Лиза Джексон - Блудная дочь

– Я найду тебя, Элизабет! – Что-то сжало Шелби горло, и она повторила дрогнувшим голосом: – Непременно найду.

Распрямив плечи, она твердым шагом вышла из ограды, отвязала жеребца, вскочила в седло и понеслась вверх по склону холма на запад. Прежде чем возвращаться домой, ей хотелось посетить еще одно памятное место. Тучи уже затянули весь небосклон; ветер бил Шелби в лицо, принося с собой запах дождя. Близилась гроза.

Вот и старая хижина. За прошедшие годы она совсем развалилась: из четырех стен осталось две, от крыши – одни воспоминания. Только столетний очаг с трубой стоял гордо и недвижимо, словно не желая сдаваться времени. Шелби пришпорила коня и помчалась дальше, дальше – к тому ручью, на берегу которого они с Нейвом когда-то любили друг друга.

Сильные, мозолистые и удивительно нежные руки. Жаркие поцелуи – и холодные капли дождя. В ту ночь Шелби сказала, что любит его. Правда или нет – она сама не ведала: знала только, что никогда больше ни к одному мужчине не испытывала ничего подобного.

Как она надеялась, господи, как молилась, чтобы Элизабет была дочерью Нейва! Памятью их любви, живым свидетельством краткого счастья. И вдруг Шелби поняла: ей больше неважно, чья дочь Элизабет. Не страшно думать, что она может оказаться ребенком Маккаллума. Это ее дочь, ее плоть и кровь – вот что главное.

У ручья она остановила коня. Иноходец тяжело дышал, на гладких боках его выступили темные пятна пота.

– Молодец, хороший мальчик, – пробормотала Шелби, похлопала коня по холке и, соскользнув с седла, подошла к самому ручью. Быстрый и полноводный весною, летом он пересыхал, оставляя по себе лишь сухое русло. Но душа Шелби не иссохла; и теперь она струилась той же любовью, что и десять лет назад.

– Дура ты, дура! – прошептала она и, присев на камень, невидящим взором уставилась в высохшее русло ручья.

Кролик выскочил из кустов на том берегу, дернул ушами, заметив незнакомку, и поспешно нырнул обратно в заросли. Над головой медленно описывал круги коршун. Что-то укололо Шелби в бедро: сунув руку в карман, она вытащила обе связки ключей – старую и новую, завернутую в промасленную бумагу, взвесила их на ладони. Сегодня она попробует пробраться в офис отца. И что там найдет? Какие новые тайны ей откроются? Быть может, она наконец узнает, где ее дочь?

Или, возможно, наткнется на иные тайны, которые заставят ее содрогнуться? Узнает, почему Лидия так предана судье – вернее, так боится его ослушаться. Узнает, почему вышел на свободу Росс Маккаллум. А может быть, даже – чем черт не шутит – кто на самом деле убил Рамона Эстевана.

Но что ей за дело до грязных секретов Бэд-Лака? Все, что ей нужно, – найти свою дочь и убраться из этого богом проклятого города. Шелби провела здесь уже почти неделю – и все это время она гоняется за призраками, ни на шаг не приближаясь к цели! Есть от чего прийти в отчаяние!

Шелби сунула ключи обратно в карман и встала, собираясь уйти, но в этот миг что-то привлекло ее внимание. Какой-то шорох... нет, не слух, а чутье подсказало ей, что кто-то приближается к ручью. Не от ранчо, а с другой стороны – оттуда, где обширные земли судьи Коула граничат с жалким клочком земли, принадлежащим Неваде Смиту. А мгновение спустя и сам он, бесшумно раздвинув заросли, вышел на открытое место – высокий, прямой, со звериной грацией в легкой бесшумной походке. Брови сдвинуты, губы сурово сжаты, подбородок затенен двухдневной щетиной. Казалось, выйди ему навстречу медведь – и Нейв задушит его голыми руками.

– Я искал тебя, – просто сказал он.

– Пешком? – удивилась Шелби.

– Машину оставил неподалеку. – И он мотнул головой в сторону своего ранчо.

«Все как тогда», – мелькнуло в ее мозгу.

– Ты решил, что найдешь меня здесь?

– Нет. Я не знал, где тебя искать. – Он пожал плечами. – Право, сам не знаю, что меня подтолкнуло приехать сюда.

– Да еще и кружным путем.

– Естественно. Не хватало, чтобы судья оказался на ранчо и вышвырнул меня отсюда!

Он положил ей руки на плечи и притянул к себе.

– Я позвонил тебе домой, и Лидия сказала, что ты очень расстроена. Что решила уехать «куда угодно, лишь бы подальше оттуда». Я вспомнил, что прежде, когда тебя что-то расстраивало, ты плавала или скакала верхом до изнеможения. Вот почему мне пришло в голову, что ты могла отправиться на ранчо, оседлать коня и поехать куда глаза глядят. Но почему именно сюда... – Нейв пожал плечами. – Должно быть, интуиция подсказала.

Шумно вздохнув, он прижался горячим лбом к ее лбу.

– Господи, Шелби, как я рад, что тебя нашел!

– Вот как?

Она взглянула ему в глаза – серые, словно грозовое небо, глаза, один зрачок больше, другой меньше, – и уже не могла понять, за что упрекала себя и ругала дурой.

—Почему же ты так обрадовался? Что, была какая-то особая причина? – Сама не понимая почему, она не могла удержаться, чтобы его не поддразнить.

– Не издевайся! – предупредил Нейв.

– Что ты, и не думала!

– Черта с два! – В воздухе ощутимо похолодало, но от Нейва исходил такой жар, что Шелби почувствовала, как в теле ее разгорается ответный огонь. – Ты только и думаешь, как бы меня подколоть.

– По-твоему, у меня ни о чем другом и мыслей нет, как только о тебе? Нейв, милый, не тяжело таскать с собой такое самомнение?

– Ну вот опять! – воскликнул он.

– Прости, – ангельски улыбнулась она.– Никак не могу удержаться.

– Я тоже, – хрипло прошептал он.

А в следующий миг губы их слились, язык его ворвался в нежное пространство ее рта – и Шелби, блаженно затрепетав, открылась ему навстречу. Так было прежде, думала она, и так будет всегда. Нейв Смит – ее благословение и проклятие, и любить его для нее так же естественно, как дышать, а не любить – все равно что не жить на свете.

Словно и не было этих десяти лет: прикрыв глаза, она отвечала на его поцелуй страстно и жарко, с самозабвением первой любви. Не размыкая объятий, они опустились на ковер сухой травы и полевых цветов. Шелби схватилась за край футболки и потянула ее кверху, с наслаждением ощущая, как широка грудь Нейва, покрытая курчавой темной порослью, как ходят под бронзовой кожей тугие мускулы. Руками и губами она вновь и вновь познавала его тело и все не могла насытиться. Когда губы ее коснулись крошечного тугого соска, Нейв схватил ее за рыжие кудри и, откинув ее голову назад, взглянул в глаза. Волосы его трепал ветер.

– Что в тебе такое? – требовательно спросил он. – Почему я не могу остановиться?!

– Я тоже.

– Я серьезно, Шелби. Это какое-то безумие!

– Совершенно верно.

– Это самоубийство!

– Ага.

Он отпустил ее волосы.