Ольга Тарасевич - Дотянуться до звезды, или Птица счастья в руке

Николас вскочил со своего стула и бросился ко мне:

– Убежим! Давай убежим вместе!

«Вместе» было таким сладким словом, что я машинально притормозила. Ну и что, пусть Николас псих. Сегодня все лечат. Я подлечу этого мальчика, приведу в порядок его бледную несчастную физиономию, в люди выведу, а уж потом… И вообще, говорят же: надо быть настойчивым на пути к мечте! Вот она, моя мечта – просто орет дурным голосом, чтобы я ее взяла.

– Но зачем тебе бежать? – Я отбросила с лица длинную красиво уложенную челку. Видок у меня с ней был – вылитая Памела Андерсон. Но в глаза так и лезла, зараза! – Тебя что, Слава из дома не выпускает?

Певец обреченно покачал головой.

– Но почему?!

Он пожал плечами и жалобно шмыгнул носом.

Услышанное не укладывалось у меня в голове. Да как такое возможно?! Николас же ходит на разные ток-шоу, а еще я недавно слышала его интервью по радио. Даже если предположить, что зубастый продюсер – гад конченый, то что мешает Николасу попросить помощи у журналистов? Или взять мобильник и вызвать милицию? Не в погребе же на цепи его держат, в конце концов! Почему он именно во мне решил искать избавителя от своих бед?! Да нет, тут другое. Просто парень явно неадекватен, вот продюсер и присматривает за ним. Выходит, Николас способен натворить кучу глупостей. Да уж, тяжелое у него какое-то психическое заболевание.

Словно подслушав мои мысли, Николас пробормотал:

– Да, со мной действительно не все в порядке. Но это не то, что ты думаешь.

Он закатал рукав черной рубашки, и я невольно вздрогнула. На венах места живого не было – все в фиолетово-зеленых синяках инъекций.

– Поэтому и терпел. Потому что подсел на наркоту конкретно. Сначала, конечно, был кокс, теперь уже герыч. Но сил больше нет никаких. Пусть кумар, пусть ломает – а ведь жить все равно хочется. Слава решил убить меня, я подслушал. У него такая привычка – он сам с собой разговаривает.

«Тихо сам с собою я веду беседу! Да здесь просто сборище идиотов», – подумала я, но вслух, нахмурившись, сказала совсем другое:

– Вижу я, как тебе жить хочется. Наркоман хренов! От наркотиков жизнь удлиняется, ага-ага. Зачем ты вообще пустил в свою жизнь эту гадость?! Как можно так гробить собственное здоровье!

В общем, дальнейшие шаги стали мне совершенно понятны. Потихоньку выбраться из этого дома, сдать мальчика врачам и держаться от него подальше. Наркота – тот еще лепрозорий, у наркоманов уже идет разрушение личности, от них можно заразиться ВИЧ или (дурное дело – нехитрое) тоже начать под их влиянием употреблять наркотики. У меня же совершенно другие планы! Наверное, поэтому Слава его и пасет – боится скандала. Может, и лечиться запрещает, чтобы журналисты не пронюхали. Но, конечно, самостоятельно Николас с такой проблемой не справится. Это не насморк, само не проходит. Так и быть, сдам его врачам, как стеклотару, – и забуду все, происходящее в этом дурацком особняке, словно кошмарный сон.

– Ты стой здесь, – распорядилась я, практически прислоняя Николаса к стене, обтянутой идеально белой бумагой. – Я посмотрю, все ли чисто в коридоре, и мы выберемся отсюда.

– Я могу пока подержать твою сумку.

Я покачала головой. Казалось, Николас так слаб, что не сможет держать ничего тяжелее сигареты. Тем более оптика такая штука – раз упадет, и все, фокусировка нарушается, объектив можно выбрасывать. Лучше все свое носить с собой, так оно спокойнее.

Захватив кофр со старым, но все-таки уже дорогим мне фотоаппаратом, я скрылась за дверью.

В коридоре, казалось, никого не было.

Однако я все же решила сделать несколько шагов вперед – там был поворот, и часть пространства плохо просматривалась. Береженого, как говорится, бог бережет. Вот сейчас все проверю, рвану с Николасом к лестнице, а там до выхода – всего-ничего…

Когда я добралась до интересующего меня поворота, из-за находившейся рядом двери вдруг раздался уже хорошо знакомый голос продюсера:

– Как кстати нарисовалась эта малышка с дурацкого бездарного фотосайта. Конечно, легче всего было бы взять фанатку – но это по маркетинговым соображениям не подходит. Известный журналист тоже вызовет вопросы – какого рожна ему вдруг мочить Кольку. А вот такая овца – ну убила и убила. Тут и любовь-морковь может быть, и ревность. Девчонку точно обвинят в убийстве, комар носа не подточит. Вот правду говорят: на ловца и зверь бежит. Я столько думал, где взять подходящего человека, как все обставить. И вот, пожалуйста, сама нам звонит красавица-детка…

Какое-то время я не понимала, что речь идет обо мне. Наверное, у меня случился шок, полностью парализовавший умственную деятельность. Осознание планов продюсера вдруг вызвало нестерпимое желание ворваться в эту комнату и выбить его дурацкие белоснежные зубы. Но я быстро совладала с собой и в ту же секунду поняла: надо бежать, и плевать на Николаса, прочь отсюда, срочно, быстрее.

Вот только удрать у меня не получилось. Слава неожиданно резко распахнул дверь и рывком втянул меня внутрь…

Он бросил меня на пол, как котенка. Я невольно прижала сумку с техникой к груди, успела уберечь ее от удара, но сильно саданулась локтем и коленкой.

Постанывая от боли, я не отрывала глаз от искаженного яростью лица продюсера. Какой выразительный мог бы получиться кадр – испепеляющий взгляд, четко очерченные морщины на загорелом лице и при этом дурацкая улыбочка. Впрочем, я явно больная на всю голову. Нашла о чем думать!

– Что же тебе на месте-то не сидится? – зашипел Слава, хватая меня за руку и рывком приводя в вертикальное положение. – Не работается чего? Я тебе свет выставил, фон повесил. Что ты ползаешь где не надо, детка? Я ведь могу разозлиться. И очень сильно тебя наказать.

Пытаясь изобразить радость, я залепетала:

– Ой, как хорошо, что я вас нашла. Я нигде не ползала. Я вас искать пошла. Николасу там плохо совсем. Вот я и решила вас поставить в известность. По-моему, в «Скорую» звонить надо.

– Не надо никуда звонить. Сейчас всем вам хорошо будет – и тебе, и Кольке!

Он подошел к массивному столу, порылся в ящике.

Когда я увидела, что он оттуда извлек, еле устояла на ногах.

Пистолет. Черный, слабо мерцающий матовым блеском железа. Не оторвать глаз от страшного дула. Мороз по коже…

Продюсер махнул оружием:

– Пошла. Шевели нитками. Да брось ты здесь эту свою сумку! Что ты за нее уцепилась? Тебе больше никогда не понадобится фотоаппарат.

– Почему?

– По кочану!

– Зачем вы со мной так? Я же ни в чем не виновата!