Лорен Хендерсон - Заморозь мне «Маргариту»

– Хьюго – очень хорошая, – серьезно сказал Салли. – Я давно его узнавай. Ты делать правильный выбор.

Салли умучивал английские слова практически до смерти. Однако он понимал мои чувства, и я не стала делать ему замечания.

– Вообще, это он меня выбрал. Может, именно поэтому…

– Cosa?

Я хмыкнула и замялась:

– Не знаю. Мне гораздо привычнее самой прыгать на людей, чем ждать, когда кто-то прыгнет на меня. Моя наглость мне же во вред. Может, поэтому мне немножко не по себе. Не знаю.

Господи, Сэм, подумала я, ты зря растрачиваешь себя в скульптуре. С твоим даром общения нужно писать романы или заниматься политикой… Салли внимательно смотрел на меня. Его маленькая подвижная физиономия кривилась невероятно выразительными гримасами. Англосаксу никогда бы не удалось сделать такое со своим лицом.

– Тебе он очень нравийся, да?

Я кивнула. Последовала неловкая пауза.

– Ладно, хватит сентиментальничать, – сказала я, пытаясь восстановить эмоциональное равновесие. – Доктор Джонс прописала алкоголь и флирт – в любом порядке. Avanti![83]

– У тебя чудовишшная акцента, – заявил Салли таким тоном, точно выносил мне страшный приговор.

Когда мы спустились вниз, первыми мне попались на глаза Бен и Хэзел. Как всегда невозмутимая, Хэзел пила вино, прислонившись спиной к колонне; Бен стоял очень близко, чуть ли не прижимаясь к ней. Он быстро и серьезно о чем-то ей рассказывал, наклонясь вперед так, что его очки сползали на кончик носа и ему то и дело приходилось поправлять их пальцем. Я вспомнила слова Хелен о том, что Бен влюблен в Хэзел, и, проходя мимо, подслушала, о чем он говорит:

– …но в то же время она очень сильная, – убежденно говорил Бен. – Помнишь, как она заставила Крогстада изменить свое решение. Из серой мыши она в конце превращается в воплощение добра и нравственности, причем не очень навязчивое. И нужно сделать так, чтобы эта трансформация была заметна. Важно, чтобы она не выглядела назойливой в тот момент, когда упрашивает его оставить письмо Торвальду…

Я еле сдержала улыбку. Бен говорил о «Кукольном доме» с невероятным пафосом. Может, Хелен приняла его интерес к Хэзел в роли Кристины за интерес к самой Хэзел? Хелен повсюду видела только секс и заговоры. Ей следовало бы играть в какой-нибудь запутанной семейной драме Би-би-си-1, где все друг друга водят за нос и волокут в постель кого попало.

Хэзел спокойно кивала – видимо, шла на поводу у Бена, чтобы упростить себе жизнь. Естественно, она сама решит, какой будет Кристина. Действительно ли жизнь у Хэзел так спокойна, как кажется многим? Может, в свободное время она – доминатриса или посещает вечеринки с групповухой в Бромли… Когда я проходила мимо, она сделала глоток вина и вытерла губы. Чисто и аккуратно. Бен же никак не мог остановиться.

Салли уже нашел Хьюго. Они вместе отошли в тихий уголок у стеклянных дверей в сад и встали ко всем спиной, якобы любуясь ночным небом. Обмен деньгами и чеком с наркотиком произошел настолько незаметно, что, если бы я не знала, чем они заняты, я бы ничего не поняла. Салли с решительным блеском в глазах отправился искать Фишера, а Хьюго, оглядев комнату с надменностью человека под два метра ростом, заметил на лестнице меня и двинулся сквозь толпу. Какая-то девица провела ему по плечу своей горжеткой из перьев и кокетливо захихикала. Задушить человека горжеткой из перьев невозможно – она порвется. Пусть считает, что ей повезло.

– Могу ли я заманить тебя в ванну? – спросил Хьюго.

– Уже была. Хотя спасибо за предложение. Ты знаешь, что нужно женщине.

Хьюго легонько шлепнул меня по затылку.

– Тогда подожди меня здесь. Я быстро. – И он зашагал наверх.

– Сэм!

В поле зрения появились Баз и Лерч, полупьяные и счастливые. Баз предложил мне косяк, но я отказалась:

– Спасибо, не сейчас. Хотелось бы выпить.

– Лерчи!

Баз щелкнул пальцами. Лерч взмахнул практически пустой бутылкой шампанского и стал оглядываться в поисках бокала.

– Иди найди бокал! – рявкнул Баз. – Быстрей! Лерч мгновенно исчез.

– Хорошо иметь такого помощника, – с завистью сказала я. – Может, договоримся о тайм-шере?

– Он полезный. – Баз с большим трудом выговаривал слова. Я пересмотрела свою. первоначальную оценку: он был совершенно пьян. – Помог тебе с мобилями.

– Точно. Я не прочь брать его в аренду время от времени.

– Полагаю, мы могли бы что-нибудь придумать. Но только ты и я. Мы объединим наши усилия, – промямлил Баз, делая в мою сторону движение, которое юрисконсульт по сексуальным домогательствам назвал бы «необоснованным вторжением в личное пространство». По многолетнему опыту я знала, как обращаться с пьяными друзьями мужского пола, когда они, несколько перебрав, становятся чересчур любвеобильными. Я вытянула руку, вернула его в прежнее положение и нежно спросила:

– Как дела у Джилл? Ты ее привел сегодня? Или пришлось оставить дома с детьми? – Джилл – жена База, я видела ее фотографии с детьми. – Я надеялась с ней познакомиться, – бодро продолжала я. – Посмотреть, в конце концов, на сумасшедшую женщину, которая способна тебя терпеть.

– Она сумасшедшая – это точно, – обиженно сказал Баз. Мужчинам, прожившим в браке больше пяти лет, нужно запретить являться на вечеринки в одиночку. Тут вернулся Лерч с еще одной бутылкой шампанского и бокалом для меня.

– Очень мило! – улыбнулась я, хватая стакан.

– Спасибо, Сэм, – сказал он, наклонив голову и застенчиво улыбаясь. Он нервно теребил бутылку в руках, и пришлось показать ему, как она открывается.

– Вынимай пробку медленно. Хлопают только лакеи. Это пошло.

Было приятно смотреть, как Лерч с гордостью вытащил пробку и посмотрел на идущий из горлышка дымок. Он наклонил ее с такой осторожностью, точно в ней находился нитроглицерин.

– Наливай так, будто это пиво, – руководила я, – и лей по краю.

Он с гордостью посмотрел на результаты своего труда. Я подняла бокал:

– Спасибо, что помог мне с мобилями, Лерч. Ты отлично поработал.

– Да ну, брось, – ответил он. – То есть мне очень понравилось. И совсем не похоже на работу. Мы здорово повеселились. Я так понимаю, ты больше не придешь?

Последние слова он произнес очень печально.

– Я только что попросила База, чтобы иногда отпускал тебя помогать мне в студию.

– Правда? – Его настроение мгновенно улучшилось. – Свирепо!

– Это точно, – произнес спустившийся по лестнице Хьюго. – Свирепость – одно из немногих качеств, которые мне в ней нравятся. Я хочу показать ей сад, если вы не возражаете.