Карен Робардс - Секс лучше шоколада
– Я вижу, свидание с тобой обойдется мне недорого. – Макс улыбнулся ей и свернул с шоссе на Саммервилл.
Джули заметила, что солнце уже склоняется к горизонту. Они ехали прямо навстречу светилу, яркие лучи слепили ее. Скоро вечер… и у нее свидание за ужином с Максом. Она вдруг почувствовала себя по-настоящему счастливой. Ее жизнь была горькой пилюлей, но судьба позаботилась упрятать ее в оболочку из сахарной глазури.
– Макс, – сказала она, – извини, что я была немного не в духе.
– Все в порядке, – ответил он таким же серьезно-торжественным тоном. – Можешь срывать на мне свое дурное настроение, когда захочешь… особенно если оно будет вызвано той же причиной.
Джули засмеялась, чувствуя, как душевная боль смягчается и понемногу уходит. «Потребуется время, – подумала она, – но в конце концов все будет хорошо».
Макс заехал на стоянку универсама «Кроджер» и остановил машину. В этот час стоянка была забита машинами: люди возвращались домой с работы и спешили запастись продуктами в торговом центре. Водители нарушали ограничения скорости, стремясь опередить час пик и не застрять в пробке. На другой стороне улицы сияли, преломляя свет заходящего солнца, витрины «Царицы бала». О том, что происходило внутри, судить было невозможно.
О боже, теперь ей придется объясняться с Эмбер! И с Карлин. Жизнь возвращалась в привычные берега.
– Хочешь, я пойду с тобой? – предложил Макс, не сводя глаз с ее лица.
Она обернулась к нему и увидела, что он больше не улыбается. Видимо, понимает, чего ей стоит предстоящее объяснение. «Вот это мило», – подумала Джули. Она вдруг вспомнила, что Сид никогда особенно не интересовался тем, что творится у нее на душе. Вся ее жизнь мало его трогала: он всегда был озабочен только самим собой.
– Ты же понимаешь, сцена может выйти довольно неприятная.
Одна мысль о том, что Макс на ее стороне, что она не одна в этой лодке, вплывающей в неизведанные воды, придала Джули сил.
– Нет, спасибо, – ответила она, покачав головой. – Я с этим справлюсь. А потом закрою магазин, и мы встретимся на стоянке. В шесть?
– Я подожду тебя. Приходи, когда освободишься. А если я тебе раньше понадоблюсь, позвони. – Он похлопал пальцем по сотовому телефону.
– Ладно. Но ты мне не понадобишься… разве что Эмбер вдруг захочет поиграть в Эми Фишер 4. – Джули улыбнулась, давая понять, что она шутит, сняла Джозефину со своих колен и выскользнула из машины, а затем снова обернулась к Максу:
– Постараюсь все закончить как можно скорее.
– Я буду здесь.
Джули захлопнула дверцу «Блейзера» и пошла вперед, чувствуя лопатками взгляд Макса. Исключительно для того, чтобы доставить ему удовольствие, она чуть сильнее обычного покачивала бедрами. Джули улыбнулась, пытаясь представить, что он об этом думает. «Хорошо, чтобы моя походка его возбуждала», – подумала она и вдруг с удивлением, испугом и тайной радостью обнаружила, что мысль о его возбуждении возбуждает и ее. «Секс как лекарство от депрессии перед разводом?» – спросила себя Джули и после недолгого раздумья ответила:
– Мне помогло.
Жара обнимала ее, как старый друг, избыточно щедрый в проявлении чувств. Голоса людей, дребезжание тележек из супермаркета, шум дорожного движения в сочетании с запахом плавящегося асфальта и выхлопа создавали привычный фон. Приятно было думать, что Макс ждет и будет на месте, когда она выйдет из магазина. Это делало ее сильнее, храбрее, увереннее в себе. Ее жизнь не кончилась, нет, она только-только начинается.
Джули перешагнула через низенький бордюр из декоративных кустиков, отделявший стоянку «Кроджера» от территории «Тако Белл». Удовольствие от мыслей о Максе и о том, что она его возбуждает, постепенно истаяло. Джули стала мысленно репетировать свою краткую речь, обращенную к Эмбер. «Ты уволена, цыпа»… Это было не совсем то, что нужно, но Джули не находила более достойных слов, способных выразить ее чувства.
Тень от башенки «Тако Белл» как раз закрыла от нее слепящее солнце, когда сзади остановился зеленый «Лексус». Джули оглянулась через плечо, потому что передний бампер оказался слишком близко, но продолжала идти вперед, не обращая больше внимания на автомобиль, только смутно отметила, как у нее за спиной открылась и вновь захлопнулась дверца.
Несколько секунд спустя мужская рука грубо схватила ее повыше локтя. От неожиданности Джули подпрыгнула на целый фут. Она резко повернулась и оказалась лицом к лицу с Сидом.
– Что ты натворила, черт бы тебя побрал? Что ты сделала?
В костюме цвета древесного угля и крахмальной белой рубашке, несмотря на жару, побагровевший от злости, в очках, съезжающих на кончик носа, и сбившемся на сторону красном галстуке, Сид был вне себя. Ноздри у него раздувались, он пыхтел, как паровоз, и до боли сжимал пальцами ее предплечье. На самый краткий, мимолетный миг Джули ощутила слепой страх. Она всегда старалась не злить Сида, и сейчас в первую минуту оцепенела от ужаса, но Джули вовремя вспомнила, что у нее больше нет причин терпеть вспышки его дурного характера. Мысль, уже приходившая ей в голову раньше, вернулась: он отпустил ее на волю. Он больше не имел на нее никаких прав. Своими собственными руками он разорвал ту тонкую нить, что связывала их. С самого дня свадьбы она была для него не любимой женой, а скорее призовым кубком, символом успеха, чем-то вроде итальянских башмаков ручной работы или дорогих шелковых галстуков. Только теперь Джули поняла, что ей надоело служить призовым кубком.
Их браку давно уже пришел конец, он существовал только на бумаге задолго до того, как на сцене появилась Эмбер.
Эмбер лишь помогла ей осознать правду.
Джули вдруг поняла, что ей предоставлен второй шанс. Она больше не Джули Карлсон, она Джули, просто Джули. А просто Джули отреагировала так, как никогда бы не посмела поступить послушная маленькая женушка Сида: Джули с вызовом посмотрела прямо в глаза Сиду и выдернула руку из его захвата.
– Понятия не имею, о чем ты говоришь, – ответила она ледяным тоном. – И не распускай руки.
В его глазах промелькнуло удивление. Потом его лицо потемнело. Весь дрожа от негодования, он сделал шаг вперед и почти угрожающе навис над ней. Его глаза сверлили ее насквозь.
– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. Ты была в доме, так? Ты что, шпионила за мной? Шпионила, подлая сучка? Что ты сделала с моей машиной? Я опоздал на самолет! Ты хоть понимаешь, какая это была важная встреча? Из-за тебя я ее пропустил!
Джули тоже душила ярость, но на миг она просто лишилась дара речи и могла лишь молча смотреть на него, кипя от возмущения. Самым главным из обуревавших ее чувств было полнейшее недоумение. Вместо того чтобы начать извиняться, юлить, объяснять, вместо того чтобы попытаться изобрести какой-нибудь предлог – пусть даже лживый и не правдоподобный – в оправдание тому, что она застала его врасплох в их собственном доме со своей двадцатилетней помощницей, он кричал на нее за то, что она его застукала и испортила машину.
