Джейн Кренц - Горячие дни

— Это точно, — согласилась Петра. — Но настроение у него не улучшилось. Напротив, ухудшилось.

Рана действительно зажила, но нога никогда уже не станет прежней. До конца жизни ему придется ходить с тростью. Лютер почти смирился с этим фактом, однако сегодня причина плохого настроения заключалась в другом. Он не знал, как всем объяснить, в чем состоит реальная проблема.

— Я чувствую себя лучше, — возразил он. — Просто немного устал, вот и все. Я же сказал: ночь была длинной.

— Принесу-ка я тебе еще пива, — сказала Милли.

Она исчезла за красно-белыми занавесками, отделявшими кухню от обеденного зала.

— Милли и Петра правы, у тебя опять депрессия. — Уэйн палочками подцепил порцию лапши. — Согласись на ту работу в «Джонс и Джонс». Тебе сразу станет лучше.

— Верно, — сказала Петра. — Это поможет тебе выбраться из уныния, в котором ты вязнешь последние два месяца.

Лютер обвел их взглядом.

— То, что предлагает Джонс, это не работа, она высосана из пальца. Так, пару дней понянчиться на Мауи с какой-то фифой.

— И что? — Уэйн постучал палочками о край миски. — Это все равно работа. Это означает, что ты снова вернешься в игру.

— Нет, — сказал Лютер. — Это означает совсем другое — что Фэллону Джонсу жалко меня, что, возможно, его даже грызет совесть за то, что произошло со мной на прошлом задании. И он решил бросить мне кость.

Петра хмыкнула:

— Смотри на вещи реально. Фэллон Джонс никого не жалеет, и он никогда не признал бы своей вины, даже если бы его приперли к стенке.

— Ладно, согласен, Фэллону не дано испытывать высокие чувства, — сказал Лютер. — Тогда остается только одно объяснение тому, зачем он оставил свое сообщение на моей голосовой почте.

— И какое же? — спросила Петра.

— Работа настолько неквалифицированная, что он не хочет зря тратить деньги на агента с материка.

— Гм. — Петра пожала плечами. — Вполне возможно. Мой совет: взять кость.

— Почему? — спросил Лютер.

— Потому что тебе надо отвлечься от своих мыслей. Выполняя работу для «Джонс и Джонс» — пусть всего два дня, пусть простым телохранителем, — ты почувствуешь себя лучше.

— Ты думаешь?

— Да, — ответила Петра. — И есть еще одна причина.

— Какая?

— У меня предчувствие.

— В прошлый раз, когда я взялся за работу, у тебя тоже было предчувствие, — напомнил ей Лютер.

Все посмотрели на трость, висевшую на спинке стула.

— Сейчас предчувствие другое, — сказала Петра.

Глава 3

Только к двум часам ночи Лютер доковылял до старого двухэтажного дома под названием «Закатный прибой» и поднялся на второй этаж. Чудо-собака Бруно дико залаял, когда он проходил мимо квартиры домовладельца. Бруно был маленьким и пушистым и весил, вероятно, не больше двух килограммов, но обладал охранными инстинктами добермана. Никто не мог пройти на территорию «Закатного прибоя» без ведома Бруно.

В квартире 2-Б Лютер щелкнул выключателем. В глаза сразу бросились потертый ковер, поблекшая краска на стенах и мебель, купленная на гаражной распродаже два года назад, когда он переехал на острова. В то время у него состоялся второй развод, и он выплатил отступные, поэтому денег не хватало. Не хватает их и сейчас.

Лютер периодически работал на «Джонс и Джонс», чтобы пополнить свой банковский счет. Ситуация начала выправляться, и он уже подумывал о том, чтобы переехать в квартиру получше, когда Фэллон Джонс предложил новую работу. Это было два месяца назад. Пулевое ранение принесло не только адскую боль, но и серьезные финансовые проблемы.

Уэйн и Петра правы. Ему следует согласиться на предложение Фэллона. Его гордости будет нанесен удар, зато у него появятся деньги. Ведь «Джонс и Джонс» платит хорошо.

Лютер прошел в крохотную кухоньку и достал бутылку виски, подаренную Уэйном и Петрой на день рождения. Налив себе приличную порцию, он вышел на микроскопический балкончик.

Лютер облокотился на перила и глотнул виски. Шелковая ночь обнимала его, как невидимая возлюбленная, и утешала. «Закатный прибой» был одним из бессчетного количества многоквартирных домов, разбросанных по лабиринту грязных переулков Вайкики. Из его окон не было видно ни заката, ни прибоя. Кроме того, у него отсутствовала система кондиционирования и бассейн. Зато он стоял под высоким и ветвистым баньяном, который и защищал дом от летней жары.

В соседних квартирах жили домовладелец, пожилой мужчина, о котором Лютер знал только то, что его зовут Би, пара пенсионеров с Аляски, состарившийся серфер, существовавший на незнамо какие доходы, и тип, утверждавший, будто он пишет роман. Вряд ли такое общество можно назвать хорошей компанией.

Виски постепенно делало свою работу. Лютер если не повеселел, то хотя бы перестроился на философский лад.

Будто в ответ на это завибрировал его мобильный. Он отстегнул его от ремня и открыл, даже не взглянув на дисплей, чтобы узнать, кто звонит. Его номер был только у троих, а Петра и Уэйн сейчас уже наверняка спали.

— Фэллон, ты знаешь, который час? — спросил Лютер.

— В это время года на Гавайях на два часа меньше, чем в Калифорнии. — Судя по голосу, Фэллон был раздражен — нормальное для него состояние. — И вообще, при чем тут это?

Фэллон Джонс был главой «Джонс и Джонс», бюро паранормальных расследований, которое предпочитало вести свою работу тихо и незаметно. Недостатки Фэллона искупались рядом достоинств, в том числе мощным даром выявлять схемы и связи там, где другие видели лишь неопределенную возможность или неясное совпадение. Такие положительные качества, как хорошие манеры, заботливость и терпение, у него напрочь отсутствовали.

— Я собирался позвонить тебе утром, — сказал Лютер.

— Сейчас уже почти четыре. Утро наступило. Я больше не могу ждать, когда ты решишь, браться за работу или нет. Мне нужен ответ немедленно. У меня нет времени на то, чтобы нянчиться с чувствительной натурой вроде тебя.

— Если перевести на нормальный язык, у тебя под рукой больше никого нет.

— Да, и это тоже. Ты хорошо работаешь, и ты подходишь. Это самая настоящая комбинация «выиграл-выиграл».[1] В чем проблема?

Почему он колеблется, недоумевал Лютер. Фэллон прав. На него это не похоже. Он уже два года, с тех пор как ушел в отставку из полиции Сиэтла, выполняет разные задания для «Джонс и Джонс». И ему нравится эта работа. Ну, кроме того, что его могут подстрелить. По сути, он тоскует по этой работе, когда на него нападает настроение вроде нынешнего.

Ведь бюро уникально. Оно было создано в викторианскую эпоху, и его главным клиентом стал Управляющий совет Общества Аркан. Главной задачей бюро было охранять глубинные тайны Общества.