Виктория Лошкарёва - Убей меня, если симожешь...

— Ты ведь мог защитить Раису.

— Девчонка сама сделала свой выбор, когда убила Сергеева. Мне не было причин её покрывать.

— Ты ведь давно знал о Матвееве, — повторила я, избегая взгляда Влада.

— Участие Матвеева ещё означало твоей невиновности.

— Игнатьченко, допустим, получил по заслугам. Но я не могла мстить Сергунину с помощью дочери, запертой в борделе. Неужели ты думал обратное?

Влад пожал плечами.

— Бывает, люди меняются.

— Но не до такой же степени!

— Ты могла всего и не знать. — Влад поморщился. — Зачем ворошить то, что уже осталось в прошлом? Деньги я вернул, воров наказал.

— Игра закончена полным поражением противника, — кивнула я, уже понимая своё бессилие. — Но я хочу понять!

— Прекрати истерику, — бросил Влад прежде, чем выйти из комнаты. — Собирайся, за тобой через час придет машина. Встретимся вечером.

И он ушёл, хлопнув дверью. А меня вырвало на кровать.

Я собрала только самое необходимое. Вещи уместились в одну сумку.

— Не густо, — усмехнулась я, относя к мусорке пакеты с пастельным бельем (времени стирать его не было, а оставлять грязное хозяйке было бы свинством), сотовым, что когда — то мне выдал Кольцов и другими ненужными вещами.

Зайдя в квартиру, я ещё раз с тоской огляделась — грустное чувство покидать свой дом, пусть даже и временный.

Влад дал мне на сборы час — значит, в запасе у меня оставалось не больше двадцати минут. Стоило поторопиться. Отключив воду и электричество, я вынесла сумку на лестничную клетку и заперла за собой дверь.

Ключи вместе с месячной оплатой за квартиру я оставила дяде Васе, пообещав завтра же позвонить хозяйке и сообщить, что съехала.

— У тебя что случилось, Настя? — спросил дядя Вася, внимательно приглядываясь ко мне.

— Срочно нужно уехать, — кивнула я, прощаясь с добрым соседом.

Мешкать более не стоило.

Я долго петляла по городу, то ли опасаясь слежки, то ли навсегда прощаясь с этим местом. Остановившись рядом с павильоном, где продавали сотовые, купила себе мобильный телефон. Позвонила квартирной хозяйке, рассказала про свой внезапный отъезд, ключи и деньги у соседа. Затем, немного помедлив, отыскала телефон Ольги и набрала ей. Она была рада меня слышать и, узнав, что я собираюсь уехать из города, тут же позвала к себе. Секунды две за этот день мне не хотелось выть волком.

Автовокзал ничем не хуже поезда, — решила я и повернула в сторону автовокзала.

Начавшийся после обеда дождь теперь хлестал с удвоенной силой, наставляя немногочисленных пассажиров, столпившихся под полуразрушенным навесом, дрожать от холода. Парочка мужчин тут же курила, взывая молчаливое неудовольствие стоявших рядом намокших хмурых женщин. Автобус, как и положено, опаздывал, продлевая моё нахождение в этом городе. В конце — концов, я устроилась возле стойки с объявлениями, подняв лицо навстречу дождю, с безразличным отупением чувствуя, как ветровка пропитывается водой.

— Вот это весна, — пробормотала женщина из тех пассажиров, что спрятался под навесом. — То холод, то жара.

— И не говорите, — поддержала её соседка. — Прям осень, а не весна. Урожая в этом году наверняка не будет.

— Что за придурок! — в один голос воскликнули обе дамы, когда оранжевое бмв, сделав резкий маневр, вылетело к остановке.

И хотя Влад не признавал цветные раскраски автомобилей, я почему — то ожидала увидеть именно его. Но из машины Роберт.

Не обращая внимание ни на дождь, ни на шикающих дамочек, он облокотился на стойку и выразительно посмотрел на меня сверху вниз.

— Сбежать собралась?

— Интересно, как ты догадался?

— Я парень догадливый.

— Это да, — кивнула я, соглашаясь с Робертом. — Даже вот про автовокзал сообразил. Может, поделишься секретом?

— Насть, ну зачем…

— Да не зачем, — снова согласилась я. — Значит, ты меня тогда отпустил, чтобы понаблюдать за зверушкой. Что она будет делать в естественных условиях? Куда побежит, что расскажет.

— Мои ребята просто за тобой приглядывали. Уже давно, кстати.

Ах, да. Это, помнится, очень не понравилось Владу. Слишком подозрительно на его вкус.

— Интересно, а когда ты узнал? — сощурилась я, глядя на Кауфмана.

— О чём, — хмыкнул Роберт. — Насть, ты промокла. Пойдем в машину.

— Мне и тут неплохо.

— Не дури.

— Извини, я не виновата, если ты такая неженка.

— Ну, хорошо, — вздохнув, Роберт снова прислонился к стойке объявлений. — Что ты хочешь узнать?

— Когда ты узнал, кто стоит за этой игрой. Не так же просто ты взял и отпустил меня.

— Я послал ребят за тобой приглядывать.

— Так ты вроде минуту назад сказал, что в этом не было ничего нового. Такие ставки на кону, а ты даже пальцем не ударил. Знаешь, слабо верится.

Роберт фыркнул.

— Ты хотела, чтоб я оказался такой же мразью, как твой любовник, дорогая? Чтобы избил тебя в поисках правды?

— Тебе и правда не нужно было меня бить — ведь правду, к этому времени, ты уже знал.

— И что с того? — рыкнул Кауфман.

Это было предположение, простое предположение, писаное вилами на воде. Ему доложили про автовокзал, значит, доложили и про Ольгу. Роберт не идиот — сложить два и два для него пуще простого. Но он почему-то не примчался тогда на автовокзал, чтобы задержать бывшую соседку Лядовой и узнать, почему это девушка так экстренно собралась линять из города. А не примчался Роберт потому, что в этом не было нужды…он уже был в курсе.

— Я не мог ничего поделать, — словно кивнув моим мыслям, подтвердил Роберт. — К сожалению, не мог.

— Все так печально?

— Я должен ему кое-что. — Роберт поморщился. — Много.

— А он хотел закончить игру, — кивнула я, принимая такое извинение Роберта. Он схватил меня за руку.

— Мои ребята страховали тебя на всякий случай. Ты была в безопасности.

— В относительной, — кивнула я, припомнив Матвеева, который очень хотел застрелить меня в кабинете Шимова.

— Игра закончилась, — напомнил Немец.

— И я, кажется, рада.

— Тогда зачем ты бежишь?

— Охота к перемене мест, — усмехнулась я, припомнив старый, черно — белый фильм. — Иногда полезно менять местожительства.

— От себя не убежишь.

— Пять лет у меня отлично это получалось.

— А может, тебе надо найти другого парня? — улыбнулся вдруг Роберт.

— Это ты как, свою кандидатуру предлагаешь?

— А что? — недоуменно пожал плечами Кауфман. — Я надежный. Верный. Люблю животных и детей.

Подошедший автобус прервал разговор. Сорвавшись с места, я обернулась уже у самых дверей автобуса.