Вергилия Коулл - Черный код

А чувство юмора у моего объекта еще то. Вокруг – чертова постапокалиптика, и я уже ни капли не сомневаюсь, что Макс каким-то образом нафантазировал себе ее.

Бетонный козырек подъезда обрушился, огромные глыбы валяются, затрудняя выход. Сквозь них пробиваются ростки. Все выглядит очень заброшенным. Кое-как выбираюсь наружу, под палящее летнее солнце. Точно. Этот город оставили много лет назад. Нет бродячих собак или кошек, а мусор в контейнерах, похоже, давно сгнил.

– Макс, выходи! Расскажи мне, что все это значит?

Мой голос кажется незнакомым и слегка напуганным. Он отражается от стен мертвого города, теряется между бетонных пластов.

Снова шорох.

Я выхожу на открытое пространство между домами. У перевернутого на бок автомобиля ржавое днище, и за ним кто-то шевелится.

– Макс? Что за детский сад?!

Из укрытия появляется грязная рука, с которой свисают лохмотья не менее перепачканной одежды. Затем – нога. Существо передвигается на четвереньках, но, увидев меня, медленно выпрямляется и превращается в человека прямоходящего. Это точно не Макс – понимаю по телосложению. Из-за трансформаторной будки выползает его собрат. Напрягаюсь. Все здесь – порождение сознания моего объекта, а я – чужеродный организм. Все живые существа воспринимают меня как угрозу и будут готовы атаковать при малейшей возможности. Несколько первых сеансов всегда так.

Откидываю в сторону руку и ощущаю в пальцах знакомую тяжесть пистолета. Что ж, конструировать можно не только экстерьер, но и оружие. Навожу прицел на приближающееся немытое существо, но их уже больше. Они лезут, как тараканы из коробки с печеньем. Насчитываю трех… шестерых…

Один подбирается совсем близко, и внезапно я узнаю это лицо с небесно-голубыми глазами и чуть вздернутым кверху носом.

– Тимур?

Поворачиваю голову и точно так же узнаю второго.

– Матвей?

Это не просто фантомы больного воображения ублюдочного Макса. Это – перцепторы, моя команда. Десятка лучших, с которыми мы прошли столько лет обучения. С этими людьми я ела, пила и жила в замкнутом пространстве очень долгое время. Но теперь они… нелюди.

Макс просто поиздевался надо мной. Притворился напуганным, а сам зашвырнул в извращенную фантазию. Откуда он узнал, как выглядят мои знакомые? Увидел в том репортаже с пресс-конференции, когда мы стояли бок о бок? Или припомнил, что читал статью в одной из газет, куда разлетелись снимки? Как бы то ни было, он подготовился, а я оказалась слишком беспечной, воспринимая его наравне с далекими от программы «Синий Код» людьми.

Мысли лихорадочно проносятся в голове за какие-то три-четыре секунды, но выстрелить я все равно не успеваю. Ближайшее существо бросается на меня. От удара о землю на мгновение темнеет в глазах и вышибает дух. Да, здесь все по-настоящему, и боль – тоже. Десятки пальцев щиплют и мнут меня. Склонившиеся обезумевшие лица застилают белый свет. Они хотят разорвать меня! Просто растерзать на кусочки голыми руками! Одежда трещит по швам. Пистолет куда-то выпадает. Я начинаю отчаянно бороться, бью без разбора по лицам, плечам, но все напрасно. Пытаюсь найти хоть что-то для защиты, хотя бы схватить камень с земли, но пальцы соскальзывают. Чудовища все плотнее смыкаются.

В единственном оставшемся просвете я вижу торчащий вверх обломок того самого бетонного козырька. Из-за края показывается Макс. Он поднимается на вершину, как победитель – на свой трон, и спокойно наблюдает за представлением.

– Ублюдок! – кричу я во всю мощь легких, пока кровь из разбитой губы заливает мне рот. – Прекрати это!

– Прекрати лезть в мою голову, Синий Код! – слышится ответ.

– Нет! Нет, мать твою! – я ощущаю чьи-то зубы, которые впиваются в мочку моего уха, и просто по-звериному рычу от боли и ярости.

Даже если меня растерзают сейчас, я не умру. Нас вышвырнет из сеанса, и мне опять будут сниться кошмары несколько ночей подряд, но все-таки этому гаду глупо надеяться, что первая же атака меня отпугнет. Поэтому я отчаянно кусаюсь, царапаюсь, борюсь с тупой болью во всем теле.

Но не сдаюсь.

– Прекрати, Синий Код! – снова взывает Макс.

– Это ты прекрати! – мне настолько больно, что слезы брызжут из глаз. Я уже на грани того, чтобы добровольно выйти из сеанса, и лишь из чистого упрямства и ненависти к красивому самодовольному выродку продолжаю держаться. Но боль побеждает, и я вою: – Подумай о чем-нибудь другом! Пожалуйста!

Все тело дрожит от напряжения. Я стою на четвереньках и еще стискиваю в скрюченных пальцах что-то мягкое. Открываю глаза и натыкаюсь взглядом на белоснежное ковровое покрытие с длинным ворсом. Вот это уже больше походит на фантазии нормальных людей. Тех людей, которые подсознательно стараются представить пасторальную картину или уютное кресло возле камина, когда их просят подумать о чем-либо нейтральном.

На всякий случай быстро оглядываюсь по сторонам: атаковать меня уже никто не собирается. Это просто комната. Чья-то спальня. Дорогая мебель. Пытаюсь отдышаться и успокоиться. Над широкой кроватью – картина с изображением скачущей галопом лошади. Макс, заложив руки за голову, покоится на подушках. Вид портит лишь прежняя казенная одежда, но тут ничего не поделать: его образ в моем подсознании запечатлен именно таким. «Породистый жеребец», – сразу приходит мне в голову. По лицу видно, что он очень доволен собой.

Макс поднимается, и я с легким трепетом отмечаю, что впервые вижу его не со скованными руками. Сейчас он полностью свободен, и это заставляет слегка отпрянуть. Макс присаживается на корточки рядом со мной, проводит рукой по волосам. Жест скупой ласки. Так треплют по загривку любимую сучку, которая принесла мяч. Я смотрю в его лицо и даже не пытаюсь скрыть эмоции, которые бушуют внутри.

– Доволен своей выходкой?

Чувственные губы мужчины мягко растягиваются в улыбке.

– Да. А ты?

Я фыркаю и качаю головой. Лучше не отвечать на провокацию.

– Где это мы?

– Я подумал, что достаточно поухаживал за девушкой, и теперь пора пригласить ее к себе домой, – голос Макса сочится издевкой.

Я мгновенно забываю о недавнем нападении. Сажусь на пятки и оглядываюсь уже по-другому, более внимательно. Стараюсь подмечать детали. Значит, это его дом. Редкая удача! Гораздо полезнее оказаться здесь, чем на зеленом лугу или у берега моря. Макс рвет все шаблоны. То пугает меня, то подпускает неожиданно близко. Но анализировать информацию я буду позже. Пока что моя задача – наблюдать.

– Значит, это твоя спальня?

– Ага, – продолжая излучать благодушие, Макс вытирает что-то большим пальцем у уголка моего рта.

Я не успеваю отреагировать, а он уже засовывает подушечку пальца себе в рот и облизывает. Смутно припоминаю, где и чем могла испачкаться. Разве что во время атаки тех существ…