семен передал им пострадавшую, которая назвалась Лялей Божко, снял данные с ее паспорта — сумочку нашли в канаве. Включив мигалки, «Скорая» выскочила на трассу в сторону Москвы.

— Нам тоже пора.

Семен махнул Коноплеву, чтобы тот разворачивал машину, и облегченно выдохнул:

— Ну и слава Богу, что это не он.

Осталось написать отчеты — и по домам, спать!

Глава 4. Покой нам только снится

Алена проспала около часа. Этого вполне хватило, чтобы к вечеру почувствовать прилив сил. Она разбиралась в коробках, двигала мебель и протирала посуду. В квартире гремела музыка — чтобы не скучать. Особых предпочтений не было. По настроению могла послушать романсы или шансон. Главное, чтобы до сердца и души доставало. Сейчас пел Стас Михайлов. Его «Небеса» она могла слушать бесконечно.

Первым делом Алена отнесла вещи в спальню. Занялась кухней, оставив большую комнату на потом. Одной не справиться, нужна помощь Мимочки. У той прекрасный вкус на что куда ставить, класть и вешать. В свое время она училась на курсах дизайнеров, пока не надоело. Ей вообще все надоедало слишком быстро, включая собственного мужа. Правда, в этом Алена с Мимочкой была согласна: Николай не стоил выплаканных слез. Он пил, лечиться не хотел да еще и руку на жену поднял. Так что Алена поддержала Мимочку в разводе, а Мимочка подставила плечо сейчас. Они знали друг друга так давно и так хорошо, что, пожалуй, пуд соли на двоих уже съели.

Решив повесить новенькие шторы, Алена залезла на стремянку. Но крюк не выдержал, и одна из гардин рухнула вниз с грохотом, попутно разбив дурацкую вазочку, прихваченную у мамаши Куроедова.

— Упс…

Следом обломился второй крюк. Делать было нечего. Алена слезла со стремянки, покопалась в коробке и вытащила дрель. Потом, подумав, сменила ее на перфоратор. Где наша не пропадала. Заперла патрон и сделала несколько ударов. Стена поддалась легко. Алена вбила дюбель, ввернула шуруп. Гардины теперь держались плотно. Шторы легли красивыми кремовыми фалдами — Алена осталась довольна. И персиковая тюль подошла как нельзя кстати. Недаром отвалила за нее хорошие деньги. Мимочка тоже настаивала: «Бери то, что нужно».

Со шторами квартира преобразилась, стало уютнее, теплее. Даже голые стены перестали раздражать. Хотя почему голые? Один из знакомых богемных художников, Гриша Кудинов, подарил Алене ее собственный портрет. Неплохой, надо сказать, хоть и ню. Когда Кудинов предложил нарисовать ее голой — это он предлагал всем знакомым женщинам — Алена пригрозила подбить ему глаз за идею. Позировать она не собиралась, но Гриша сделал по-своему: она напилась и забылась, а он воспользовался этим. Впрочем, Алене картина понравилась, а Куроедов впал в ступор. Дома он устроил грандиозный скандал, поддержанный мамочкой. Поэтому и художника, и портрет пришлось на время выкинуть из головы.

На новую квартиру портрет переехал вместе с ней. Алена примерила его на стену и осталась довольна.

— Неплохо.

Снова заработал перфоратор. Картина подошла идеально…

Когда раздался звонок в дверь, протяжный, раздражительный, Алена мельком взглянула на часы. Двенадцать ночи!.. Что-то она сегодня заделалась.

Изобразив на лице милейшую из имеющихся в арсенале улыбок, она нерешительно открыла дверь. На пороге стояла не какая-нибудь разбуженная бабушка или крикливая мамочка с чадом под мышкой. Перед Аленой возвышался мужик в боксерских голубых трусах и накинутой идиотской жилетке. Жилетка то ли была мала, то ли служила своеобразной фишкой для привлечения женских взглядов, открывая накачанный торс.

Мужик был злым донельзя и сразу ринулся в бой.

— Вы знаете, который час?! — заорал он.

Решив, что с новыми соседями лучше не портить отношений, Алена извинилась:

— Да-да, с переездом я совсем забыла про время! Извините.

— Я не спал несколько ночей! — продолжал ерепениться сосед. — Я имею, в конце концов, право на отдых! У меня работа, а вы здесь тюкаете по стенам и по головам!

— Господи, у всех работа! — возразила Алена.

— Но не такая, как у меня…

— Да ну? И что?

Алена сложила руки на груди. Новый сосед раздражал.

Он остолбенел, потом произнес:

— Я хочу спать!

— Тогда почему торчите здесь? Идите и спите себе.

Ее ответ обескуражил его: он часто заморгал.

— Так вы мне не даете!

— Чего не даю? — заорала Алена.

— Того, — совсем растерялся мужик.

— И не дам! — рявкнула она и захлопнула дверь.

Пришел, наорал и всю работу испортил! Алена едва отошла от двери, как раздался новый звонок. Опять он?! Фигли она откроет!

Семен вернулся домой и со злостью ударил по боксерской груше, висящей в передней. Он так надеялся выспаться до очередного вызова, а тут грохот, стук, музыка — и все вкупе с наглой блондинкой. А он еще не хотел доверять статистике! Его бывшая, едва покрасив волосы, тоже принялась глупить. Их брак, слава богу, гражданский, не мог продлиться долго. Они были разными и по характеру, и по увлечениям, и по отношению к быту. Семен вставал рано, Галя обожала поваляться в кровати, понежиться. Он не переносил полуфабрикаты, а ей не хотелось заморачиваться готовкой. Она не любила его друзей и ненавидела его работу. А Семен недоумевал, что может быть интересного в пропихивании магазинам тортов и пирожных.

Но в постели все разногласия сводились к общему знаменателю.

Они прожили вместе два года и разошлись, поцеловав друг друга в щеку. Мать очень переживала, что Семен снова остался один.

— С такими запросами ты никогда себе жену не найдешь! — сокрушалась она в прошлый визит, перестилая ему постель.

— Мам, есть такая мудрая мысль, что…

— Лучше будь один…

— Чем вместе с кем попало! — договорил Семен, чмокая ее.

Маму, Елизавету Дмитриевну, Семен обожал. Она всегда была для него больше чем матерью — другом, настоящим, которому можно открыть страшный секрет. Когда отец узнал, что Семен собирается работать в уголовном розыске, то не разговаривал с ним месяц. А мать сказала, что если это его призвание — благословляет его. Именно она настояла разменять их трешку, чтобы у Семена была своя квартира, хотя отец опять противился.

— Почему мы все не можем жить вместе? Чем мы не угодили?

Мать вздыхала, гладила отца по макушке и мягко повторяла:

— Ты не заметил, а он уже вырос…

Семен обещался позвонить сегодня и не нашел времени. Наверняка мать не ложилась спать. Поставила возле себя телефон и ждет, когда он соизволит вспомнить о ней.