Энн Стюарт - Надменный любовник

— Я рад, сэр, — угрюмо ответил Хаукинс.

— Я думаю, — продолжал Алистэйр, — ты просто подыщешь какую-нибудь другую девушку и сможешь спокойно навредить ей.

— Да, сэр, — сказал Хаукинс, его глаза сверкнули злобно и холодно. — Это будет нетрудно, господин. В Лондоне за деньги можно найти все.

Он поднял голову и нагло уставился на Алистэйра.

Если бы Алистэйр сейчас говорил с другим человеком, он восхитился бы своим безграничным самообладанием. Но вокруг Хаукинса была такая атмосфера зла и угрюмости, что эта сцена уже даже не развлекала Глэншила.

— Верно, — сказал Алистэйр насколько возможно спокойно, — но если ты еще раз подойдешь близко к мисс Браун, я отрежу тебе руки.

Хаукинс не изменился в лице.

— Да, сэр, — сказал он вежливо.

Она, конечно же, уже покинула дом, и не в портшезе. В этом не было ничего удивительного — мисс Браун была слишком предприимчивой девушкой, чтобы терпеливо ждать, пока двое аристократов решат за нее ее судьбу.

Он подумал, что должен был бы побеспокоиться о ней. Улицы Лондона были небезопасны для молодой девушки, к тому же еще с приличной суммой денег и в середине осенней ночи.

Но мисс Браун была вовсе не обычная девушка. И у него не было никаких сомнений в том, что она благополучно доберется домой. Судя по тому, что он про нее знал, она жила где-нибудь поблизости, через квартал. Видимо, гувернантка в одном из роскошных соседних домов.

Но по ней нельзя было сказать, что она гувернантка. Однако что она колдунья, тоже. Разве что только ее глаза…

Но эта особа знала слишком много о судьбе драгоценностей леди Пламворфи. Кажется, она не связывала его с их пропажей, но Глэншилу было любопытно, была ли это просто обычная догадка, одна из тех, которыми пользуются почти все гадалки, или это и вправду был талант.

На карту были поставлены его безопасность и средства к существованию. Шестой граф Глэншил жил и, более того, процветал благодаря тому, что отбирал драгоценности у богатых и отдавал бедным, прямо как Робин Гуд в старые времена.

Разница заключалась в том/что к бедным он относил по большей части себя и доходы шли на удовлетворение его с каждым разом все более увеличивающихся запросов.

Ему действительно было абсолютно не интерес-но способна ли мисс Браун заглядывать в будущее, видеть прошлое, проникать в его секреты. Просто он хотел забраться к ней под юбку.

Однако вначале предстояло ее разыскать.

Уже почти рассвело, когда Джессамин наконец благополучно добралась до своей кровати. Она слышала, как мать беспокойно ворочалась во сне, в то время как ее сестра, Флер, лежа в большой кровати, которую она делила с Джессамин, спала невинным сном.

Джессамин сняла с себя все, кроме нижнего белья, и только после этого поддалась соблазну и открыла кошелек. Ради этого можно было пойти на все — предсказывать судьбу глупым, поглощенным только собой гостям, терпеть противного Хаукинса, который Бог знает что мог с ней сделать. Ради этого можно было даже перенести самую беспокойную часть вечера, присутствие этого человека, кем бы он ни был. У него были светлые глаза, бледные сильные руки, едва заметная насмешливая улыбка и еще что-то, глубоко задевшее ее и гораздо более опасное, чем грубое обращение Хаукинса.

Денег было достаточно, чтобы заплатить мяснику, хозяевам дома, продавцу фруктов и еще порядочно оставалось. Пожалуй, хватило бы, чтобы нанять прислугу для тяжелой работы. И может быть, даже еще останется на новые платья для Флер и миссис Мэйтланд.

— Ты где была?

Флер сидела на кровати, ее золотистые волосы спадали на красивые плечи безукоризненной формы, в блестящих голубых глазах отражались сны, которые она только что видела. Джессамин нежно улыбнулась ей, в который раз удивляясь, что это прелестное существо — ее родная сестричка.

— Здесь, дорогая, — ответила она, ссыпая монеты обратно в кошелек.

— Я пришла несколько часов назад, наша кровать была пуста.

— Я не могла уснуть, пришлось сходить за чашкой молока. Я думала, это мне поможет, — сказала она. Она ненавидела себя, когда ей приходилось лгать Флер и маме, но у нее не было другого выбора.

— Кровать с твоей стороны была не тронута.

— Я аккуратно сплю, — сказала Джессамин.

— Ты гениально врешь, — мягко произнесла Флер. — Может быть, ты скажешь мне, чем ты занимаешься, Джесс? Не следует тебе нести эту ношу в одиночестве.

— Вовсе не гениально я вру, — сказала Джессамин с кривой улыбкой. — Но я тебе не скажу, чем я занимаюсь. Тебе не обязательно это знать. Поверь, я никогда не сделаю неверного шага.

— Я знаю, — горячо сказала Флер. — Я беспокоюсь за тебя, Джесс! Я тоже должна…

— У тебя еще все впереди, дорогая. Тебе всего девятнадцать. Как только у нас будет достаточно денег, чтобы совершить небольшой выход в свет, тебе придется заарканить какого-нибудь сказочно богатого, безумно привлекательного, поразительно доброго молодого человека, который женится на тебе и сделает тебя совершенно счастливой. И он будет рад позаботиться о твоей бедной сестричке и также маме.

Это была старая сказка, и Флер не знала, верит ли она в нее еще, но выдавила из себя покорную улыбку.

— Это будет замечательно, правда? — вздохнула она, откидываясь на подушки.

— Это будет просто рай, Флер, — решительно ответила Джесс, стараясь заставить себя поверить в это. Она устроилась в кровати рядом с сестрой, с удовольствием вытянувшись на мягкой перине.

— А как же ты, Джесс? Ведь ты передумаешь, верно? Мы и тебе найдем красивого богатого молодого человека, да? — пробормотала Флер, снова погружаясь в сон.

Непрошеные воспоминания о Глэншиле обрушились на нее. О его холодных глазах и сильных руках. Она попыталась ответить что-нибудь, но потом поняла, что не стоит. Флер уже спала, и никакие великие проблемы ее не волновали.

Джессамин не могла уснуть. Она лежала с открытыми глазами и думала о том, что произошло этой ночью.

Ей вовсе не обязательно надо было держать перед собой карты, чтобы заглянуть в себя. На самом деле сейчас она была слишком усталой, чтобы попытаться это сделать, но даже в этом измученном состоянии карты мелькали у нее перед глазами, как она ни пыталась прогнать это видение.

Марилла предупреждала ее, что это может случиться. Она много раз говорила Джессамин, что ей придется заплатить дорогой ценой за сохранение своего таланта, и в первую очередь оставить все свои мечты о счастливом будущем, семье, любимом человеке и детях, которых она так хотела…

Она сделала свой выбор много лет назад, и ей придется довольствоваться тем, что она будет рядом С детьми Флер. Она будет лучшей сестрой, лучшей теткой, которую только можно себе представить. Да, она познает мир, который недоступен простым людям. Но ей будет отказано в том, что так естественно для всех остальных.