Разбитые. Как закалялась сталь - Liticia09
— Лезь в окно! — крикнула она матери, заходясь приступом кашля.
Мистер Рейнер сразу понял намерения дочери и помог жене. Затем Филипп обернулся к волшебнице и жестом показал, что она следующая.
— Сначала ты, — покачала головой девушка. Мужчина начал спорить, и Николь, понимая, что времени на пустые слова нет, послушно вылезла в окно. Босые ноги приземлились на снег, но жаловаться было некогда. За ней следом выбрался отец.
— Они убегают! — услышала волшебница голос Эйвери.
— Уезжайте! — Николь кивнула в сторону автомобиля, стоящего неподалёку от дома. — Я задержу их.
— Мы без тебя не поедем! — воскликнула мать девушки.
— Нет времени! Я свяжусь с вами позже! — бросила Никки и побежала в противоположную сторону. Она услышала рёв мотора и облегчённо вздохнула. Дело за малым — выжить.
Трое пожирателей следовали за девушкой по пятам. Перед глазами распростёрся лес, и Рейнер забежала в него. Долохов и Эйвери побежали следом, а Драко Малфой резко свернул, выбрав другой путь. Это осталось незамеченным для других пожирателей. Их интересовала только девушка, бегущая впереди.
Она бежала, а снег жёг нежную кожу пальцев на ногах. Сердце будто находилось в голове, а не в грудной клетке, и его биение отдавалось в ушах, и, казалось, что черепная коробка лопнет и по частям разлетится в вакууме, сквозь который она сейчас пыталась услышать хоть что — то, кроме пугающей и мёртвой тишины этого мрачного леса, напоминающего кладбище. Кладбище её надежд.
Ветка ударила по щеке, рассекая плоть, и капельки тёплой, недавно пульсирующей в маленьких капиллярах крови потекли по правой скуле. Она бежала, так бежала, высоко поднимая ноги и перепрыгивая очередную присыпанную снегом яму, будто за ней по пятам неслась, смеясь и издеваясь, сама смерть. Хотя, кто сказал, что это не было правдой?
Через секунду мышцы бедра свело судорогой, и Николь упала в обжигающе горячий снег. Лёгкие сжались, заставляя начать задыхаться и чувствовать тёплую жидкость, которая медленно поднималась по задней стенке горла.
Говорят, что при ужасном морозе кровь в конусообразных двигателях, качающих воздух и насыщающих им наш организм, кристаллизуется, вызывая тем самым разрыв этого органа и заставляя человека захлёбываться. Сегодня она проверит это, если, конечно, выберется отсюда живой.
Платье превратилось в тряпку, едва державшуюся на ней с помощью двух бретелек. Рука, которой она выбивала окно в доме, болела так, будто её разрывали на части голодные собаки, ноги отнимались. Рейнер уже совершенно не чувствовала холод.
Стеклянную тишину мрачного леса разбили слова одного из пожирателей:
— Великий Салазар! Да где эта дрянь?! Бежим за ней чертову пятую милю!
Широко распахнутые большие карие глаза, в которых то и дело отражался блик луны, на миг освещая неутолимое желание жить, растрёпанные русые волосы, разбитые и дрожащие пухлые губы и исцарапанная ветками нежная кожа лица и шеи. Она опёрлась на локти, слегка приподнимаясь и подавляя приступ кашля, перевела дыхание и, резко вскинувшись, вновь побежала.
В ушах бился ветер, пытаясь вырваться и создавая мерзкий звук, волосы лезли в глаза, а времени их убирать совершенно не было, потому что они бежали за ней уже пятую милю. Ноги начали проваливаться в снег по колено, но Николь каждый раз поднимала их всё выше и выше, потому что желание жить вырабатывало адреналин, заставляющий двигаться.
Она им не сдастся. Она уж точно так не умрёт.
Добраться бы только до конца этого чертового антиаппарационного поля.
Начало сюрреализма — как же хотелось, чтобы это всё было ужасным сном, нет, кошмаром, а сейчас начинался, возможно, последний акт пьесы, в которой она была главной героиней, под названием явь.
Он стоял у дерева, опираясь на него правым плечом и держа руки в карманах чёрных брюк, а она по колено погрязла в сугробе. Он был идеально с иголочки одет, как будто никогда не нападал со своими дружками на её дом, сжигая его дотла, а она выглядела так, как все чистокровные аристократы представляют себе маглов.
Николь внимательно смотрела на него, замирая и буквально прекращая дышать. Это так смешно — умереть от руки того, кто совсем недавно спас ей жизнь, не сдав Тёмному Лорду. Впрочем, это всё лучше, чем корчиться от Круциатуса перед Волан-де-Мортом.
Драко потянулся к внутреннему карману чёрной мантии, проговаривая себе под нос какие — то слова, которые Рейнер не могла или просто не хотела слышать. Голова закружилась, стоило увидеть палочку в его руках. Было ли страшно? Нет. Страх — удел слабых. Она была готова. В конце концов, умирать, зная, что она смогла спасти свою семью, не так уж и плохо.
— Аппарируй, — преодолевая небольшое расстояние до неё и протягивая волшебный портключ, произнёс Малфой.
Где — то за спиной послышались шаги.
Николь не могла поверить в реальность происходящего. Здесь явно был какой-то подвох, но было уже всё равно. Девушка схватила странный прямоугольный предмет и спустя секунду в лесу стоял только Драко.
Долохов и Эйвери добежали до Малфоя и остановились, переводя дыхание.
— Где она?
— Я потерял её. Думаю, девчонка уже добралась до конца антиаппарационного поля.
— Проклятье! — выругался Долохов.
— Вернёмся за её родителями? — спросил Эйвери.
— Поздно. Они уже далеко отсюда. Придётся возвращаться к Лорду с плохими новостями.
Каждый из присутствующих сглотнул, понимая, что это значит. Тёмный маг будет очень зол и без наказания не обойдётся.
* * *
— Что ты сказал?! — переспросил Волан-де-Морт, надеясь, что в этот раз ответ изменится.
— Мы упустили её, — ответил Эйвери, потупив взгляд. Их Реддл оставил напоследок, будучи уверен, что уж эти трое точно справятся. — Когда мы с Антонином добежали, там был только младший Малфой.
— Драко, — мгновенно повернулся Тёмный Лорд. Остальные перестали его интересовать. Все присутствующие посмотрели на Малфоя с ухмылкой и сожалением одновременно. — Как ты объяснишь это?
— Я прибежал туда за несколько секунд до Эйвери и Долохова. Девчонки уже не было. Она когтевранка, думаю, всё дело в этом.
— Умная, значит… — Реддл задумчиво потёр подбородок, принимая только ему одному известное решение. — Свободны!
Трое пожирателей переглянулись между собой. И это всё? А как же Круциатус? Но повторять не пришлось, все мгновенно покинули комнату. Почти все.
— Теодор, останься.
* * *
— Быстро каникулы всё-таки пролетели, — сокрушался Тео, приближаясь к Хогвартсу.
— Будто тебя это не радует? — фыркнул Драко. — Здесь хотя бы не придётся видеть рожу этого змеёныша каждый день.
— Я понимаю, что ты ненавидишь его, как и я, собственно, но будь аккуратнее в выражениях. У него везде есть уши.
— Тео, не нуди. Бутылка огневиски поможет тебе
